Комплекс андрогина

Бунькова Екатерина

— Т…м… а… — промычал он что-то нечленораздельное и тут же прикрыл рот ладонью, прелестнейшим образом смутившись.

— Эл, ты что, говорить разучился? — чуть хохотнув, спросила я, сама смущенная по самое не хочу.

— Не смейся. Это случайно получилось, — ответил он и густо покраснел. Блин, совсем забыла, что у него это впервые. Не хватало еще обидеть. Никогда себе такого не прощу.

— Не смеюсь, — прошептала я, снова потянувшись к его лицу. — Я хочу тебя, Элис.

Как же он забавно морщится от наслаждения: словно ему немного больно и при этом хорошо. Впрочем, возможно, так оно и есть. Понятия не имею, что чувствуют мужчины в такие моменты. Я с удовольствием пробежалась пальцами по его

груди, животу, спине. Сам же Элис лишь едва касался меня. С того момента, как здесь стало почти светло, он вообще стал очень сдержан. Мелькнула дурная мысль: может, он разглядел меня при свете и передумал?

Я заглянула ему в глаза: нет, с таким очумелым взглядом его вряд ли можно принять за успокоившегося. Скорее наоборот: еще чуть-чуть, и меня просто съедят. Но зверь не нападал.

— Элис, ты в порядке? — осторожно спросила я, коснувшись его щеки.

Он как-то странно кивнул, словно что-то мешало ему двигаться. Я попыталась понять, что не так, но быстро забила на это бесполезное занятие: черт его знает, что в такой момент может происходить в голове у мужчины, тем более такого необычного, как Эл. Так что вместо пустых размышлений я решила его раздеть: второго одеяла у нас не было, и он спал в одежде. Потянула вверх футболку, скользя ладонями по горячей коже. Элис слегка отмер, стянул футболку и отбросил. Я уже видела его без одежды, но не рассматривала. Он был очень стройным, практически худым. Я с восхищением коснулась ямки между ключицами, потом приложила ладонь к его груди, слушая сильные удары сердца. Элис поймал мою руку, потянул к своему лицу и прижался губами к запястью. А потом прошелся языком по тонкой коже.

— Что ты делаешь? — рассмеялась я: было ужасно щекотно и приятно в то же время. Руку выдернуть не удалось, Эл держал крепко. Кончик языка добрался до внутренней стороны локтя. Я изогнулась, не в силах стерпеть щекотку. Элис уронил меня на нашу импровизированную постель. Но стоило ему только отпустить мою руку, как я тут же вывернулась, опрокинула его и уселась сверху. Вид открылся потрясающий. Особенно волновали закрытые глаза и прикушенная губа. Нет, ну какого черта он так обворожителен? Элис, я тебя ненавижу!

— Элис, ты так восхитительно нежен и податлив, что я начала сомневаться в том, кто из нас мужчина, а кто — женщина, — сказала я с ехидной усмешкой. В яблочко: Элис взвился вверх, как пружина, я снова оказалась снизу, только теперь меня не щекотали, а жадно ласкали, едва не ломая ребра. Из крайности в крайность, но до чего же приятно! Еще один поцелуй — жаркий, настойчивый. Ладонь Элиса снова скользнула по моему животу вниз, но на этот раз оказалась под тканью, а не поверх нее. Сладкая судорога зигзагом пробежала по моей спине. Я выгнулась, хватая воздух, сжала плечи Эла. Он смотрел на меня: внимательно и немного виновато.

— Ты же знаешь, я не… — начал он.

— Чуть ниже, — перебила я, впиваясь правой рукой в его спину, чтобы не застонать. — А теперь глубже.

Не застонать не удалось. Я обхватила Элиса за шею и позволила себе совершенно отдаться происходящему. Вокруг меня вились длинные волосы, в них переплеталось наше дыхание, и у меня было ощущение, что Элис повсюду, что он опутывает меня.

— Ну чего ты ждешь? — прошептала я. Не то чтобы мне не нравились его ласки, но уже хотелось большего. Элис не заставил себя ждать. С меня тут же довольно резко сдернули остатки одежды. Джинсы Эла тоже полетели в дальний угол. Мы посмотрели друг на друга. Не знаю, хуже я выгляжу без одежды или лучше, а вот Элис выглядел странно: как будто действительно талантливый художник соединил фотографии мужчины и женщины. Но, черт возьми, это было еще более соблазнительно! Я едва успела проглотить слюну, пока она не потекла у меня по подбородку. Если вот прямо сейчас это нескладное чудо не возьмет меня, я все сделаю сама, и пусть потом до бесконечности пытается доказать, что в наших отношениях мужчина — он.

