Комната Вагинова
Шрифт:
В голове у Артема происходит какой-то необратимый процесс: на долгие промежутки времени он утрачивает способность что-либо воспринимать и организм без спроса включает режим автопилота. Такое случалось и раньше, но редко и ненадолго и обычно автопилот легко воспроизводил повседневный набор действий. Но сейчас в моменты, когда Артем выключается из реальности, власть над сознанием захватывает как будто другая личность — таинственная и пугающая, считающая возможным и даже очень удобным класть ключ в передний карман штанов.
К этим тревожным симптомам прибавились и какие-то щелчки в голове. Артем ходит из угла в угол и слышит стук. Как будто в его мозгу идет партия в шашки. Причем в бешеном темпе — когда у соперников нет и секунды на размышления перед тем,
Похищая Нину, Артем был абсолютно уверен, что дальше все пойдет как по накатанной: реальность будет подкидывать ему знаки, а Артем — действовать исходя из них. Так было с Артемом всю жизнь: не потому, что он избранный (хотя, конечно, он избранный, но речь не о том), а потому, что, в отличие от всех остальных, он умеет видеть знаки и символы. Обычные люди к ним абсолютно слепы. Якобы случайные совпадения, фразы якобы случайных прохожих, слова и цифры на вывесках, в объявлениях возле парадной, в книгах, журналах, газетах, бегущая строка новостей — огромный массив данных, из которых Артем безошибочно умел вычленять четкие указания. Но сейчас, когда ситуация требует незамедлительных решений, реальность молчит. Кроме того, Артему начинает казаться, что все соседи и Анна Эрнестовна уже в курсе происходящего.
На следующий день после похищения Артем заходит к хозяйке поменять лампочку. Лампочки перегорают у Анны Эрнестовны с подозрительной частотой — раз в две-три недели. Артем снисходительно относится к причудам хозяйки: он что-то непрерывно чинит и заменяет, послушно ходит в домашних штанах.
В первую же неделю жизни в коммуналке Артем проник в ничейную комнату — среди жильцов о ней ходили самые разные слухи. Не найдя в комнате ничего интересного, кроме фотографий какого-то парня в жилетке, Артем позже выяснил, что там жил сын Анны Эрнестовны: хозяйка рассказала ему сама, в приступе откровенности. Сын разорвал отношения с матерью, куда-то уехал, и она сделала из его комнаты что-то вроде музея: хранит все вещи в нетронутом виде, развесила фотографии. Артема, человека очень нечуткого, эта история все-таки тронула, и он старается помогать хозяйке по мере сил. Но Анна Эрнестовна, похоже, воспринимает его заботу неправильно.
Анна Эрнестовна встречает Артема в откровенном халате и яркой косметике. Встает в двери так, чтобы Артем не мог зайти, не соприкоснувшись с ней.
— Вот и ты.
— Вот и я. Лампочка?
— Да, проходи, раздевайся. Но не до трусов. Хотя — как считаешь нужным. Ха-ха.
Артем меняет лампочку за десять секунд и потом долго сидит за столом, как на каком-то официальном празднике: алкоголь в графине, салаты, закуски в хрустальной посуде, напряженная тишина, сплошные неловкости. Телевизор работает на полной громкости. Обычно Анна Эрнестовна смотрит бесконечный сериал про старую женщину в шляпе, расследующую загадочные убийства. Но сейчас в телевизоре мужчина с мясистым лицом, выкрикивающий ожесточенные реплики.
— Что-нибудь еще починить, Анна Эрнестовна? Потому что если…
— Если ты так рвешься что-нибудь починить, то я специально сломаю.
Анна Эрнестовна заливается смехом, но глаза у нее остаются внимательными и цепкими. Она что-то подозревает. А может, не подозревает, а твердо знает. У Анны Эрнестовны есть ключи от всех дверей. Анна Эрнестовна делает телевизор потише, но от этого агрессивные фразы мужчины с мясистым лицом как будто наполняются большей значимостью. Тем временем телефон Анны Эрнестовны подпрыгивает и начинает мигать.
