Комплекс хорошей девочки
Шрифт:
— Если бы это была я, я бы была очень расстроена тем, что вся моя жизнь была спланирована еще до того, как настал мой первый день в колледже. Это как проспойлерить фильм в очереди за попкорном. — Бонни пожимает плечами, нанося немного блеска на губы. — Но, эй, ты ведь счастлива, верно?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Купер
С тех пор, как мы были тупыми босоногими детьми, гоняющимися друг за другом вверх и вниз по дюнам, устраивающими поминки перед
Единственное правило: только местные.
Сегодня вечером мы с моим братом-близнецом устраиваем вечеринку у себя дома. Двухэтажный пляжный домик в стиле загородного коттеджа принадлежит нашей семье уже три поколения — и это заметно. Дом находится в аварийном состоянии и требует капитального ремонта, но он компенсирует свой грубый внешний вид чертовски большим шармом. Вроде как и его обитатели, я полагаю. Хотя Эван, безусловно, более обаятельный из нас двоих. Иногда я бываю капризным ублюдком.
На задней террасе Хайди бочком подходит ко мне и ставит фляжку на деревянные перила.
— У нас внизу есть спиртное. Тонны, — говорю я ей.
— Смысл фляжки не в этом.
Она прислоняется спиной к перилам, опираясь на локти. У Хайди есть определенное отношение к жизни. В мире нет ничего, что могло бы удовлетворить ее, ее интерес за пределами всех и всего. Когда мы были детьми, это было одной из первых вещей, которые привлекли меня в ней. Глаза Хайди всегда смотрели дальше. Я хотел увидеть то, что видела она.
— Тогда в чем смысл? — Спрашиваю я.
— Чувствую себя немного непослушной. Фляжка — это секрет.
Она смотрит на меня, лукавая улыбка растягивает ее губы. Сегодня вечером она приоделась, по крайней мере, не меньше, чем принято здесь, в Заливе. Волосы завиты. Темно-красная помада. На ней моя старая футболка, которую она переделала в майку, из которой теперь виден черный кружевной лифчик. Она приложила много усилий к своему образу, и все же я не замечаю этого.
— Не в духе, да? — говорит она, когда я не заглатываю наживку.
Я пожимаю плечами. Потому что, да, я не в настроении для вечеринки.
— Мы можем выбраться отсюда. — Хайди выпрямляется, кивает в сторону выхода. — Прокатимся. Как тогда, когда мы украли ключи у твоей мамы, помнишь? Оказались где-то в Теннесси, провели ночь, спя в кузове грузовика.
— Меня выгнал из национального парка разъяренный рейнджер в четыре утра, — смеется она, подталкивая меня локтем. — Я скучаю по нашим приключениям.
Я делаю глоток из ее фляжки.
— Вроде как ситуация теряет привлекательность, когда у тебя есть свои ключи, а выпивка легальна.
— Я обещаю тебе, что мы все еще можем натворить всяких неприятностей.
Эта кокетливая искорка в ее глазах заставляет меня грустить. Потому что раньше нам было весело вместе, а теперь это кажется напряженным. Неловким.
— Куп! — внизу, во дворе, мой брат кричит на меня. — Это вечеринка, чувак. Спускайся сюда.
Телепатия близнецов все еще работает. Я оставляю Хайди на террасе,
— Чувак. — Эван пинает меня по ноге. — Перестань, чувак.
— Я в порядке.
— Да, — саркастически говорит он, — я вижу. — Он хватает пустую бутылку пива, которую я рассеянно держал в руках, и бросает мне новую из холодильника. — Ты был капризной маленькой сучкой эти два дня. Я понимаю, что ты злишься, но это уже не мило. Напейся, покури травки. Хайди где-то здесь. Может быть, она снова переспит с тобой, если ты вежливо попросишь.
Я подавляю стон. В этой группе нет никаких секретов. Когда мы с Хайди впервые переспали, мы едва успели открыть глаза на следующее утро, прежде чем все остальные узнали об этом. Что является еще одним доказательством того, что ехать сюда было плохой идеей. Встречаться с друзьями — это только навлекать на себя неприятности.
— Хрен тебе, придурок. — Хайди бросает в него горсть песка с другого конца кострища. Она показывает ему средний палец.
— Упс, — говорит он, прекрасно зная, что она сидела там. — Виноват.
— Знаешь, это замечательно, — говорит Хайди тем ровным тоном, который является явным предупреждением о том, что она собирается отрезать тебе яйца. — Вы двое идентичные близнецы, и все же я бы не прикоснулась к твоему члену, Эван, даже с лицом Купера.
— Выкуси, — кричит Алана, смеясь рядом с Хайди и Стеф. Эти трое были абсолютным мучением для каждого мальчика в Заливе с тех пор, как мы были в третьем классе. Нечестивая троица страсти и ужаса.
Эван делает непристойный жест в ответ, потому что камбэки на самом деле не в его компетенции. Затем он снова поворачивается ко мне.
— Я все еще говорю, что мы подождем, пока этот клоун покинет свой дом, и набросимся на его задницу. Ходят слухи, Куп. Люди начинают слышать, что ты оставил это дерьмо в покое, и внезапно они начинают думать, что с нами может связываться кто угодно.
— Куперу повезло, что этот придурок не выдвинул обвинения, — отмечает Стеф. — Но если вы превратите это в войну, он может передумать.
Она права. Нет веской причины, по которой я не провел последние два дня в тюремной камере, кроме того, что парень Престон был удовлетворен тем, что унизил меня. Хотя я никогда не признаю свое поражение, я все еще в ярости, что меня уволили. Эван прав — Хартли не могут оставить это дерьмо в покое. У нас есть репутация в этом городе. Люди чуют слабость, у них появляются идеи. Даже когда у тебя ничего нет, кто-то всегда пытается это отнять.
— Кто он, в конце концов? — спрашивает Хайди.