Конан из Киммерии
Шрифт:
Внезапно кольцо пиратов раздалось, и чернокожие отступили, повинуясь громкому окрику. Конан увидел копья, направленные ему в грудь, и самих копейщиков, застывших перед броском, словно изваяния из эбенового дерева. Властно подняв руку, перед строем их замерла белокожая женщина. Конан взглянул ей в глаза, и даже близость смерти не помешала его сердцу исполниться восхищением. И было от чего! Стройные длинные ноги плавно переходили в округлые бедра, прикрытые узорным шелком; тонкая талия и плоский живот были охвачены перевязью, украшенной драгоценностями; ножны кинжала сияли золотом. По обнаженным грудям и сильным загорелым плечам девушки струились смоляные пряди, темные
Белит, прекрасная Белит!
Да, то была Белит, в которой соединились грация пантеры и сила степного ветра. Она порождала волну страсти, желания обладать ее сильным, гибким, позолоченным солнцем телом.
Словно не замечая огромного окровавленного меча в руках варвара, Белит подошла к нему так близко, что острие клинка почти коснулось ее бедра.
— Кто ты? — прозвучал низкий голос девушки, — От Зингары до Атлаи мне знакомы все побережья и народы, но нет там подобных тебе. Где твой край? Где твоя родина? Откуда ты, воин?
— Из Аргоса.
Конан был настороже, опасаясь ловушки. Малейшее движение руки Белит к кинжалу стоило бы ей жизни.
— О нет, ты не аргосец, — сказала она, окинув взглядом черноволосого гиганта. — Мышцы твои как сталь, они не размякли от жизни среди мраморных стен и пышных ковров, и глаза твои ясны — в них нет скуки пресыщенных горожан. Откуда же ты явился?
В позе и низком звучном голосе Белит не было угрозы.
— Я Конан, киммериец, — сурово произнес воин.
Киммерия для людей юга была почти мифической страной, далекой и неизвестной; краем земли, где среди сумрачных снегов обитали непобедимые великаны, не покидавшие своих гор и долин.
«Этот витязь достоин меня», — подсказал Белит безошибочный женский инстинкт. Девушка склонила голову.
— Меня зовут Белит, — словно царский титул произнесла она свое имя. — Белит, Королева Черного побережья! А ты — северный тигр, холодный и недоступный, как снежные хребты твоей родины… Огонь в душах моих людей и сталь в их сильных руках сделали меня королевой. Будь же моим королем, и вместе мы не узнаем пределов своей силы и бесстрашия!
За спиной Белит копья поднялись вверх: сабли, мечи, кинжалы грохнули о щиты, и воздух наполнился приветственными криками. Конан, ошеломленный, замер; он ждал взрыва ненависти, и реакция пиратов поразила его. Похоже, Белит и в самом деле была для них богиней; ее воле никто не смел противиться, ее решения принимались беспрекословно.
Киммериец окинул взглядом берег, потом — бесконечную гладь моря. Жизнь вновь улыбалась ему: плавать с этой молодой тигрицей, любить ее, участвовать в схватках, грабить…
— Хорошо, я останусь с тобой, — Он усмехнулся и опустил меч.
— О! — радостный вскрик Белит был ему ответом.
Затем она обернулась к воинам и твердым голосом приказала:
— Добычу — в трюмы, трупы — на дно! Мы отплываем!
Несчастный «Аргос» уже кренился на левый борт, и палубу лизали соленые волны. Привычно и быстро пираты перетащили груз, отцепили крючья. Освобожденная «Тигрица» спокойно покачивалась, пока ее палубу очищали от тел погибших, а раненых перетаскивали на корму, для осмотра и лечения. Конан бесстрастно наблюдал за этой суетой. Старый колдун, рослый и мускулистый, обработал его раны, присыпал порошком, похожим на пепел, к самым глубоким порезам приложил травы. Поплевал, жуя кору, на ушибы и ссадины. И Конан поразился, заметив, что уже не чувствует боли.
Он осмотрел корабль. Корму и нос длинной узкой пиратской галеры соединяли широкие балки; головы
Народ на корабле подобрался рослый да крепкий. Высокие поджарые пираты носили кто набедренную повязку, кто широкие, не доходящие до колен шаровары. На кожаных поясах висело самое разнообразное оружие, на шеях болтались амулеты. Плечи и торсы большинства чернокожих покрывала замысловатая вязь белесых шрамов. Эти узоры показались Конану необычными.
— Что это? — спросил он у чернокожего целителя.
Колдун Н’Тона рассмеялся и пояснил:
— Мы — народ маронг-туа, Дети Крокодила. У нас, когда юноша становится мужем, он уходит на время в Дом Предков. А там колдуны жертвенными ножами кромсают его тело, зато делают неуязвимой душу. Затем раны врачуют, и те, кто выжил, уже не боятся ни огня, ни меча.
Багряный диск солнца медленно опускался к черте, где волны сливались с небом. Величавой походкой Белит взошла на корму, приблизилась к Конану и царственным жестом освободилась от украшений, оружия, шелковой набедренной повязки и сандалий. Все это она сложила у ног киммерийца; потом выпрямилась и подняла руки — взволнованная, нагая, с глазами, блестящими, словно два агата. И крикнула своим людям:
— Волки южных морей! Смотрите на танец, брачный танец Белит, дочери королей Асгалуна!
Маленькие ступни стали отбивать мерный ритм на окровавленных досках, руки змеились над головой, тело же ее оставалось неподвижным. Но вот она изогнула свой гибкий стан и закружилась в бешеной пляске. О, что это был за танец! В нем слились отточенная грация одалисок шемитских сералей и буйная страстность черных женщин Куша. Рокотали барабаны, и в такт двигались ступни Белит. Распаленные зрелищем пираты били в ладоши, гремели рукоятями клинков о щиты.
— Кхей-я-а-а! Кхей-я-а-а! — несся гортанный крик из множества глоток.
Движения прекрасной танцовщицы были то резкими и чувственными, то нежными и плавными. Не в силах отвести зачарованных взглядов, раненые забыли о боли и смерти, здоровые — обо всем на свете, кроме божественной Белит. Ее золотистое тело мелькало, кружилось, подобно видению, и, казалось, взлетало в воздух в сгущающихся над морем сумерках.
Когда небесный купол покрылся звездными россыпями, Белит с торжествующим криком упала на широкую грудь Конана. Охваченный желанием, он подхватил нагую женщину и жарким поцелуем припал к ее губам…
2
Лотос забвения
Драгоценностей блеску алтаря
Жадно она поглощала глазами…
Ревность впервые пронзила меня,
Споено третий встал между нами.
По всему южному побережью, от богатой и обильной Зингары до далекой жаркой Атлаи, ни купец, ни моряк, ни просто житель прибрежного поселения не знали покоя. Всех взбудоражила весть: Белит, эта жестокосердная ведьма, кровожадная тигрица, обзавелась любовником, свирепым варваром с севера. Их погромы, грабежи и разбои на море и на суше заставляли трепетать всех. Неуловимые и, казалось, неуязвимые пираты появлялись тут и там, исчезали вместе с награбленным добром, вырезали команды, топили корабли, поджигали города. Черные бестии Белит не миловали никого, сея ужас и ненависть. Проклятия неслись вслед «Тигрице», и каждый молил своих богов избавить его от встречи с шемитской ведьмой и ее грозным спутником.