Но Элис уже осторожно перебрался поближе и развел мои колени. Я немного смутилась, но сопротивляться не стала. Еще некоторое время он смотрел, тяжело дыша, потом облизнулся и осторожно ткнулся в меня. Я прогнулась, направляя его.

— Так? — нервно спросил он.

— Ой, заткнись, пожалуйста, и просто сделай это! — проворчала я. Не хватало еще обсуждать каждый шаг. — И вообще, иди ко мне, я ужасно хочу тебя обнять.

Элис наклонился ко мне, я обхватила его ногами за спину, почти сразу ощутив давление. Какой же он классный. Нет, все-таки на ощупь не как девушка, но все равно шикарен: горячий, гибкий и довольно сильный.

— Я не могу, — вдруг прошептал Элис. — Я не понимаю, куда. Ты реально сложно устроена.

— Просто делай это сильнее, я тебя направлю, — ответила я, прикусывая губу от нетерпения. Элис, я тебе шею сверну, если ты немедленно не войдешь в меня!

— Я боюсь, что тебе будет больно, — признался он.

— Переживу, — ответила я, и в тот же момент ощутила его внутри. Вздрогнула, выгнулась и рассмеялась от счастья, прижав к себе его лохматую голову. Элис вывернулся, отозвавшись шальной улыбкой, и качнулся вперед-назад, рассылая волны дрожи по моему телу. Мелькнула запоздалая мысль, что мы забыли про защиту, но, во-первых, откуда здесь возьмется что-нибудь подобное, во-вторых, у меня еще инъекция должна действовать, и в-третьих, вряд ли это чудо, родившееся в инкубаторе и никому не позволявшее к себе прикасаться, чем-нибудь болеет. Чище только вакуум.

Элис стал двигаться активнее и разогрелся так, что по его лбу покатились прозрачные капли. Волосы прилипали к его лицу, и он постоянно откидывал их. Я подумала собрать их и придержать, но мне было так хорошо, что я даже дышать не могла, не то что двигаться. С каждым мгновением Элис становился все более ловким, и мне уже не нужно было помогать ему, я делала это просто потому, что не могла остановиться. Неужели мы действительно занимаемся любовью? Я сошла с ума.

Элис вдруг выгнулся, откинув голову и закрыв глаза, и замер. Слегка влажные волосы хлестнули его по спине. Я ощутила легкие движения во мне, хотя сам Эл уже не двигался. Спустя несколько мгновений он снова склонился надо мной, посмотрел с виноватой улыбкой и сказал:

— Прости. Не ожидал, что так быстро кончу.

— Ну ты бы еще дольше сдерживался, еще раньше бы кончил, — усмехнулась я и притянула его к себе.

— Можно я не буду пока из тебя выходить? — спросил он, уткнувшись носом мне в шею.

— Как хочешь, — ответила я, поглаживая его спину. — Но только при условии, что ты не будешь давить на меня всем весом.

До чего же он все-таки классный. В любом виде: в мятой домашней одежде и в военной форме, радостный и задумчивый, бодрый и уставший. А еще — родной. Я только сейчас это до конца осознала. Не милый, не сладкий, и уж тем более не пупсик, зайчик, котик и прочая живность. Родной. Вот так это говорится: с чувством тепла, безграничного и надежного, как стена. Родной. И совершенно точно — мой.

Я потянулась и поцеловала его в еще влажный висок. Элис в ответ поводил носом по моей шее.

— Ты ведь улетишь со мной, да? — спросила я, играясь его волосами.

— Да, — просто ответил он.

— Только ты знай, нам придется туго, — предупредила я. — Я тут подумала и решила вообще не возвращаться на свой Ковчег. Полетим на третий. Там не слишком здорово, зато устроиться легче. У меня денег нет, так что, наверное, придется продать беркер — глядишь, хватит на первое время.

— У меня немного есть, — откликнулся Элис. — Дедушка оставил.