Кому светит Большая Медведица
Шрифт:
– Ну так возьми и придуши его, как щенка, - холодно взглянул на него Виктор, - а ещё лучше – вот, держи!
Он достал откуда-то из-за спины револьвер и передал его Виктису. Виталик сделал шаг вперёд, но Пашка остановил его, взглядом призывая оставаться хладнокровным. Он-то знал, что вся сцена была срежиссирована заранее: для того, чтобы дать ему, Пашке, время понять, насколько серьёзно дело.
– Ты понимаешь, что через пару минут твой друг тоже будет трупом? Нам не нужны свидетели.
– Значит, вы позвали меня сюда за тем, чтобы убить?
– Ты поразительно догадлив! – театрально вскричал Виктор. –
– Он вырвал у Виктиса пистолет и направил его на Пашку, - хватит тут сопли размазывать – пора их кончать.
Виталик резко вскинул руку с газовым баллончиком и ударил струёй в лица Виктора и Виктиса. Первый взревел и забился в конвульсиях. Его палец, лежащий на спусковом крючке, судорожно дёрнулся и сделал несколько выстрелов.
Пашка почувствовал жгучую боль в ноге, но забыл о ней, когда увидел, что Виталик, заслонивший его, медленно осел на пол. Он успел подхватить его и помог облокотиться о стену.
– Тебя ранили? – тревожно вглядываясь в бледнеющее лицо одногруппника, спросил Пашка. – Где? Где болит?
– Нигде, - Виталик улыбнулся через силу, - но, по-моему, кровь хлещет, как в американском триллере. Ты смотрел американские триллеры? А, чёрт, забыл, что такие, как ты, всякую ерунду не смотрят…
Он поднял глаза на Пашку и понял, что его ирония не была принята.
Пашка осторожно отнял его руку от живота, и увидел, что кровь действительно бежала слишком быстро. Его собственное ранение показалось пустяком в сравнении с тем, что наделала пуля в животе Виталика.
– Держись, Смелков, от этого ещё никто не умирал! – ободряюще улыбнулся Пашка, а сам напряжённо прислушивался к звукам с улицы. Ему показалось, что где-то выла сирена. Её вой подтолкнул его на мысль и Пашка торопливо набрал номер «скорой». Сообщив всё, что мог, он попытался как можно безмятежнее сообщить об этом Виталику:
– Они сейчас приедут – и с нами всё будет в порядке. Только держись, Виталька!
– Не переживай, Паша, я не умру, - стиснув зубы, ответил Виталик, - мне ещё университет закончить надо. А скажи, мы их вырубили?
Пашка мельком взглянул на два распростёртых на полу тела, и придвинулся ближе к товарищу.
– Они не шевелятся. Это надолго?
– Нет, - мотнул головой Виталик, - к приезду милиции как раз очухаются. Ты ведь уже вызвал милицию?
Пашка схватил телефон, но тот ему уже не понадобился. В коридоре слышался торопливый бег многих ног, и спустя несколько минут комната наполнилась людьми в форме. Первым вошёл Владимир Сергеевич Козырев, к которому часом раньше пришли с фотографиями Тимур, Ульяна и Стёпка.
– Бог мой, ребята! – сдержанно воскликнул он, окинув комнату цепким взглядом. – Зачем вы ввязались в это? Вызовите «скорую»!
– Мы уже вызвали, - сказал Пашка.
Козырев присел перед ними, тревожно вглядываясь в лица юношей. Виталик, не видевший выражения его глаз, пробормотал с неприязнью:
– Вот только не надо нас воспитывать! Мы знали, на какую встречу идём. Нам это было нужно!
Козырев бегло осмотрел его рану и обратился к Пашке:
– А у тебя что?
Пашка только
– Не двигайся, ты можешь себе навредить!
– Хуже, чем сделали эти ублюдки, уже не будет, - по-прежнему щуря глаза, проговорил Виталик, - меня зрение больше волнует – почему всё кругом плывёт?
Краем уха Пашка услышал, как Козырев сказал одному из сотрудников:
– Парень теряет кровь просто на глазах. Если «скорая» задержится…
Пашка принялся тормошить уже не бледного, а белого, с серыми прожилками, словно мрамор, Виталика:
– Слышишь? Слышишь, Виталик, не вздумай терять сознание! Говори со мной!
– О чём с тобой говорить? – слабо шевельнул он губами в ответ. – Мы же решили… потом…
– Я хочу говорить сейчас! – голос Пашки дрожал от волнения. – Я хочу, чтобы ты знал, как мне нужна твоя дружба, как мне нужен ты! Ведь я никогда прежде не говорил этого?!
Виталик сделал усилие и открыл глаза. Всё по-прежнему плыло, но лицо Пашки было необычайно чётким, как на экране.
– Может, стоит немного истечь кровью, чтобы услышать твои слова? Они похожи на компенсацию.
– Идиот! – разозлился Пашка. – Ты бы в любом случае их услышал!
– Этот случай особый, торжественный, что ли, даже умирать не хочется…
Пашка осторожно обхватил его голову руками и твёрдо посмотрел в мутные глаза, когда-то источавшие жизнерадостность и магическое обаяние, но в голосе, стоило ему заговорить, было одно отчаянье:
– Это ты? Ты только что сказал?! Смелков! Виталик!.. Виталька…
– Как бы ты простился с любимой девушкой? – вдруг прошептал Виталик.
Последний раз Пашка плакал, когда ему было семь лет. Он думал, что научился с тех пор контролировать слёзы. А сейчас они бежали по щекам, поднимая в груди целую бурю чувств. Он прильнул к губам Виталика и через несколько секунд отпрянул, оставшись без ответа. Прикосновение холодной стены, к которой Пашка прислонился, лишившись силы, породило в его теле дрожь. Унять её смог только укол приехавших медиков. Пашка вырывался, то зло, то надрывно бормоча: «Вы опоздали. Он ведь даже университет не закончил, сволочи!» Потом он внезапно успокоился, и словно сквозь туман наблюдал, как его положили на носилки, понесли по длинному, тускло освещённому коридору, который они с Виталиком проходили всего минут сорок назад. В карете скорой помощи Пашка терпеливо ждал, когда Виталика положат рядом, но двери закрылись, как только врачи заняли места, и машина тронулась с места.
Пашка приподнялся на локте.
– А мой друг? – удивлённо спросил он. – Мы же вместе приехали сюда!
Женщина-врач ласково, но настойчиво движением руки заставила его лечь.
– Его привезёт другая машина, - сказала она.
– Да, ведь это я был на «Урале», а он на «Хонде», - бессвязно прошептал Пашка, не в силах больше бороться со слабостью. Когда «скорая» привезла его в больницу, он крепко спал. Осмотрев рану, хирург распорядился немедленно начать операцию. Она прошла успешно, но ожидавших в холле Руслана и Наташу Девушкиных подстерегал удар.