Комплексное ЗЛО. Шкафы и Шпионки
Шрифт:
Звучит жутко, пугающе и как идеальный способ избавиться от всех неугодных. Вот только на деле все гораздо сложнее. В сообществе зельеваров известно всего около тридцати таких снадобий, и все они находятся в запрещенном списке ОКЗОЗа. В составах сплошь и рядом уникальные ингредиенты (типа слез непорочной мыши, собранных в день красной луны* на перекрестке семи дорог), находящиеся под строгим контролем вышеупомянутого отдела. Но изюминка в том, что моего слабительного там нет и быть не может.
[Прим от автора “День красной луны” – событие, происходящее раз в семь лет, каждый раз рассчитываемое
Профессор Ирвин Блеоссин тоже был вредным дедом. Полагаю, что именно это наше с ним родство душ позволило старикану раскрыть свой страшный секрет какой-то там мелкой адептке. Когда он требовал с меня магическую клятву молчания, я лишь скептически фыркала: “Никто не должен знать, в какую сторону мешать черпаком в котле. Какой скандал, если кто-то обнаружит, что в настойке от насморка пара ложек гномьего самогона!”. Возмущение, как рукой сняло, сразу же после магического обета. Профессор Блеоссин потом все два года не уставал припоминать, как от “кислого уныния”, я перетекла в “неутомимый энтузиазм”.
Едва ли мне еще когда-нибудь какой-нибудь преподаватель так просто заявит: “А знаешь, Оника, в молодости все знали меня как Тихий Яд”. Глаза у меня тогда точно на лоб вылезли. Отравитель, вошедший в историю, как самый гениальный и легендарный! Я даже сначала не поверила, решила, что старик выжил из ума на краю жизни. Но так было только до тех пор, пока он не начал меня учить. И программа у нас с ним совершенно не соответствовала учебному плану.
Да и судьба у профессора сложилась, как оказалось, весьма спорно: в начале карьеры он и вправду работал наемным убийцей, выполняя заказы воюющих между собой бандитов. Вроде как и деньги зарабатывал, и улицы чистил от преступников. Однако, спецслужбы его вычислили и принудили к работе на тайную канцелярию, где много лет он даже дышал по расписанию. Можно сказать, только на старости лет и начал жить, получив наконец от нашего короля грамоту о помиловании и прощении.
Как-то спросила у него, почему он решил открыться и все эти знания передать мне? Ведь, по рассказам профессора, своих секретов он даже тайной канцелярии не открыл. Яды варил, антидоты, изучал неизвестные зелья, но свое мастерство оставил при себе. Старик тогда тяжело вздохнул и в очередной раз заявил, что видит во мне потенциал. И отнюдь не талант к стоянию у котла, а совесть и моральные ценности, которые позволят мне сохранить и однажды передать дальше все эти тайны зельеварения таким образом, чтобы они не попали не в те руки. Общество к таким знаниям не готово и устроит настоящий хаос с отравлениями, пытаясь добиться собственной выгоды и заполучить власть. Хоронить мастерство вместе с собой профессору не позволяла любовь к делу всей его жизни. Вот по такой иронии судьбы я и стала обладательницей смертельно опасных тайн.
Из собственных воспоминаний выплыла уже у двери класса по комплексному зельеварению. На потертую металлическую табличку с названием предмета смотрела с неожиданно глухой тоской в сердце. Даже в захолустном университете со всеми своими великими знаниями я оказалась не нужна. Тоска плавно перетекла в злость, и в кабинет я заходила с твердым настроем отвоевать свое законное место в этом мире. Как там заявил Табурет? Военным зелья не нужны? Это мы еще посмотрим. Но резюме надо разослать. Даже в тот же ОКЗОЗ, чем Сущий Оп не шутит?
Самым простым в моем плане было как раз-таки сварить слабительное. Благо, все гениальное – элементарно. Так частенько повторял профессор Блеоссин, рассказывая о его открытиях в сфере усвоения организмом магии. До сих пор считается, что этого не происходит, и мы лишь управляем потоками вокруг нас. Но профессор продемонстрировал мне все на практике, развеивая все фундаментальные догмы зельеварения. Соответственно, теперь любые свойства зелья можно изменять и добавлять по своему усмотрению.
А вот подмешать отравы новому ректору оказалось задачей, достойной выпускного экзамена Академии Спецтьмы. Первым препятствием стала абсолютная нелюбовь Табурета к чаю. Видимо, капитан был еще и редкостным параноиком и знал, что в предпочитаемый им кофе подмешать отраву очень сложно. Практически все зелья существенно меняли вкус напитка. Сладостей не ел, в университетской столовой не питался. За последние три дня я успела поработать настоящим шпионом, выяснить распорядок дня и предпочтения своей жертвы, полностью оправдывая свой диплом с отличием. Раздражало только то, что каждый раз, когда мы пересекались в коридорах, этот кусок полена смотрел на меня с долей презрения и даже не здоровался.
Бесил. Очень.
Как он вообще выжил и дослужился до капитана с таким вечно недовольным лицом? Впрочем, гораздо больше меня волновал план и его исполнение. Еще одним немаловажным пунктом было никоим образом не приближаться к напиткам нового ректора при свидетелях.
Уволенный преподаватель по зельеварению угощает обидчика кофе, после которого случается отравление. Вообще ни разу не подозрительно. Так что никаких свидетелей – и никаких шансов доказать, что я имею к этому хоть малейшее отношение.
И три дня активной полевой работы не прошли даром. Судьба буквально вручила мне в руки тот злополучный бокал с кофе, с которым ректор периодически шагал прямо по коридорам активно ремонтируемого университета. Вояка стоял в просторном классе, в котором проходили занятия по магическому позиционированию и наблюдал через стекла террасы за перестройкой полигона для практических занятий. Предмет предполагал умение отрешаться, концентрироваться и принимать правильные стойки для управления магическими потоками. С этой целью в стене, сопряженной с коридором, были установлены огромные окна, позволяющие свободно наблюдать за тем, что происходило в классе. Считалось, что это повышает навыки концентрации у адептов.
Мне же представилась возможность следить за целью, не вызывая никаких подозрений. Я сидела в коридоре на лавочке и ждала завхоза, чей кабинет находился в этом же коридоре. В конце концов, по официальной версии мне через одиннадцать дней сдавать свою комнату, нужно узнать, какие требования к этому процессу. Правда, госпожа заведующая Маленья Фрасгон не явится раньше четырех часов – у нее в это время променад по торговой улице.
Поэтому я со спокойной душой листала еженедельный журнальчик с вакансиями и периодически поглядывала за объектом слежки. Мужчина стоял ко мне спиной, в своем ужасно дорогом костюме и излучал власть. Правда, кому предназначалась вся эта давящая энергия, не понятно. Но в случае с дуболомами всегда так, не важно на кого производить впечатление – если в комнате нет людей, влияй на стены. Доминируй! Будь мужиком! Заставь эту стену просить о пощаде!