Кому на руси жить
Шрифт:
– Сморило, наверно. Вторую ночь не сплю и, кстати, совсем не от бухла. Сны дурацкие одолели, башка болит, я уж и ложиться побаиваюсь.
В качестве оправдания звучит жалко и как то по-детски. Рваного аж перекосило, он вытаращивает вперед свою аккуратно подстриженную мушкетерскую бороденку и издевательским тоном выдает:
– А я тебе не доктор, чтоб ты мне тут ныл, успокоительных и снотворных выписать не смогу, уж извини, рецепта у тебя нету. От дурной головной боли здесь лекарство одно – топор.
Немного успокоившись, Миша скидывает обороты.
– Ты что, до сих пор не понял куда попал? Неужели всех пережитых приключений тебе мало, чтобы вбить в мозг – мы в совершенно другом мире со своими понятиями, законами и укладом.
Упоминание имени знаменитого авторитета выводит меня из задумчивости. Мишину болтовню я слушал вполуха, еще раз прокручивая в голове свой странный сон словно видеокассету в плеере. Заметив кисляк на моей вывеске, Миша с язвительным участием интересуется чего мне такого приснилось эдакого, раз сломало полчаса посидеть, нормально с человеком потереть.
– Не что, а – кто, – говорю значительно. – Фрол снился. С дыркой в башке. Две ночи подряд, примерно в одно и то же время – сразу после полуночи. В холодном поту вскакиваю, колотит всего, дальше уснуть не могу хоть вешайся.
– И? – подгоняет мою мысль Рваный.
– Убили его, вот тебе и.
– Тебе приснился мертвый Фрол? – переспрашивает Миша, сужая глаза.
– Не мертвый, а убитый, – уточняю для непонятливых.
Горло предательски перехватывает спазмом, голос вздрагивает от подкатившего кашля.
– Это просто сон, Андрюх, – пожимает плечом Рваный. – Обычное же дело, ночной кошмар, чего ты распереживался как обгадившийся шестилетка?
– В том-то и дело, что не простой это сон, я точно знаю. Прижмурился наш Фрол. В переносице дырочка маленькая, а сзади полчерепа нету. Понимаешь? Нету затылка, блин! Я такого реализма давно не видел, будто рядом стоял, а в душе холод такое могильный, будто я сам окочурился.
– Кто его завалил?
– Понятия не имею, видел труп на полу бильярдной “Полюса”. Никого больше нет. Мозги кровяные на ковролине. Волына с глушителем в метре лежит. “Глок”. В упор шмаляли.
– Так может это ты его?
– Ага, может...
Гляжу на рожу Рваного разъехавшейся в широкой ухмылке и представляю, что началось там после убийства Фрола. Хорошо, если закончится мирным переделом без крупной войны, иначе много честных пацанов поляжет не за чих. Кому как не Мише это знать. И тут мрачным облаком наползает на меня осознание произошедшего на свидании с Дроздом. Не уснул я – вырубился. Потерялся на время, за которое хитрый мозг вдолбил в податливую память то, чего не происходило. Человек я по сути не сильно доверчивый, но чудесное появление нас с Мишей в далеком прошлом заставило меня пересмотреть свои взгляды. Отныне я готов всем сердцем поверить в существование машины времени, инопланетян, гномов и в оборотней с вампирами. Докатился, что называется. Кратковременную потерю сознания без проявления клинических признаков я тоже допускаю. Не знаю что там во Вселенной перещелкнуло, когда мы с Рваным в тачке летели в мутную речную воду, но сдается мне из одной это все оперы, списывать на банальный недосып как-то наивно, ведь с недавних пор в моей жизни не происходит ничего обыденного. Кто-то слишком грубо коснулся струны пронзающую века и соединяющую мое существо с прошлой жизнью. Хуже всего, что этот ступор, этот чертов сон наяву может накрыть меня где и когда угодно. Если эта штука не разовый глюк мозгов, то теоретически я могу отключиться купаясь в речке на глубине, скача во весь опор верхом или в бою пред лицом беспощадного противника.
