Конан Бессмертный
Шрифт:
Троцеро взял в руку рукоять своего меча.
— Мой господин, не пора ли нам поднимать армию?
— Из-за одного шпиона поднимать целое войско? Да это же смешно! Нет, мы пойдем по этому следу и придем в их логово! Пока мы их не выследим, будить людей не стоит. — Конан подозвал к себе одного из гандеров: — Отправляйся в лагерь и расскажи Паллантиду о том, что мы здесь увидели. Мы пойдем по следу. Пусть он вышлет вслед за нами отряд отборных воинов. Если нам понадобится помощь, мы подадим им знак. Я хочу застать врага врасплох, от них же будет столько
Киммериец поспешил по таинственному следу. Долгий переход истомил его настолько, что он и думать забыл об осторожности. Спутники едва поспевали за ним. Вскоре лагерь совершенно исчез из виду.
— Смотрите, ваше величество! — прошептал Троцеро, указывая рукою вперед.
Присмотревшись получше, Конан увидел далеко впереди человека в черной мантии, на голову которого был наброшен капюшон. Человек этот направлялся к черному сфинксу. Образ тут же померк. Конан протер глаза и вновь стал всматриваться во тьму.
— Вперед! — прошептал он и прибавил шагу.
8
Ночной призрак
Звезды медленно кружили над головой. Конан и его спутники крались по следу таинственной тени. Как они ни спешили, ни догнать, ни хорошенько рассмотреть эту темную фигуру они не могли, — словно призрак, она маячила где-то впереди.
Через какое-то время они оказались у подножия гигантского монумента. Огромная каменная гиена смотрела на них своим немигающим взглядом. Фигура в плаще вошла в узкий проход меж лапами чудовища, поднялась к его груди и — исчезла.
— Кром! — прошептал пораженный Конан. Он был варваром и потому неприязненно относился ко всему сверхъестественному.
Однако вскоре загадка эта была разрешена. Стоило им подойти к каменной груди чудовища, как они заметили трещинку, становящуюся все тоньше. Они стояли перед огромной, в два человеческих роста дверью, которая захлопывалась буквально у них перед носом.
Конан метнулся вперед и вставил в щель свой клинок. Гигантская дверь замерла. Напрягшись изо всех сил, так что пот выступил у него на лбу, Конан попытался потянуть дверь на себя. Щель стала пошире, и он смог просунуть в нее пальцы.
Дверь со скрипом открылась. Конан поднял свой меч и, ни минуты не раздумывая, вошел внутрь. Остальным не оставалось ничего иного, как только следовать за ним. Последним в дверь вошел друид — видно было, что делает он это нехотя.
Воина-гандера Конан отослал назад, напутствовав его такими словами:
— Торус, слушай! Подопри дверь пикой и беги в лагерь. Пусть Паллантид ведет сюда все наше войско. Да смотри нигде не задерживайся! Мы отправимся вперед, ждать вас не будем.
Они оказались в просторном коридоре с высокими сводами. Пламя факела тревожно затрепетало. Конан и его спутники осторожно двинулись вперед, боясь попасть в западню или засаду. По широкой каменной лестнице, которой заканчивался коридор, они спустились вниз и оказались под землей.
— Клянусь Митрой, именно поэтому мы никого не встретили! —
Это действительно был лабиринт. Подземные коридоры то и дело разветвлялись, образовывая запутанную сеть. Чтобы не заблудиться, Конан при каждом повороте делал смолистым факелом отметку на стене. Они шли все дальше и дальше вперед, но коридоры оставались все так же пусты. «Где же скрываются эти проклятые колдуны?» — подумал Конан и сказал вслух:
— Мы все идем и идем, а этим коридорам и конца не видно! Если правы те, кто утверждает, что земля круглая, мы скоро окажемся на другой ее стороне!
Они вновь подошли к лестнице. Стоило им спуститься по ней, как Троцеро испуганно прошептал:
— Мой господин, может быть, нам все-таки стоит дождаться других?
— Может быть, и стоит, — угрюмо ответил ему Конан. — Но прежде я хочу хорошенько осмотреть это место. Воины скоро подойдут, нам же пока, как видишь, опасаться некого. Идем!
Они оказались в огромном круглом зале, схожем с амфитеатром. Повсюду виднелись каменные скамьи. Конан поднял факел высоко вверх, но так и не смог рассмотреть центра зала. Ему вдруг вспомнился огромный ипподром в его столице Тарантии.
— Интересно, для чего им эта штука? — озадаченно пробормотал он.
Троцеро хотел было что-то ответить ему, но тут вдруг раздался совсем иной голос — низкий, полный силы, в котором звучали торжествующие нотки.
— С помощью этой штуки, Конан Аквилонский, мы избавляемся от наших врагов!
Конан вздрогнул. Прежде чем он успел двинуться, вспыхнул холодный искусственный свет, который был едва ли не столь же ярок, как свет солнца, хотя и не имел видимого источника. Киммериец увидел, что на скамьях, стоявших по другую сторону зала, сидят сотни и сотни одетых в черное людей. Справа от него зияла огромная арка, что была ничуть не меньше той двери, через которую они проникли в подземелье.
Прямо перед Конаном на огромном троне, вырезанном из черного камня, восседал крупный человек, одетый в простую зеленую рясу. Видно было, что это чистокровный стигиец; хищное лицо его казалось вырезанным из бронзы, темные глаза смотрели на людей едва ли не брезгливо.
— Добро пожаловать в мою империю, — усмехнувшись, сказал Тот-Амон.
Если бы Конан знал, что Торус, которого он послал за подкреплением, лежит, истекая кровью, в сотне метров от черного сфинкса, пронзенный стигийской стрелой…
9
Оружие стигийцев
Паллантид не успевал отдавать команды. Со всех сторон звучали трубы и гремели копыта.
Стоило Конану и его спутникам исчезнуть за каменной дверью, как дела приняли дурной оборот. Все началось с предательства кофского и офирского легионов. Палатки их стояли на самом краю лагеря. Дозорные один за другим подбегали к генералу, докладывая ему о том, что все кофийцы и офирцы внезапно покинули лагерь, то ли поддавшись панике, то ли заранее решив покинуть аквилонское воинство.