Кому светит Большая Медведица

Наталис Наталья

– По-моему, в тебе говорит ревность, а не равнодушие, как мне думалось когда-то, - сделал он выводы. – Отцы всегда любят родных детей больше, чем чужих.

– Тогда почему они покидают их? – уязвлённая тем, что Ярослав не желает принимать её точку зрения, с умыслом задала вопрос Стеша.

На этот раз юноша её понял.

– Потому что некоторые люди вообще не способны любить детей, - жёстко ответил он, - но мне показалось, что ты хотела уколоть меня.

Она с раскаянием взяла его руку в свою и погладила её.

– Прости, Ярослав! Я не позволю, чтобы мы ссорились из-за моего отца. Давай забудем об этом разговоре.

Ярослав не стал возражать. Мысли свои он хранил при себе, и продолжал наблюдать за Стешей. В последнее время ему казалось, что она стала немного небрежной в своём отношении к нему. Он не мог понять, отчего это так,

просто чувствовал, что Стеша иной раз отождествляет его с Русланом, и то, как у неё это выходило, заставляло его нервничать. Репетиции девушка посещала исправно, готовилась к шоу добросовестно, и настроение у неё всегда было хорошее, но всё это случалось потом, в процессе их общения. Первые минуты встречи проходили у них натянуто. Ярославу казалось порой, что Стеша неестественно отчуждённо ведёт себя с ним, стоит им только встретиться. Ему даже пришлось обратиться к психологу, но Стеша об этом не знала. И, как посоветовал врачеватель душ человеческих, не должна знать… Главное, что Ярослав пришёл. Психолог неспеша и убедительно дал общую оценку их отношениям, подчеркнув Стешин возраст. Школьница, ещё контролируемая родителями и образовательной системой, она уже начала взрослую жизнь, что вызвало не только биохимические изменения в организме девушки, но и коснулось её разума. С точки зрения науки, она рано начала половую жизнь, и Ярослав уже не в первый раз упрекнул себя за это. Упрекал, а оправдать не мог, потому что настоящая любовь для него заключалась в соединении души и тела. Кроме того, Стешины «аномалии» проявлялись лишь на незначительное время, и то - вскользь. Он не мог объяснить их причину, поэтому предпочитал полагаться на выводы психолога. Возможно, врач был в чём-то прав. Но я-то знаю, что происходило на самом деле, потому что об этом мы могли разговаривать со Стешей часами.

– Милослав звонит мне каждый день, - призналась она как-то, - и часто приходит ко мне в зоопарк.

– Тебе не хватает мужества поговорить с ним откровенно? – спросил я, вспомнив, что со мной она именно так и поступила.

– А говорить не о чем! Он не даёт повода думать о нём больше, чем о друге.

– Может быть, я чего-то недопонимаю, но в чём же тогда состоит смысл ваших встреч?

Стеша улыбнулась и с удовольствием принялась рассказывать.

– Нам интересно вдвоём. Милослав, как и я, увлечён природой – мы можем часами говорить с ним о перспективах криптозоологии, о повышении популяции амурского тигра, даже об условиях жизни насекомых-вредителей. И шутки наши обязательно – на какую-нибудь из этих тем! Как-то Милослав сказал мне, что видит свою жизнь в служении природе, и во мне его решение вызвало уважение. Обычно мальчишки хотят быть капитанами, генералами, ну, или бизнесменами…

– Быть учёным-биологом тоже неплохо, - вставил я.

– Да, и здесь моё желание и желание Милослава совпадают. Танцы – это красиво, грациозно, изящно, но ничто не доставляет мне большего удовольствия, чем работа в зоопарке. Ах, Тимур, как чудесно было в заповеднике на весенних каникулах! Я перезабывала все па, даже Ярослав немного сердился за мою нерасторопность на первой репетиции.

– Ярослав знает о том, «как чудесно было в заповеднике»?

– Нет, - смутилась Стеша, - для него я всего лишь выполняла волю отца.

– И ничего страшного в этом нет: пусть Ярослав занимается танцами, а ты – зоологией, - моё столь лёгкое резюме не показалось Стеше убедительным.

– Ты не понимаешь, Тимур, - с нотками отчаяния произнесла она, - Ярослав фанатичен в своём искусстве. Он требует совершенства от каждого, кто прикасается к его танцевальным божествам. Мне нравится танцевать, но добиваться совершенства я хочу в другой области.

– Где верным другом будет Милослав?

– Почему бы и нет? Он хороший парень, и если бы не это моё ощущение, что он относится ко мне далеко не как к другу, всё было бы замечательно.

Я решил взять на себя роль умудрённого годами старца.

– Стеша, известно ли тебе, что чаще всего из таких вот альянсов, как твой с Милославом, и рождаются крепкие семейные пары? Насколько я понимаю, в пример можно привести твоих родителей.

