Комната с призраком
Шрифт:
Пламя продолжало скользить вперед, и сэр Бертранд решительно следовал за ним. В шести шагах от похоронных дрог он остановился. Внезапно из гроба поднялась женщина, обернутая в саван; лицо ее скрывала черная вуаль. Она протянула к рыцарю руки; статуи загремели саблями и двинулись к ним. Сэр Бертранд бросился к женщине и сжал ее в объятиях — она откинула вуаль и поцеловала его в губы; в тот же миг замок вздрогнул, как от удара. Стены его раскололись с грохотом, и сэр Бертранд упал без сознания.
Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит на бархатной софе в роскошно убранной зале. Множество
…Граф отдал распоряжение отпереть северную анфиладу комнат и приготовить их к приходу Людовико, верного своего слуги; но Доротея, домоправительница, после недавно испытанных страхов не решалась исполнить это приказание; а так как никто из других слуг не осмеливался войти в них, то ряд таинственных покоев оставался запертым до тех пор, пока Людовико не отправился туда провести ночь. Этого момента все домочадцы ожидали с нетерпением.
30
Печатается с сокращениями по изданию: Анна Радклиф. «Удольфские тайны». Т. 2, сс. 289–313, СПб., 1905.
После ужина Людовико, по приказанию графа, явился к нему в спальню и оставался там с полчаса; на прощанье граф передал ему меч.
— Этот меч служил во многих битвах между смертными, — шутливо заметил граф, — я не сомневаюсь, что ты будешь достойно пользоваться им в борьбе с бесплотными духами… Завтра ты, надеюсь, доложишь мне, что во всем замке не осталось ни единого духа.
Людовико принял меч с почтительным поклоном.
— Ваше приказание будет исполнено, экселенца; ручаюсь, что после этой ночи ни один дух уже не потревожит обитателей замка.
Они прошли в столовую, где гости графа ожидали его, чтобы проводить Людовико до дверей северных апартаментов; Доротее велели принести ключи и вручить их Людовико, который открывал шествие, а за ним потянулись вереницей чуть не все обитатели замка. Достигнув задней лестницы, многие из слуг отстали, страшась идти дальше; остальные последовали за отважным юношей до верха лестницы, где на широкой площадке столпились вокруг него: пока он вкладывал ключ в замок, все следили за ним так пристально, точно он совершал какой-то магический обряд.
Людовико никак не мог повернуть ключ в незнакомом замк е ; Доротея, оставшаяся далеко позади, была позвана на помощь, и под ее рукой дверь тихонько отворилась; взор ее скользнул внутрь комнаты. Она вскрикнула и отшатнулась. При этом движении испуга большая часть толпы бросилась вниз по лестнице; граф, его сын Анри и Людовико остались одни. Тотчас же все трое ринулись в отпертую комнату — Людовико с обнаженным мечом, граф с лампой в руках, а Анри с корзиной провизии для неустрашимого смельчака.
Торопливо оглядев первую комнату, где не оказалось ничего страшного или подозрительного, прошли во вторую; и там тоже все было тихо; тогда направились в третью комнату — уже более сдержанным шагом. Граф начал посмеиваться над своей собственной тревогой и спросил Людовико, в которой из комнат он намерен провести ночь.
— Кроме этих комнат, там есть еще несколько, экселенца, — отвечал Людовико, указывая на дверь, — и в одной из них стоит постель. Там я и рассчитываю переночевать. Устану сторожить — могу лечь и уснуть.
— Хорошо, — одобрил граф, — пойдем дальше. Как видите, в этих покоях ничего нет особенного, кроме сырых стен и разваливающейся мебели. Я все время был так занят после приезда в замок, что и не заглядывал сюда. Запомни, Людовико: завтра же надо велеть экономке отворить настежь все окна. Штофные занавеси рассыпаются в клочья; я велю снять их и убрать всю эту старинную мебель.
— Смотри, отец, — заметил Анри, — вот массивное кресло с богатой позолотой — ведь оно точь-в-точь такое, как кресло в Луврском дворце!
— Да, — сказал граф, остановившись разглядеть кресло, — существует целая история насчет этого кресла, но у меня нет времени ее рассказывать, пойдем дальше. Эта анфилада длиннее, чем я думал: много лет прошло с тех пор, как я был здесь. Но где же спальня, о которой ты говорил, Людовико? Ведь все это только аванзалы к большому салону; его я помню в былом великолепии…
— Мне сказывали, ваше сиятельство, что постель стоит в комнате, смежной с салоном и замыкающей всю анфиладу.
— А! Вот и пресловутый салон! — воскликнул граф, когда они вошли в просторный покой.
Граф постоял там с минуту, оглядывая остатки поблекшего великолепия: пышные ковровые обои, длинные, низкие бархатные диваны с густо позолоченной резной отделкой, мраморный мозаичный пол, устланный посредине красивым ковром; огромные венецианские зеркала, таких размеров и качества, каких в те времена во Франции не умели выделывать, отражали в себе всю обстановку огромной комнаты. В этих зеркалах отражалось когда-то веселое, блестящее общество: прежде салон служил парадной приемной, и здесь у маркизы происходили многолюдные собрания по случаю ее бракосочетания. Если бы по мановению волшебной палочки могли воскреснуть исчезнувшие группы (многие из участников давно исчезли навеки с лица земли), когда-то отражавшиеся в гладкой поверхности зеркал, то какую резкую противоположность представили бы они с теперешним запустением?.. Вместо сияющих огней и роскошной, оживленной толпы, они отражали одинокую, тускло мерцающую лампу, которую граф высоко подымал над головой, и три растерянные фигуры, оглядывавшие просторные пустые стены.