Анна Эрнестовна поспешно хватает его со столика, надевает очки и долго смотрит на экран. Она получила пуш от новостного ресурса. Артем заглядывает через голову Анны Эрнестовны и видит следующий заголовок: «В коммуналке на Васильевском жильца нашли через шесть лет после смерти».
— Подумать только! — всплескивает руками Анна Эрнестовна. — Человек лежал там шесть лет. И никто ничего не заметил.
Артем сохраняет внешнюю невозмутимость,
Артем замечает, что новый сосед Сеня все время ошивается в коридоре: ходит туда-сюда, как будто что-то высматривая. Артем обращает внимание и на то, что в манере речи поэта-дольщика появились властные нотки: говоря с Артемом, Сергачев делает какие-то многозначительные паузы, глядит иронично и снисходительно. Лена тоже ведет себя по-другому: теперь она все время принюхивается. Ее воспаленные красные ноздри шевелятся как будто отдельно от носа. Артем поневоле задумывается: может, все дело в запахе Нины? Пленницы источают особый запах? Сигнализируют так о помощи? И все чувствуют этот запах, кроме него?
Окончательно Артема выбивает из колеи разговор с Гаэтано. Тот сидит на кухне с бутылкой водки, рюмкой и целым грейпфрутом и смотрит на дверцу серванта так, будто она поставила его в тупик неким сложным соображением. Рубашка у Гаэтано расстегнута до пупка, рукава засучены, волосы буйно вьются на всех открытых участка тела.
— Эй, Арти, — вдруг говорит Гаэтано. Прежде он не пытался сокращать имя Артема.
— Гаэтано, как жизнь?
— О. Ничего интересного. — И, оглядевшись по сторонам, произносит: — Как твоя девушка?
— Моя девушка?
Артем по-прежнему выглядит абсолютно невозмутимым, хотя непроизвольно скашивает глаза на молоток для отбивки мяса, висящий над раковиной.
— Которую ты на днях приводил. Она что, до сих пор у тебя?
Глаза Гаэтано сияют лукавым блеском. Он берет со стола грейпфрут. Точнее, не просто берет, а протыкает пальцем и подцепляет — как будто вместо рук у него крюки. Грейпфрут надорван, и Гаэтано сидит, засунув палец в мякоть. По ладони струится сок.
— Не понимаю, о чем ты, — говорит Артем, делая шаг в сторону раковины.
— Не хочешь говорить — не настаиваю. Просто дай знать, если у нее есть подруга.
Артем немного раздумывает над ответом и говорит:
— Ладно.
Во сне Артем гуляет по каким-то пустынным местам, все время видит перед собой огромное небо, похожее на сломанный телеэкран. Вдалеке он слышит хлопанье крыльев, оно не приближается и не отдаляется, просто создает ровный фон, а потом что-то заставляет Артема проснуться.
Он видит Нину, которая медленно к нему подползает. У Нины красные одурманенные глаза. Кажется, что она ослепла и ничего не соображает, но от этого только страшней. Движение неодушевленной материи. Артем вспоминает, что один из побочных эффектов снотворного — временная слепота. Неясно, спит Нина или бодрствует, ползет ли к нему, или к двери, или вообще без цели. Артем какое-то время сидит на постели не шевелясь, ожидая, что будет дальше. Нина продолжает ползти, но очень медленно и что-то мычит. Она мычит тихо и неуверенно — вряд ли кто-то услышит это мычание, даже если приникнет ухом к двери, но Артем осторожно приближается к Нине и зажимает ей рот ладонью. Артем подносит палец к губам, призывая Нину к молчанию, хотя понять, в сознании она или нет, нелегко: Нина энергично мотает головой, пытаясь стряхнуть его ладонь, и глаза у нее совершенно бессмысленные и красные, как у быка. На лбу вздулась зигзагообразная вена, а лицо сморщилось — судя по всему, ее мучает головная боль. Артем тащит Нину к столу, осторожно отклеивает скотч с губ, запихивает ей в рот таблетки снотворного и пенталгина, заставляет запить водой — Нина послушно, механически пьет и глотает. Зрелище безропотной, жалкой, ничего не соображающей Нины вызывает в Артеме тоску.