– Отец мне тоже так сказал, - вздохнула Стеша, - и привёл много-много других примеров.

– И?

– Я согласна с ним. Я редко бываю в чём-либо согласна с отцом, но перед лицом фактов у меня опускаются руки. Здесь же всё просто: людей сплачивает единая цель, единое дело, единые мечты. И очень легко достичь взаимопонимания, а

оно, как говорит отец, основа для дружбы и любви.

– Странно, ты имеешь к родному папе столько претензий, но именно он оказывает на тебя самое большое влияние, - попытался я встать в оппозицию.

– То, чего он достиг, что сделал для заповедника, достойно восхищения и уважения. Я признаю это. Может, он и плохой отец, но потомки вспомнят не об этом.

– Тогда, может, стоит почаще прислушиваться и к другим его словам? Например, по поводу Ярослава.

Стеша вздрогнула.

– Нет, нет! – поспешно сказала она. – Наши интересы лежат в разных сферах жизни, но я люблю его. Мне даже представить страшно, что я могу расстаться с ним! Каждый раз при встрече я испытываю ужасный стыд, что в какой-то степени обманываю его. Мне кажется, он будет разочарован, если узнает о моём увлечении зоологией. Ведь он считает нас идеальной парой – как в любви, так и в танце!

– Какая уж тут идеальная любовь, если один из партнёров скрывает от другого правду, - пробормотал я.

– Я жду, когда всё уладится само собой, - вдруг призналась Стеша, - впереди шоу, и я должна выступить в нём – Ярослав на меня надеется. Я не могу подвести его. А там – лето… Всё будет замечательно.

Я не стал разубеждать её в этой приятной, убаюкивающей, коварной иллюзии. Как я знал из опыта жизни своей и чужих, ничего никогда само собой не улаживалось. По крайней мере, в человеческих отношениях. Всё нужно строить, и если фундамент непрочный, придётся возводить здание заново, а уйти на это может целая жизнь, и не только своя. Но пусть пока Стеша об этом не знает. На носу у неё выпускные экзамены, а потом, я уверен, она будет излагать совершенно другие мысли: о любви, дружбе – и жизненном выборе.

Глава 69.

«Кириллов»

Аника любила провожать поезда. Её дед жил неподалёку от станции, мимо которой, тяжело громыхая, часто проходили товарные составы; словно ласточки, пролетали электрички; с сонным перестуком колёс ползли пассажирские поезда. Там, где стоял дом деда, они сбавляли скорость, и Анике нравилось состязаться с этими железными змеями в беге. Пегий конь Ветерок чутко улавливал настроение хозяйки, поэтому почти всегда они первыми приходили к лесистому пригорку, с которого поезда уже стремительно уходили вниз – и там провожали соперника долгим взглядом. Анике частенько доставалось от деда за то, что она приводила Ветерка в мыле: внучка обещала больше не делать этого – и редко сдерживала своё слово. Весенняя степь с запахом самых разнообразных трав и креозота пьянила девушку, кружила голову, и она переставала замечать, что Ветерок уже не бежит рысцой, и они снова несутся вдоль железнодорожного полотна. Эти дни были самыми сладкими в её жизни в домике станционного смотрителя. Провожая состав за составом, она видела в окошке каждого вагона себя, возвращающуюся к Тимуру. Ей будет, чем поделиться с ним.

Весёлый экспресс вдруг вынырнул из тоннеля и поспешил по рельсам дальше, в город. Аника позволила Ветерку перейти на галоп, и через несколько секунд они нагнали стайку зелёных вагонов. Степь и небо слились в одно целое, седло под собой перестало ощущаться. Орёл, паривший высоко в воздухе, и несколько человек в вагоне, неспящих в это прохладное и свежее утро, могли наблюдать, как по кромке леса несётся на взмыленном коне лихая всадница.

Кириллов, отдохнувший в отпуске, и всё же казавшийся усталым, был одним из тех людей. На соседней полке купе спала жена, но ему не хотелось будить её. Ему не хотелось её видеть и слышать. Даже спящей она, казалось, говорила ему, что их брак уже никогда не будет идеальным. «Интересно, - устремив взгляд в степь, - думал Кириллов, - почему в русском языке слово «брак» имеет два значения?.. Да, видимо, не тому учили нас в школе». Он завидовал девушке на коне, завидовал её лёгкости и стремительности полёта, отвергавшего нудные, ни к чему не ведущие рассуждения. Когда его глаза останавливались на ней, он вдруг начинал ощущать, что сердце бьётся в унисон с копытами коня, и кровь быстрее бежит по жилам, прогоняя сон и усталость. Жаль, что всадница стала отставать, едва поезд взобрался на пригорок. Передние ноги Ветерка неожиданно выбросили столб камней, и в следующее мгновение Кириллов увидел, как конь припал к земле, увлекая за собой девушку. Густое разнотравье на некоторое время скрыло их от глаз.