Комнатка
Шрифт:
– Мы зовем его Обжорой, – нахмурилась девочка. – Пожиратель помоев. Я не знаю, как он выглядит. Никто не знает. Разве что только Ратто. Задолго до нас пара нихилов забыла запереть люк, и Обжора вылез…
Я молчал, догадываясь о том, что случилось.
– Не знаю, как его удалось загнать обратно, но на следующий день Сундук дал пять новеньких. Пенсне пытался спросить Телевизор, но тот проигнорировал его вопросы. Есть вещи, о которых лучше не знать.
– А виски? Откуда он у вас? – я смутился еще сильнее, когда Юба задумчиво на меня посмотрела, словно гадая, не придуриваюсь ли я со своим заиканием. Однако она пожала плечами, вздохнула и поднялась с пола.
– Иногда случаются удобные моменты, чтобы заглянуть в спальню примаров, – усмехнулась она и с грустью добавила. – Ребята расскажут тебе что к чему. Дай им время привыкнуть к тебе. Время – хорошая штука и смягчаются даже самые подозрительные. Ладно, пойдем. Тебе нужно помочь Месяцу и остальным дочистить картошку на ужин. А я… я пойду собираться. У меня не так много времени осталось.
Юба, проводив меня на кухню, попрощалась с остальными нихилами и, кивнув Реже, вышла через дверь. В моей голове все еще шумел виски, нихилы тоже чувствовали исходящий от меня аромат, поэтому не могли сдержать улыбок. Однако ножи в их руках не переставали работать, аккуратно срезая кожуру с подпорченной местами картошки.
Месяц усмехнулся, заметив, как я скривился, когда одна из картофелин, чавкнув, растеклась в моей ладони. Он, покопавшись в горке, вытащил оттуда большую картофелину и протянул её мне. К счастью, эта оказалась нормальной. Подпорченной, как и остальные, но нормальной.
– Сейчас дочистим эту горку и Нику принесет хорошую картошку, – пояснил Пухляш, с шумом втягивая воздух через рот.
– Хорошую?
– Ага, братка. Эту мы для нас и нецесов чистим, – шепотом ответил он. – А хорошая для примаров. Сегодня пир, поэтому покушают они много. Лучок пятерых с собой в сад забрал, чтобы свежей накопать.
– Потише, – буркнул Месяц, вытягивая тощую шею и смотря на стол, за которым работала Режа и другой нецес. – У Нику слух, что у летучей мыши.
– Так её тут нет, – беспечно махнул рукой Пухляш и снова мне улыбнулся. – Эх, братка Молчун… Сегодня примары жареную картоху будут есть. Нику редко разрешает картоху жарить. Говорит, мол, сытости от жареной меньше. Но сегодня им можно.
– Юбу изго-оняют? – спросил я, понимая, что это и есть правильный ответ. Пухляш коротко кивнул.
– Ага. После изгнания будет пир. Может нам и конфет дадут.
– Мечтай, Пухляш, – фыркнула Фиалка, насмешливо блеснув здоровым глазом.
– И буду мечтать. Ишь чего… лишать человека мечтаний, – усмехнулся тот и моментально умолк, когда послышались шаги и к нам подошла задумчивая Нику, держа в руке полупустой мешок.
– Дочистили? – дружелюбно спросила она.
– Почти, – ответил за всех Месяц, не поднимая на девочку глаза. Та хмыкнула и бросила рядом с его ногой мешок.
– Потом эту почистите. И кожуру срезайте аккуратно. Ратто по шее даст, если узнает, что срезали слишком много, – Нику вытащила из мешка пару идеально круглых, крепких картофелин и подкинула их в руке. – Картошка отличная. Сами гляньте.
– А о-очистки мо-можно себе за-забрать? – пересилив смущение, спросил я. Нику нахмурилась, но потом махнула рукой.
– Ага. На кой они тебе-то? Впрочем, берите. Ток смотри! Увижу, что срезаете слишком много, накажу! Понятно?
– Да, – буркнул я. Нику, постояв еще немного, ушла к нецесам, проверять, как идет готовка. Месяц, дождавшись, когда она уйдет, вздохнул и покачал головой, смотря на меня.
– С примарами говорить можно лишь в одном случае, Молчун, – тихо произнес он. – Когда тебя спрашивают. Повезло, что это Нику была. Она часто на правила рукой машет. Её кухня больше заботит, чем то, кто и как с ней говорит. Остальные не такие добрые. И на кой тебе очистки-то?
– По-помыть и… по-пожарить. Посоли, по-поперчи и в-вкуснее жа-ареной ка-артошки будет, – Фиалка улыбнулась краешком губ, когда я выдавливал из себя слишком длинное предложение. А вот Месяц наоборот, задумался, после чего, улыбнувшись, похлопал меня по плечу.
– Это ты хорошо придумал. И правда, картоха примаров же идеальная. Чистая, без черноты и гнили. Я попрошу Режу дать нам сковородку и плиту. Тут и поедим.
– Ох, братка… скорей бы, – мечтательно облизнулся Пухляш, заставив Фиалку и молчаливую Аши рассмеяться. Однако тут же раздался недовольный голос одного из нецесов, который следил за кастрюлями неподалеку.
– Хватит ржать и работайте, пока Унаги не вернулась, – рявкнул он и веселье моментально улетучилось. Вздохнув, я вытащил из мешка чистый кругляш и, положив под ноги чистую кастрюлю, принялся аккуратно чистить картошку. Ровные колечки очисток с тихим шорохом падали на дно.
Когда вся картошка была почищена, я и Пухляш, держа с двух сторон большую кастрюлю, оттащили её к Реже. Девочка, придирчиво осмотрев несколько чищенных картофелин, хмыкнула и кивнула в сторону другого стола, за которым стояли двое рослых ребят и, негромко переговариваясь, точили ножи.
Месяц, подойдя к Реже, тихонько шепнул ей что-то на ухо, заставив девочку сначала удивиться, а потом рассмеяться. Однако результатом разговора было то, что она выделила нам сковородку, полкружки масла, небольшой мешочек соли с перцем и плиту на одну газовую конфорку, стоящую в углу недалеко от того места, где мы чистили картошку.
– Умеешь жарить? – поинтересовался у меня Месяц, с жадностью смотря на кучку вымытых очисток. Я кивнул машинально и не успел удивиться, как в голове словно сам собой возник пошаговый план жарки картошки. Сначала я раскалил чугунную сковороду на огне, потом влил туда масла и, высыпав картофельные очистки, прикрыл лицо ладонью. Раскаленное масло фыркало и плевалось, но очень скоро над плитой поплыл вкусный запах жареной картошки.
– Ох, братка… – скулил вертящийся рядом Пухляш. – Пахнет-то как! Как настоящая картоха!
– Это и есть настоящая картошка, дурачок, – улыбнулась Фиалка, вытаскивая из нижнего ящика стола большую чистую тарелку, в центре которой кто-то намалевал неровным почерком «Них». Девочка шумно сглотнула слюну и улыбнулась уже мне. – Пахнет и правда здорово.
– С-спасибо, – я зарделся от смущения, но быстро мотнув головой, прогнал румянец со своих щек. Затем, подцепив ножом очистки, подул на них и быстро сунул лакомство в рот, чтобы проверить на готовность. И чуть не захлебнулся слюной. Да, очистки немного горчили, но вкусом почти не отличались от жареной картошки. Кивнув, я взял из рук Аши тарелку и осторожно вывалил очистки в неё. – П-приятного а-аппетита.