Комната с видом на звезды
Шрифт:
Да, что случилось?
Максим 11:53
Если кратко, на цикле произошла неприятная ситуация. Одна пациентка напала на Андрея. Все подавлены, особенно он.
Я перечитала сообщение несколько раз. Напала? От этого мне стало не по себе. Представляю, в каком состоянии сейчас ребята. Я вновь посмотрела на подругу.
Кристина 11:57
Где вы?
Максим 12:00
Во внутреннем дворе
Кристина 12:00
Мы
Как только занятие закончилось, я рассказала обо всем Насте. Ее лицо за секунду стало встревоженным и грустным. Не проронив ни слова, она тут же направилась на задний двор, а я поспешила за ней следом.
***
Стоило нам с Настей завернуть во двор, как я сразу же увидела ребят. В глаза бросились фигуры Максима и Даши. Они стояли чуть дальше лавочки, на которой сидел Андрей. Максим обнимал Дашу за плечи, а она неспешно говорила о чем-то с серьезным выражением лица.
Вокруг было шумно. Началась большая перемена, и все высыпали из корпуса на улицу. Студенты гонялись вокруг фонтана, смеялись, сидя на лавочках. Словом, все шло своим чередом.
На Андрее не было лица. Увидев приближающуюся Настю, он безмолвно поднялся и обнял ее. Со мной он поздоровался слабым кивком, и я ответила ему. Мешать ребятам не хотелось, поэтому я подошла к Максиму и Даше.
Ситуация получалась неловкой. Я не знала, говорил ли Максим ей обо мне, и если да, то что именно. По лицу девушки, по взгляду, который она бросила на меня, я ничего не смогла прочитать. Возможно, моя персона была ей незнакома, или она и впрямь оказалась умна, как говорил Максим.
– Даша - Кристина, - коротко представил нас Давыдов. Мы с ней обменялись привычным "очень приятно", и вновь я не смогла определить, что она думает обо мне.
– Что произошло?
– я задала этот вопрос, надеясь прервать тишину. Лица обоих ребят были сосредоточенными. Углы рта опущены, будто им никогда не приходилось улыбаться прежде. Чувствовалось, что все потрясены произошедшим.
– Пациентов выводили на прогулку, у нас был перерыв, вроде ничего такого, что могло бы спровоцировать их, мы не делали, спокойно стояли, - начал Максим.
– Но потом появилась эта женщина. С виду вполне себе нормальная, в завязке, но мы заметить не успели, как она набросилась на Сажнева с криками...
Давыдов нахмурился и какое-то время молчал, словно возникшие перед глазами воспоминания вернули его в психиатрическую больницу.
– Было ужасно, - добавила Даша.
– Она так кричала... Санитары не сразу ее схватили, она Андрею халат порвала на плече...
Чувствуя, как ужас постепенно, узкой дорожкой из этих слов прокладывает себе путь к моему сердцу, я взглянула на Андрея.
– А в каком отделении это случилось?
– спросила я. Мне было неприятно говорить обо всем, но аналитик в моей голове никогда не дремал и продолжал работать даже в такой ситуации.
– В том-то и дело, что они не буйные, - ответил Максим, поняв, что я хочу спросить.
– Они никакой агрессии не проявляли.
– Я когда по телефону выходила говорить, их вели на завтрак, - сообщила Даша.
– Утверждать не стану, но вроде я видела эту женщину.
– Повезло, что она на тебя еще не набросилась, - проговорил Давыдов.
– Да она божьим одуванчиком казалась, - пожала плечами девушка.
–
Я поймала вопросительный взгляд Давыдова, которым он пытался узнать, думаю ли я так же, как и он. Честно говоря, я и не знала, что думать, поэтому едва заметно качнула головой.
– Спи, моя радость, усни?
– предложил Давыдов вариант колыбельной, уже зная, что он не подойдет.
– Скорее, умри, - пробормотала Даша.
– Песня очень неприятная была, что-то про бродящие души, зеркала...
– Классическая шизофреническая симптоматика, - прервал ее Максим, уже услышав все, что хотел. А я никак не могла поверить, что женщина, напавшая на Сажнева, напевала ту самую песенку, что и наш охранник. Как меня напугала в ту ночь эта колыбельная, и как пугает снова! Это вовсе не совпадение, я была уверена.
Часы фонтана показывали двадцать пять минут первого. Скоро прозвенит звонок и позовет всех студентов на занятия. Я приблизилась к Андрею с Настей.
– Если хочешь, оставайся, а я прикрою тебя на лекции, - обратилась я к подруге. Лебедева бросила на Андрея вопросительный взгляд, но тот покачал головой.
– Ни в коем случае, - произнес он.
– Иди, вечером созвонимся.
Я дала ребятам попрощаться, и мы с подругой в числе других студентов стали покидать двор. Андрей, Максим и Даша так и остались на прежних местах. Уже заворачивая за корпус, я мельком обернулась и снова увидела два четких силуэта на фоне красной кирпичной стены. Максим и Даша продолжали говорить о чем-то, и я вдруг впервые испытала это чувство, - я поняла, что теряю Максима. Теряю своего лучшего друга вот так запросто, в суете неосязаемых, быстротечных дней осени.
***
После окончания занятий я решила отправиться к бабушке. Мне не хотелось оставаться одной сейчас, а родители еще не вернулись с работы. Я открыла дверь своим ключом, и по непривычной тишине, наполнившей квартиру, сразу же поняла, что бабушки нет. Спустя мгновение в коридор с настороженной физиономией выбежал Зевс, и его чернильные глаза с невысказанным вопросом смотрели на меня.
– Я тоже не знаю, где бабушка, - единственное, что нашлось мне сказать, и Зевс, чуть слышно заскулив, подбежал ко мне. Есть много людей, которые, завидев маленького ребенка или животное, мгновенно начинают болтать без умолку. Обычно эту пустую болтовню называют даром находить общий язык. По каким-то неведомым причинам природа обделила меня этой способностью. Мое отношение к слову было сугубо деловым. А потому сейчас я присела и стала молча гладить бигля по его гладкой шерсти. Человеческое присутствие немного успокоило бабушкиного питомца, и он перестал скулить.
Я прошла в зал и оставила свою сумку на мягком диване. Напротив него стоял предмет бабушкиной гордости, - старый сервант с бесчисленным количеством посуды. Сколько себя помню, мама всегда воевала за то, чтобы "убрать отсюда эту рухлядь". Но бабушка не сдавалась, поэтому старый сервант продолжал свое бренное существование в этом доме.
Кроме этого в зале был большой стол, за которым мы собирались по праздникам всей семьей. Здесь же стоял плазменный телевизор, подарок родителей на день рожденья дедушки. Одним словом, не считая телевизора, обстановка была такой, словно на улице все еще восьмидесятые годы.