Конан и мрачный серый бог
Шрифт:
— Сталью, — сказал он. — Со сталью и силой будет мы вырвем клыки у той стигийской змеи. Независимо от того, чем он может быть, он — из плоти и крови.
Но если мы окажемся перед ним, не смотри в его глаза, чтобы они не взорвали твою душу. Я неплохо знаю способ, используемый в основном чарами колдовства для опутывания воинов, такой, какой он применяет — всего лишь иллюзия. Не верь хитрости, отклони своё лицо, и пропусти мимо ушей заклинание скандирования.
— Сталь, — она повторила, как будто убеждая себя. — Будь Тодж здесь, навыки убийцы оказались бы весьма полезными. О, я не сомневаюсь, что ты разобьёшь колдовство со сталью и силой, киммериец. Гордость сердитых львов не могла соответствовать твоему духу в сражении. Но я боюсь, что нас превосходят, если только слова Карантеса действительно правдивы, и боги, так или иначе, покровительствуют нам.
— Тогда действительно они, — донесся мягкий, туранско-акцентированный голос из-за них.
Одинаково пораженные, Конан и Сивитри подскочили вверх.
— Дьяволы Крома! — проревел киммериец, разворачиваясь, поднимая свой меч, для удара.
— Тодж! — кричала Сивитри. Она отступила назад и приняла позицию борьбы.
— Назад далеко, собака, — гремел киммериец. — Ты, возможно, спас мою шкуру ранее в Саридисе, но если ты поднимешь руку против нас здесь, то я плюну на свою клятву и поверну лезвие за твои злодеяния! — Оставь свои угрозы, — сказал Тодж спокойным и умиротворяющим голосом.
Он протянул свои руки и открыл их, показывая, что они пусты. — У нас общая цель, по крайней мере, специально для данного случая. После некоторых размышлений я считаю это мудрым для нас, чтобы объединить силы. Toт-Амон может противостоять вам, и даже я не могу бросить ему вызов.
Глаза Конана сузились. Его раздражало, что убийца ползал позади них так легко. Рожденный в лесистой местности пиктский разведчик не мог так удивить его. Человек измазал свой плащ тёмно-синего цвета пылью и почвой так, чтобы это смешивалось хорошо с ландшафтом пустыни. Киммериец поглядел на мягкие, низкие ботинки Тоджа, и отметил, что одеяние человека было хитро обработано.
Он не носил металла открыто, ни любую вещь, которая щелкнула бы или шелестела бы, только мягкую ткань. Броней этого туранца были его невероятные скорость и ловкость, которые Конан видел в действии. Если Тодж не сможет обмануть Toт-Амона, то никакой человек не сможет.
— Молчишь, Конан? У тебя нет для меня никакого остроумного ответа? И ты, Сивитри — это, странно, видеть тебя в компании мужчины вообще, особенно этой глупой, придурковатой громадины плоти. То, что про Нефрит говорили, интересно? — Убей свинью! — плевалась Сивитри. — Ты не посмеешь говорить с нею о моих поступках. Она не поверит тебе, чтобы ты не сделал! — вспыхнувшее сомнение на лице украсило ее смелые слова.
— Ты держала бы пари на свою жизнь об этом? Я думаю, нет.
— Мы не нуждаемся ни в какой помощи от высокомерного лживого горла как ты, замбулийский негодяй, — парировал Конан. Горький сарказм содержался в его тоне. — И один из твоих неизмеримых навыков может, конечно, сломать Toт-Амон как щенка без капли пота. Какую помощь мы можем предложить? — Ты может и прав, киммериец. Я собираюсь проскользнуть в башню, там убить колдуна, и бежать с богом. Если тогда вы и кинетесь преследовать, и я буду вынужден убить вас обоих.
— Попробуйте это, — брюзжал Конан, ловко перебрасывая рукоятку Балвадека из одной руки до другого.
— В своё время, киммериец, вовремя. Выслушай меня сначала, затем решишь. Я просто… — он вздрогнул, как будто внезапно от боли, и резко вздохнул. Его рука резко поднялась к груди.
Конан подозревал, что этот показная уловка для прикрытия внезапного нападения. Он вышел вперед, поднимая руку для удара.
Тодж сделал два быстрых шага назад. Он мигал и, снова, медленно протягивал открытую ладонь.
— Я просто пытаюсь спастись на некоторое время. Ты, киммериец, являешься тупым, но полезным инструментом. С твоим сотрудничеством я могу скорее вырвать приз от Toт-Амона. Тогда ты можешь попытаться взять его у меня. И ты, Сивитри, не должна умереть здесь. Моя жизнь может зависеть от вашей. Я выдал своё присутствие главным образом, не чтобы задержать вас — нет, больше я не буду убеждать вас, чтобы пойти дальше.
Сивитри шутливо подняла бровь, в то время как Конан, все еще напрягавший для удара, наблюдал с подозрением.
— Нефрит предоставляла мне определенный стимул для того, чтобы возвратить ей статую, — продолжал Тодж. — Приступ боли, который я чувствовал сейчас, был напоминанием, проклятием. Сивитри возмутилась.
— Она не ведьма! И не говори мне, что она отравила тебя. Тодж Аккхариец мог расположиться на ночлег среди гнезда кобр и не получить вред от их укусов.
Никакой травы или яд не существуют, которым не могут противостоять твои противоядия.
— Достаточно верно. Но против kalb жука, я ничего не могу сделать. Она внедрила одного мне во время недолгой встречи. Это уже проникло вглубь меня, ища мое сердце, я могу чувствовать острую боль в груди, подтверждающую его наличие. Только у Нефрита есть средства остановить это, и она обещала сделать так, если я принесу бога ей.
— Жук kalb? Да, одна из ее самой убедительной тактики. И ты, кажется, сомневаешься в ее слове? — Голос Сивитри был сух, ее тон скептичен.
— Я просто не желаю… исчезнуть, подобно многим из ее наемников мужского пола в прошлом.
Конан бросил оценивающий взгляд на Сивитри, быстро возвращая внимание на Тоджа.
— Почему я столкнулась бы с намерением Нефрита? — потребовала Сивитри. — Ты меньше чем пена в сточных канавах Шадизара. Немного мужчин заслуживают смерти, больше чем ты! Тодж пожал плечами.
— Ты вмешалась бы, чтобы спасти себя, — сказал он уверенно. — Хотя и бесполезен против меня, яд может быть весьма эффективным против других. Это уже пошло, чтобы работать внутри тебя, Сивитри. Разве ты не чувствовала холода, учащение и затруднение дыхания? В вине, которое вы пили в Саридисе.
— Кром, — пробормотал Конан. — Мы вместе пили его.
— Таким образом, вы приняли оба, — прокомментировал Тодж. — Но яд стал активным только когда смешался с микстурой, которую я добавил к бурдюку Сивитри. Ты, киммериец, должен остаться здоровым, тогда как женщина будет служить мне достаточно хорошо и в болезни. Я укрою тебя, Сивитри, в месте, известном только мне, прежде чем я возвращаюсь к Нефрит. Тебя и бога. Только когда Нефрит избавит меня от kalb жука, я скажу, где вы. Не раздражайся — противоядие яду действительно существует. Я несу с собой все необходимые травы и масла, хотя только я знаю, как смешать их.