Комнатка
Шрифт:
– Работать, – улыбнулся коротышка, направляясь к двери. – Ох, братка. Вот бы на кухню дали наряд. А если там Режа сегодня, то и бутерброд может обломится.
– Чем о-о-обычно за-занимаются ни-нихилы? – спросил я, пока мы шли к дивану в гостиной, рядом с которым стоял Месяц, держа в руках три листка бумаги.
– Всем, – коротко ответил Пухляш. – В саду работаем, на кухне, убираемся в Комнатке, моем, чистим, выбрасываем мусор…
– А нецесы?
– Нецесы-то? Ох, братка. Тоже работают, но не так, как мы. Понятно? – с надеждой спросил он, но увидев на моем лице все тот же вопрос, тихо вздохнул. – Ну, они обычно еду готовят из того, что мы им чистим. Иной раз кровати чинят, или свет, если барахлить где начинает. Одежу латают
– А Р-Ратто? – Пухляш поперхнулся и с ужасом на меня посмотрел. Затем, понизив голос до шепота, ответил.
– Ты, братка, о таком не спрашивай. Ему работать не положено. Он тут дольше всех, сильнее всех и умнее всех. Был один нецес, тоже спрашивал, чегой это Ратто на кровати лежит, пока остальные кровати собирают.
– И что? – спросил я, когда коротышка замолчал, словно обдумывал, как бы помягче ответить.
– Ратто его молча за Дверь выставил. Без еды, без припасов, без обуви. Без Жребия, братка! А Сундук на утро нового нецеса дал. Так что лучше молчи. Сдается мне, что так целее будешь.
После этого Пухляш замолчал и когда мы подошли к Месяцу, он рассеянно взял свой листок, после чего жалобно что-то буркнул. Месяц, улыбнувшись, протянул другой листок мне. Я, взяв его, углубился в чтение.
– Ты сегодня в наряде по спальням, Молчун, – пояснил Месяц, увидев, что я нахмурился.
– Ч-что надо де-делать?
– Снять грязное белье, если оно грязное, – ответил он. – И заменить его на чистое. Заправить постели примаров, когда они проснутся. Но насчет этого не переживай. Раньше обеда они не встают, кроме Нику, конечно. А, примарам белье менять каждый день нужно, они на чистом спать любят. Грязное белье отнесешь в прачечную. Сегодня там Режа хозяйствует, ты ее знаешь. Она объяснит, что делать дальше. Я сегодня на кухне, а Пухляш в саду.
– Ну, хоть воздухом чистым подышу, – буркнул коротышка, почесывая голову. – Если Лучок не упашет на своих грядках.
– Начинай со спальни нецесов. К обеду закончишь и начнешь убираться у примаров. А после них уже у нас приберешься. Все понятно? – спросил Месяц и, дождавшись моего кивка, загадочно улыбнулся. – И еще кое-что. Коробка у помойного люка почти пуста, а раз ты сегодня по спальням, то пополнять её тебе придется.
– Что? – переспросил я, ничего не поняв. Месяц вздохнул, наклонился ко мне и шепотом пояснил.
– Алкоголь, которым нихилы согреваются во время перерыва, почти закончился. Там на донышке уже. Достать его в Комнатке сложно, но можно.
– И г-где его в-взять?
– В шкафчике Ратто, – запросто ответил Месяц, не обращая внимания на мой отвисший рот и бледность. – Куда деваться, Молчун. Если сам пьешь, то и пополнять обязан, если в наряде по спальням. Впрочем, тебе повезло. С тобой Бидный Томо будет. Он обычно подметает и моет полы, а в это время в спальне примаров будете только вы вдвоем. Ратто и остальные на обед уйдут как раз. Это твой шанс. Только не бери початые бутылки. Бери те, что в глубине шкафчика стоят, но не пыльные. Пыльные – самые ценные. Если Ратто обнаружит пропажу, то худо будет всем.
