Конан и алтарь победы
Шрифт:
Позвольте пожелать вам отдохнуть так, чтобы смылись водой и забылись все невзгоды вашей прежней жизни и трудности, которые вам пришлось претерпеть на пути в нашу страну… Не смею больше надоедать. Надеюсь на скорую встречу.
Они распрощались. Конан и Луара остались одни.
— Я и забыла, что на свете существует горячая вода,— улыбнулась девушка.
— Заживем, как дворцовая знать. Бассейн, свой винный погреб. Ладно, Луара,— киммериец шагнул к двери, ведущей в коридор,— мойся. Я приду позже.
— Конан…— вдруг позвала девушка.
Он обернулся.
У
Девушка нисколько не стеснялась своей наготы, и Конан впервые с удивлением заметил, что из взбалмошного, наивного угловатого подростка она превратилась в почти зрелую женщину. Многочисленные испытания и трудности, выпавшие на ее долю за время путешествия, укрепили ее тело, закалили дух, отточили и без того острый ум. Перед киммерийцем стояла умная, красивая, стройная женщина.
— Мне не нужна Гиль-Дорад,— произнесла Луара, твердо глядя Конану в глаза.— Мне нужен ты…
Она отвернулась и, медленно спустившись по ступенькам, ведущим в купальную чашу, вошла в воду.
Конан замер в замешательстве. Потом скинул изорванную, выношенную до дыр одежду и прыгнул в бассейн, подняв фонтан сверкающих брызг.
Вода смыла с них пот, грязь и усталость.
Луара не смущалась ни своей наготы, ни наготы мужчины. Они плескались, как дети.
Потом Конан приблизился к девушке. Ее прекрасное молодое тело, лишенное одежд, манило свежестью и соразмерностью форм. Сердце варвара учащенно забилось. По-девичьи небольшие крепкие грудки с коричневыми ягодками сосков так и звали коснуться их, алый цветок губ ожидал поцелуя, крутые бедра и изящные маленькие ступни желали, чтобы до них дотронулась дрожащая от страсти рука мужчины.
— Луара,— прошептал киммериец,— ты очень красивая…
— Я люблю тебя, Конан…— Она прильнула к его широкой груди.
— Я хочу, чтобы ты стала моей…
— Я хочу этого уже давно…
Их губы слились в разжигающем пламя любви поцелуе. Ласки становились все неистовее. Конан подхватил Луару и на руках вынес из бассейна. Оставляя на полу мокрые следы, он вышел из купального зала.
— Надо же вытереться,— тихо засмеялась девушка.
— Необязательно…
Он взлетел на второй этаж, наугад распахнул ногой одну из дверей и оказался в спальной комнате, посреди которой стояла огромная кровать с балдахином.
Вода стекала с их тел на шелковое покрывало. Они продолжали шептать друг другу слова любви и нежности.
Потом Конан вошел в нее, и Луара громко вскрикнула. Потом крик ее перешел в стоны блаженства и страсти.
С каждым толчком из Конана выходила частичка пережитых ужасов, горечи невосполнимых потерь, мрачных воспоминаний, ощущения угрозы, что таил в себе Ловар.
Едва успокоившись, они начинали снова и снова. Они доводили друг друга до безумия. Они утопали в наслаждении.
Наконец, утомленные своим счастьем, они уснули.
Глава девятнадцатая
На следующий день они проснулись очень поздно, когда солнце уже перевалило через зенит. Потянувшись так, что хрустнули суставы, Конан быстро вскочил с постели. Чувствовал он себя великолепно. Мягчайшие перины, свежий теплый воздух, струившийся из окна, тот факт, что цель их путешествия наконец-таки достигнута, вселили в него бодрость и веселье.
Не одеваясь, он схватил меч и сделал несколько стремительных выпадов в воздух. Сверкающее лезвие со свистом выписывало восьмерки и замысловатые фигуры; окажись перед киммерийцем в этот момент самый свирепый демон Ада, он был бы в мгновение ока изрублен в мелкую капусту.
Улыбающаяся Луара наблюдала за своим возлюбленным, все еще нежась в постели. Потом Конан вложил меч в ножны и, решив все же одеться, повернулся к креслу, куда он (уже под утро, когда Луара безмятежно спала) кинул их одежду, забрав ее из купальни.
Одежда была не их. Не его.
Истрепанный, провонявший потом, испачканный в крови и грязи костюм киммерийца оказался волшебным образом подменен.
Теперь на кресле были аккуратно сложены новенькие кожаные штаны с широким поясом и массивной металлической пряжкой и коричневая рубаха из плотной ткани, простроченная серебряной нитью; под креслом стояли высокие прочные сапоги, а на спинке висела кожаная безрукавка, отороченная мехом.
Быстро одевшись, северянин повернулся к огромному, в человеческий рост, листу бронзы на стене, отполированному с таким тщанием, что он отразился в нем, как в водной глади.
Несколько секунд поразглядывав себя, становясь и так и эдак, киммериец наконец пришел к выводу, что может потягаться не только с самым свирепым демоном Ада, но и с первым красавцем при дворе.
Луаре взамен мешковатого костюма кочевника, который она почти не снимала со времени похищения в степи, был предоставлен новый наряд — короткое розовое платье из тонкой, почти невесомой материи с пряжкой на левом плече и с изящным серебряным пояском.
Когда они облачились в новые одежды, послышался стук в дверь и в комнату заглянул белокурый молодой человек. Он улыбнулся и проговорил с легким акцентом:
— Владыка Джезар хочет принять вас немедленно. Прошу за мной.
— Вот наконец мы все и узнаем,— тихо сказал Конан Луаре.
Он заколебался, брать ли с собой меч, но потом решил взять: все же он воин, а воину не пристало ходить с пустыми руками.
И вслед за провожатым покинули гостеприимный дом.
Дворец Джезара, построенный из розового камня, походил на огромную морскую раковину — плавно заворачиваясь вокруг вертикальной оси, он стройным длинным конусом смотрел в небо.