До состояния человека на приме у врача впервые узнавшего про злую болезнь, пожирающую его жизнь, мне далековато, но осадок
Сон этот ещё, будь он неладен... Заслужил или нет Фрол такую смерть, мне от этого ни холодно ни горячо даже если это и правда. Зачем он мне вообще снился, что мне хотели этим сказать?
Эх, потолковать бы по душам с всевышним кукловодом, уверен, парень он веселый...
Вот Рваному ни хрена не снится. Сидит, нагло пялится, думает крыша у Старого потекла.
– Что там Дрозд бубнил тебе у двери перед уходом?
– Спрашивал что такое сержант и что такое отдельный разведывательный батальон.
– Ты объяснил?
– В общих чертах.
– И что, он понял?
– Не дурней паровоза – понял. Это у тебя понималка что-то барахлит.
– Чего ты до меня докопался? – наконец не выдерживаю я. – Это не так, то не эдак, за сявку меня держишь? Опух что ли, Мишаня?
Рваный медленно качает головой и смотрит на меня с оттенком жалости как на ущербного.
– Не опух я – говорит. – И, давай-ка, начальника больше не включай, Андрюша, здесь ты мне не бригадир, усекаешь? Да и там не был, я всегда напрямую Слону подчинялся, все ему докладывал, сам знаешь, наверно. Другом тоже ты мне не стал. Даже когда у меня на хате приживался. Ты – волк. Одиночка. Таким друзей не надо. Никак не поймешь, что мы здесь навсегда? Все грезишь домой вернуться, колдунами бредишь? Здесь наш дом теперь, здесь, пойми ты наконец! Я выжить хочу и прижиться нормально. Не надо меня за собой на дно тянуть. Знаю, что трудно. Возьми себя в руки, будь мужиком, привыкай. Люди за тебя поручились. Разбойники батькой называют, в огонь и воду за тобой... Дрозд не пытать тебя приходил – поглядеть, оценить. Рогволд дружину будет набирать, ему настоящие бойцы нужны, а не увальни деревенские. С другой стороны, может ты и прав, чуешь подспудно, что не потянешь...
Рваный затыкается и смотрит в глаза с сомнением. Не знаю почему я в этот момент не бросился его душить, скорее всего адское любопытство пересилило жажду крови...
– Да не трави ты душу, говори толком, раз начал. В чем прав? Чего я там чую?
Еще немного поломавшись, Рваный выкладывает, бадуто на завтрашнее утро князь объявил набор добровольцев в свою младшую дружину, приниматься будет всякий, кто покажет сносное умение обращаться с оружием. Ему, дескать, по весне на бунтующую земиголу идти, а идти не с кем. Налицо острейший дефицит солдат и командиров. Старший сын Рагдай все со Святославом где-то носится, теперь, вот в Дунайскую Болгарию за каким-то лядом их потянуло. Головача нету, младшенький отпрыск Ольдар еще слишком юн, средний Ингорь сможет пойти да Змеебой. Добрая дружина есть только у последнего и этого князю, понятно, мало – земиголы народец недобрый, с малым войском к ним соваться все равно, что без дыма в улей. Нехорошо может закончиться. Святославов папка Великий князь Игорь вот так опрометчиво с малой дружиной к древлянам полез, возжелал повторно дань с них получить. Ну те, понятное дело, на князя за произвол да беззаконие обиделись и двумя берёзами как тряпку напополам его разорвали. Собирать многочисленное ополчение Рогволд по каким-то причинам не желает. Времени на обучение всего ничего, потому и брать будут только опытных, не меньше полусотни, по деревням уже гонцов разослали и на обратном пути в Полоцк тоже желающих звать будут.
Сижу я и смекаю, что не просто так Миша погрел где-то уши. Полоцкому князю деревенский племянник мертвого боярина как бедный родственник из под Барнаула для московского министра. Значит вхож Мишаня...
– Так это тебя Дрозд обозвал боярином или это мне тоже приснилось?
– Хм, не обозвал, а величал, – погасив самодовольную ухмылку, важно отвечает Миша. – Да, меня. Очень уж я заинтриговал Рогволда батьковича своими замечаниями насчет его возможного будущего, вот и захотел, чтоб был я при нем навроде советника. Миная, кстати, он тоже с собой забирает, так что Бур остается здесь полновластным хозяином.