– «Повезло», – хмыкнул я про себя. Отказываться нельзя, и я это понимал. Месяц наверняка учуял от меня аромат виски, когда я вернулся от помойного люка вместе с Юбой. С другой стороны, я теперь такой же житель Комнатки, как и остальные. Если откажусь, ребята не поймут. Поэтому, вздохнув, я коротко кивнул. – Х-хорошо. Я по-попробую.
– Молодец, – улыбнулся Месяц и повернулся к подошедшему Бидному Томо. – Привет, Том. Ты сегодня в спальнях с Молчуном работаешь
– Бидный Томо озяб, – буркнул тот. – Бидному Тому надо согреться. Кости у бидного Томо, как сосульки. Том будет мести, а Молчун будет белье таскать. Томо согреется и Молчун тоже.
– Верно, – кивнул Месяц и посмотрел на меня. – Ладно, идите. Я на кухню, а Пухляш к Лучку. Встретимся в обед, когда нецесы и примары поедят. Удачи, Молчун.
– С-спасибо, – ответил я, провожая ребят взглядом. Бидный Томори, стоящий рядом, наклонился ко мне и осторожно тронул пальцем мой локоть.
– Работать надо. Если бидный Томо не работает, его Унаги ругает. И бьет бидного Томо палкой по голове. Молчуну тоже надо работать, а то и его палкой по голове…
Нихилы, получив свои наряды, разошлись по разным углам Комнатки, а я, взяв из крохотной каморки две швабры, веник, тряпки и ведро, направился с Бидным Томом в прачечную. Режа, увидев меня, улыбнулась и кивнула, после чего указала рукой на толстый кран, торчащий из стены.
Я, даже не успев подивиться, наполнил ведро горячей водой, сунул туда тряпки и бросил щепоть резко пахнущего порошка из пачки, стоящей рядом. Тело все сделало машинально, словно мне неоднократно приходилось подобным заниматься. Затем я взял в одну руку ведро, в другую тряпку и пошел к выходу из прачечной. Бидный Томо, бурча по привычке себе под нос, двинулся следом.
В спальне нецесов было уютно, пахло деревом, а обстановка больше походила на спальню, чем простые футоны с тумбочками у изголовья у нихилов. Сбоку от входа нашелся шкаф с книгами, чуть дальше я увидел красивый резной столик, на котором стояла ваза с луговыми цветами. Не из сада ли таинственного Лучка, где сейчас работал Пухляш? На стене, рядом с зеркалом в простой, но тяжелой на вид раме висела большая картина. Рисунок карандашом, очень точный и красивый, он изображал незнакомых мне мальчиков и девочек. Очень мелко нарисованных, но я мог различить их лица. На миг даже показалось, что позади мелькнуло лицо Юбы. К моему удивлению, занят был только центр, в то время как края сияли чистотой, словно картину еще не дорисовали.
– Изгои, – с умным видом изрек Бидный Томо, напугав меня до чертиков. Успокоив дыхание, я повернулся к нему, однако безумный паренек смотрел не на меня, а на картину.
– Что?
– Бидный Томо знает, – загадочно улыбнулся он. – Знает, что, когда уходит Изгой, на бумаге его лицо появляется.
Присмотревшись, я все же попытался найти Юбу, но так её и не нашел. Показалось? Вряд ли. Может, похожий кто?
– Юбы тут нет, – нервно хихикнул Бидный Томо. – Еще не нарисовали.
– А кто… ри-рисует? – запинаясь, спросил я. Паренек снова улыбнулся и повернулся ко мне.
– Комнатка. Бидный Том знает, что и он однажды будет нарисован. И Молчун. И Месяц. Каждый, кто уйдет. Продрогнет, озябнет, опухнет и появится тут, на картинке.
– Ри-рисунки са-ами… по-появляются здесь? – слова Бидного Томо отозвались ноющим ворчанием в желудке. Так обычно бывает, когда сильно нервничаешь.
– Молчун-глупышка, Молчун-дурачок, – хохотнул паренек, беря в руки веник и начиная уборку. Он остановился лишь раз, чтобы более внимательно посмотреть на картину. – Все там будут. А сейчас надо работать. Бидный Томо должен заработать на кусманчик хлебца. А может и на конфетку.