Комплекс хорошей девочки
Шрифт:
Тем не менее, я не совсем лишена милосердия. В конце концов, математика лояльности сложна. Сначала они были друзьями Купера. Я не могу не учитывать это в уравнении. Было бы вполне в моих силах ненавидеть их обоих за участие в этой шараде, но я также вижу, как они оказались посередине. Да, они должны были сказать мне правду. Однако именно Купер взял с них клятву хранить тайну. Они прикрывали его задницу.
Если кто-то и заслуживает быть виноватым, так это он.
— Мы чувствуем себя ужасно из-за этого, — говорит Стеф. — Это был дерьмовый поступок по отношению к
— Да, — соглашаюсь я.
— Нам очень жаль, Мак. Прости. — неуверенно она тянется, чтобы сжать мою руку. — И если тебе нужно где-нибудь переночевать, ты можешь остановиться в нашей свободной комнате, хорошо? Не только потому, что мы у тебя в долгу, но и потому, что ты действительно классная, и я, мы, — она бросает взгляд на Алану, — считаем тебя хорошим другом.
Несмотря на неудобные последствия, остаться здесь — самый привлекательный вариант, пока я не найду более постоянное решение. Кроме того, Дейзи уже чувствует себя как дома.
— И мы не будем обсуждать Купера, если ты не захочешь, — обещает Алана. — Хотя, как бы то ни было, он очень расстроен из-за всего. Эван говорит, что он всю ночь просидел на пляже на холоде, просто глядя на залив.
— Мне что, его жалеть? — спрашиваю я, приподняв бровь.
Стеф неловко смеется.
— Ну, нет, и мы не говорим, что ты не заслуживаешь того, чтобы злиться. Я бы тебя полностью поддержала, если бы ты захотела поджечь его грузовик.
— Весь план мести был детской чушью, — добавляет Алана. — Но он не притворялся, что ты ему нравишься. Мы сказали ему, что ему не позволено притворяться, что он влюбился в тебя, так что эта часть была совершенно реальной.
— И он сожалеет, — говорит Стеф. — Он знает, что облажался.
Я жду несколько секунд, но, похоже, они закончили свою часть. Хорошо. Теперь мы можем установить некоторые границы.
— Я понимаю, что вы двое застряли в середине этого, и это отстой, — говорю я девочкам. — Так как насчет того, чтобы установить домашнее правило: я не буду вести себя странно каждый раз, когда кто-то упоминает его имя или жалуется на него перед вами, и вы, ребята, соглашаетесь не агитировать за него. Договорились?
Стеф грустно улыбается мне.
— Договорились.
В ту ночь я позволяю себе плакать в одиночестве в темноте. Чувствовать боль и гнев. Пусть это разорвет меня на части. А потом я убираю это подальше, закапываю поглубже. Я просыпаюсь утром и напоминаю себе, что в моей жизни есть гораздо больше, чем Купер Хартли. В течение последнего года я жаловалась на все то, что мешает мне сосредоточиться на моем бизнесе. Что ж, теперь меня ничто не остановит. У меня есть время в течение дня и более чем достаточно работы между моими веб-сайтами и отелем, чтобы заполнить его. Время вытереть размазанную тушь и быть блядской сукой.
К черту любовь. Построю империю.
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ
Купер
— Эй, Куп, ты здесь?
— Здесь.
Хайди находит меня в моей мастерской, где я отсиживался
Моя голова поднимается в быстром кивке приветствия. У меня есть необработанный кусок дуба от упавшего дерева, который я превращаю в ножки стула. Повторяющиеся движения — длинные, плавные поглаживания — это все, что удерживает меня в здравом уме в эти дни.
— Почему твое крыльцо похоже на похоронное бюро? — говорит Хайди, запрыгивая на мой рабочий стол.
— Мак. Она продолжает присылать мне подарки обратно.
Вот уже две недели я пытаюсь посылать цветы, корзины. Всякое дерьмо. Каждый день вместо этого они оказываются на моем крыльце.
Сначала я отправлял их в отель, зная, что она там ежедневно проверяет работу, которую Леви поручил одной из своих бригад. Но потом я измотал Стеф, и она сказала мне, что Мак останется с ней и Аланой. Я был уверен, что по крайней мере одна из них примет доставку. Не повезло.
Интенсивность, с которой эта цыпочка отказывается позволить мне извиниться, чертовски смешна. Она даже забрала нашу собаку. Я до сих пор просыпаюсь посреди ночи, думая, что слышу лай Дейзи. Я переворачиваюсь и спрашиваю Мак, брала ли она ее с собой, только чтобы понять, что никого из них там нет.
Я скучаю по своим девочкам, черт возьми. Я схожу с ума.
— Думаю, это ответ на вопрос о том, где вы двое. — Хайди рисует печальное лицо в мелкой желтой пыли. — Не просто так я говорила…
— Клянусь Богом, Хайди, если ты закончишь это предложение, лучше бы мне никогда больше не видеть здесь твоего лица.
— Эй, какого черта, Куп?
Я прикладываю слишком много усилий к стамеске и трескаю дерево. Посередине ножки стула открывается огромная рана. Проклятье. Стамеска вылетает у меня из рук и со звоном ударяется об пол где-то в другом конце гаража.
— Ты получила именно то, что хотела, верно, Хайди? Мак не хочет со мной разговаривать. А теперь, что, ты пришла позлорадствовать? Пощади меня, черт возьми.
— Ты думаешь, я сделала это с тобой?
— Я знаю, что ты это сделала.
— Боже, Купер, ты такой осел. — Щеки покраснели от гнева, Хайди бросает мне в лицо горсть опилок.
— Сука, — ругаюсь я. У меня во рту и в носу опилки. Бормоча что-то себе под нос, я обливаю голову водой из бутылки и выплевываю крошечные частицы на бетонный пол. Мой настороженный взгляд отслеживает раздраженные движения Хайди, когда она начинает расхаживать по гаражу.