Конан и Посланник мрака
Шрифт:
Возле него кружились десять чудовищных призраков. Призраков, не принадлежащих к миру Хайбории.
Бесспорно, они могли существовать в этой Вселенной раньше, до того, как в мир пришли люди.
Но сейчас эти призраки были… были чужими. Гораздо более чуждыми, чем Властелин Небесной Горы, Тицо, пришедший в Хайборию из внешних миров.
Призраки древности.
Тотлант понял, что с великой магией, коей обладают призраки, бороться невозможно.
Тотлант сдался.
Он снова повалился на мокрую землю и затих. Попробовал наблюдать.
* * *
Вслед за Зенобией в шатер ворвался Конан.
— Дженна, что здесь?..
— Быстрее, варвар!
— А давай-ка ты будешь еще быстрее, варварка!
Конан успел подхватить на плечо только принца Ольтена.
Зенобию ранили Серые гвардейцы. Она отбивалась сама. Зенобия не ждала помощи, рассчитывая только на себя. Дженна и Конан сумели отступить.
Конан, прихватив себе тяжелого немедийского жеребца, перебросил через седло бесчувственного Ольтена, и, не дожидаясь Дженны, ринулся через строи немедийиев, не обращая внимания на извивавшихся сверху призраков.
Конан не верил в магию. Дженна верила. И знала, как от нее защищаться.
Именно поэтому Дженна была последней, кто прорвался через цепи Серой гвардии и почуявших поражение мятежников.
За Конаном и Дженной шел очень малый отряд. Тотлант почуял, что Силе Алого Камня начинает противостоять другая, еще более мощная Сила. Вокруг — никаких друзей, только враги.
Черные Драконы ушли защищать своего короля. Наверху витают жуткие чудовища, вызванные Даной из ниоткуда и поражающие любого смертного, забирая у человека душу в Никуда, а не отправляя ее в царство успокоения, к Нергалу.
Из арки, созданной Даной, полезли монстры. Тотлант не понимал, что это такое: в мире человека ничего подобного не может быть — скользкие, обвешанные грязной шерстью, кровожадные зверюги, не способные понять, что такое мир человека, и не способные его принять.
Сила Алого Камня проявила себя во всей мощи. Равновесие обратилось во Тьму.
Тотлант, чувствуя, как болит сломанная правая рука, вновь был готов погрузиться в приятную бессознательность, за которой грядет смерть. И вдруг…
Незримый всадник, находившийся на краю битвенного поля, перестал быть бесцветной точкой на карте великого сражения. Он изменялся, возвращаясь к своей прежней, давно позабытой личине.
Гигантская пепельная лошадь, растаптывая своими копытами дерущихся — маленьких-маленьких человечков — рванулась к шатру Даны.
Кто сидел в ее седле? Чья тень смотрела на мир глазами, похожими на мерцающие в тумане звезды?
Кто носил корону, выкованную из черной стали — без украшений и драгоценных камней, с узором в виде драконьих голов? Рукоять чьего меча походила на серп новорожденной луны — ослепительно-сияющий и чистый?
Он велик. Он превосходит по мощи и Силе нынешних богов Хайбории. Он никогда не проявлял свою Силу, когда настало царство людей.
Он велик… Или «он был велик»?
Вот он, Рота-Всадник! Тот, кто рожден прежде Митры, Иштар, Сета и Бела, а также всех других богов.
«Эллар и есть Рота? — обреченно догадался Тотлант.— Теперь все понятно… И его стремление попасть в Десмварт, и желание не допустить сражения с участием Камня, и стремление сохранить жизнь Долиане Эрде… Эллар — Астэллар — Темная Звезда. Почему я раньше не сообразил? Почему? Но как? Откуда? Спустя восемь тысячелетий?»
Ответом пришла трепетная мысль Клелии Кассианы:
«Да, перед нами Рота. Это не конец времен, он не возвращается со славой в наш мир, он просто желает сохранить свое достоинство. Рота знает, что более не относится к нашему миру, хотя в чертогах богов нашлось бы место и для него. Полагаю, его нужно поддержать и защитить его права. Права бога. Права древнейшего бога».
«Я согласен с тобой, Иштар,— мысленно пробормотал Тотлант.— Но как будем жить мы, люди?»
«Люди думают сами,— отозвалась Клелия Кассиана. Великая Иштар.— И мы, боги, не влияем на их рассуждения. Я, Иштар, говорю — ваша мысль подобна божественной. Ибо любой человек подобен богу. Если того захочет».
* * *
Вот оно, свершилось! Чудовищный всадник, скакавший над полем битвы, разивший только тех, кто пытался оказывать ему сопротивление — а люди не могли сопротивляться древнему божеству — выехал вперед и провозгласил со своего коня-монстра, пускавшего из ноздрей багровый огонь:
— Мир принадлежит не мне, но я здесь живу. Мир принадлежит Всесущему, и Всесущий — владелец огромной таверны. Да, я один из служек. Не первейший, но важный. И я говорю — прочь отсюда!
Засим призрак гигантского Всадника-Роты развернулся к выстроенному Даной порталу, повел рукой, и красно-багровое кольцо сомкнулось, провалившись внутрь себя и оставив на прощание всплеск алого пламени.
— Мир есть сущность, смешение Белого и Черного,— воззвало создание, возвышавшееся над обеими армиями, прекратившими сражение.— Сохраните мир!
«Сохранить? От чего сохранить? — задался сам себе вопросом Тотлант, теряя сознание.— Кто ты?»
«Я — Рота. Былой король Огня и Войны. Я не хочу властвовать над вами. Я — ушедший и забытый. И меня это устраивает. Но уничтожить этот мир с помощью моей ушедшей и забытой силы я не позволю…»
Конан вместе с небольшой группой друзей уходил от места, где витали призраки. Через седло варвара был переброшен человек, именующий себя принцем Ольтеном из Эльсдорфов, младшим сыном короля Нимеда.
Тараск праздновал победу.
Серая гвардия полегла. Чудовища были уничтожены чужой Силой. Призрак Всадника-Роты сгинул сам собой.
Мятежники рассеяны. Тараск ощутил себя королем.
Он победил в битве. Его правоту подтвердил Суд богов. Совет Семи королей будет вынужден его признать. Тараск — король Немедии?