Комплекс хорошей девочки
Шрифт:
— Подожди. — Эван поднимает голову после внимательного прочтения контракта. — Ты хочешь сделать нас собственниками?
Леви кивает со сдержанной улыбкой.
— Равноправными партнерами.
— Я… — Я не нахожу слов. Ошарашен. Я вообще не ожидал, что это произойдет. — Я не понимаю. Что привело тебя к этому?
Леви прочищает горло и бросает на своего адвоката такой взгляд, что пожилой мужчина встает со своего большого кожаного кресла, чтобы дать нам немного уединения.
— В тот день, когда Шелли навсегда уехала из города, когда я зашел к вам домой, чтобы
Леви никогда не был женат и у него не было собственных детей. Только когда мы учились в средней школе, мы с Эваном поняли, что его друг и сосед по комнате Тим был его парнем. Они были вместе столько, сколько я себя помню, хотя и стараются не показывать этого. Бухта, в которой Леви вырос, относится к другому времени, так что я понимаю. Он предпочитает держать свою личную жизнь в секрете, и мы всегда старались уважать это.
— Я подумал, что ж, давай сделаем это официальным. — Он сглатывает, неловко ерзая на стуле. — Если, конечно, вы в этом разбираетесь. — Еще один глоток. — Я хочу убедиться, что у вас, ребята, есть наследие, которым вы гордитесь в этом городе.
Все, что я могу сделать, это смотреть на него. Потому что… вау. Никто никогда раньше ничего в нас не вкладывал. Когда мы росли, большинство людей списывали нас со счетов как безнадежных. Обязательно закончим, как наши родители. Пьяницы. Бездельники. Отбросы. Все ждали того дня, когда они смогут погрозить пальцем и сказать: "Видите, я так и знал". Но не Леви. Может быть, потому, что он член семьи, но в основном потому, что он порядочный парень. Он считал, что нас стоит защищать. Он знал, что, если дать нам шанс, хоть каплю помощи, у нас все будет хорошо. Может быть, немного потертый, но все еще в целости и сохранности.
— Итак, что скажете? — подсказывает он.
Мой брат, не теряя времени, хватает одну из ручек.
— Черт возьми, да, — говорит он, и дрожь в его голосе показывает, что он так же тронут этим, как и я.
Я всегда знал, что наш дядя заботится о нас, что он никогда нас не подведет, но это больше, чем я когда-либо ожидал. Это реальное будущее. То, на что можно опереться. Это чувство, что у нас с Эваном наконец-то есть какая-то твердая опора в этом мире. Единственная вещь, которая не рушится вокруг нас.
Эван ставит свою подпись внизу страницы. Он вскакивает на ноги, встречая Леви сначала рукопожатием, а затем похлопыванием по спине.
— Спасибо, дядя Леви, — говорит он очень серьезным, не похожим на Эвана тоном. — Мы тебя не подведем. Я обещаю…
Моя рука слегка дрожит, когда я ставлю свою собственную подпись. Я встаю и обнимаю нашего нового делового партнера.
— Я не знаю, как тебя отблагодарить, — говорю я нашему дяде. — Это так много значит для нас.
— Не благодари меня пока, — говорит он с ухмылкой. — Теперь вы владельцы. Это означает ранний подъем и долгие ночи. Мне нужно многому
— Я с нетерпением жду этого, — отвечаю я, и я имею в виду каждое слово.
— Хорошо. Я думаю, что первое, что мы сделаем, это попросим одного из вас, ребята, возглавить бригаду подрывников в отеле Маккензи. Это освободит меня, чтобы сосредоточиться на ресторане Сандерсона.
Я вздрагиваю. Просто слышать, как кто-то произносит ее имя, пробуждает мир боли.
— Да. Может быть, Эван с этим справится. Я не думаю, что Мак готова видеть меня там каждый день.
Леви хмурит брови.
— Вы двое все еще в ссоре?
Я с несчастным видом киваю.
— Она не отвечает на мои звонки и не принимает подарки.
— Подарки? — удивленно повторяет он.
Мой брат высказывается, с большим удовольствием описывая нашему дяде цветы, которые я прислал, многочисленные коробки шоколада в форме сердечек, переполненные корзины.
— Так много корзин, — подчеркивает Эван. — Это отвратительно.
— И бесполезно, — говорит Леви после приступа нежного смеха.
— Парень, ты не вернешь такую девушку конфетами и цветами.
— Нет? — разочарование застревает у меня в горле. — Тогда что мне делать? Как мне заставить ее поговорить со мной?
Мой дядя хлопает меня по плечу.
— Легко. Тебе нужно мыслить шире.
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ
Маккензи
На обратном пути из отеля к дому Стеф и Аланы я останавливаюсь, чтобы купить еду на вынос в их любимом китайском ресторанчике. Прошло всего несколько недель с тех пор, как ребята Леви начали работу по удалению всех старых ковров и гипсокартона, выбрасыванию поврежденной мебели, сантехники и всего, что было слишком испорчено, чтобы спасти, но внутри это место изменилось почти до неузнаваемости.
Чистый холст.
Я уже переосмысливаю большую часть эстетики дизайна интерьера. Я по-прежнему намерена сохранить первоначальный вид, насколько это возможно, но с прицелом на изменения. Я хочу еще больше открыть это место, привнести в него мир снаружи. Украсить его естественным светом и зеленью. Отразить ощущение роскошного расслабления. Мой архитектор уже устал от меня со всеми моими телефонными звонками и письмами, вносящими изменения в планы. Я уверена, что успокоюсь, как только начнется строительство. Я просто хочу, чтобы все было идеально. В конце концов, это наследие, которое я создаю. Если повезет, он простоит еще пятьдесят лет.
Я въезжаю на подъездную дорожку на подержанном внедорожнике, который купила у местного дилера на прошлой неделе. В конце концов я сдалась и купила машину, поняв, что не могу провести остаток своей жизни в этом городе на задних сиденьях такси и Uber.
Я глушу двигатель, когда получаю текстовое сообщение от своей матери.
Мама: “Маккензи, я перешлю тебе имя моего дизайнера, как и обещала. Если ты настаиваешь на продолжении этого маленького проекта, то должна сделать это правильно.”