Конан "Классическая сага"

Говард Роберт Ирвин

— Не все сразу, — проворчал Конан. — Нужно узнать, что происходит.

Беспорядок на площади немного уменьшился. Офицеры снова выстраивали подчиненных в военные порядки. На тронном возвышении по ту сторону площади стоял Аския в своих атрибутах колдуна. Он держал речь. Амальрик не слышал его слов, но, надо полагать, Аския рассказывал жителям Томбалку, каким он будет великим и мудрым правителем.

Шум слева привлек внимание Амальрика. Сначала это было бормотание, такое же, как шум толпы на площади. Затем оно переросло в рёв. На площадь выбежал человек и крикнул Аскии:

— Афаки атакуют восточную

стену!

Площадь вновь превратилась в хаос. Загремели боевые барабаны. Аския выкрикивал приказы направо и налево. Отряд чёрных копьеносцев стал выбираться с площади в направлении беспорядков. Конан сказал:

— Лучше нам выбираться из Томбалку. Какая бы сторона ни выиграла, им понадобятся наши шкуры. Сакумбе был прав, эти люди никогда не пойдут за белым. Иди к себе домой и подготовь к дороге свою женщину. Испачкайте лица и руки сажей из очага, так вы будете вызывать меньше подозрений в темноте. Возьмите все ваши деньги. Я встречу вас там с лошадьми. Если мы поторопимся, то успеем выбраться через западные ворота, прежде чем их закроют или Зехбе атакует их. Однако, прежде чем уйти, я должен кое-что сделать.

Конан уставился поверх голов выстроенных рядами чёрных воинов на Аскию, который продолжал ораторствовать на возвышении. Конан взвесил в руке дротик.

— Дальний бросок, но у меня должно получиться, — пробормотал он.

Киммериец отошел к дальнему краю крыши, разбежался и, немного не добежав до края крыши, выходящего на площадь, могучим движением рук и всего туловища послал дротик вперёд. Оружие исчезло во тьме. Три долгих удара сердце Амальрик пытался угадать, куда оно угодит.

Аския внезапно крикнул и зашатался. Длинное древко торчало из его груди и раскачивалось в такт конвульсивным движениям колдуна. Когда колдун рухнул на помост, Конан рявкнул:

— Идем!

Амальрик побежал, прыгая с крыши на крышу. На востоке шум битвы стал громче. Там смешались боевые кличи, удары барабанов, звуки труб и лязг оружия.

Еще не наступила полночь, когда Амальрик, Лисса и Конан выехали верхом на лошадях на песчаный гребень в миле к западу от Томбалку. Они оглянулись посмотреть на город, который теперь был освещен огненным заревом сражения. То здесь, то там вспыхивали пожары. Афаки перебрались через восточную стену и бились с чернокожими воинами на улицах. Хотя последние превосходили их числом, отсутствие вождей поставило их в невыгодное положение, и этого не могла возместить их варварская доблесть. Афаки продвигались все глубже в город, а огни пожаров сливались в одно огромное пожарище.

С такого расстояния ужасный грохот битвы был слышен лишь слабым отголоском. Конан проворчал:

— С Томбалку покончено. Кто бы ни выиграл сражение, нам придется поискать удачи в другом месте. Я отправлюсь на берега Куша, там у меня друзья — враги, впрочем, тоже. Там я смогу попасть на корабль до Аргоса. А вы что?

— Я ещё не думал, — сказал Амальрик.

— С тобой симпатичная девушка, — сказал Конан, ухмыльнувшись. Свет восходящей луны блестел на его крепких белых зубах, которые резко выделялись на испачканном сажей лице. — Ты не сможешь таскать её за собой по всему свету.

Амальрик ощетинился. Ему не понравился тон Конана. Он придвинулся к Лиссе и обнял её одной рукой, опустив вторую руку на рукоять меча. Конан ухмыльнулся ещё шире.

— Не бойся, — сказал он. — Женщины никогда не были мне нужны настолько, чтобы я отнимал их у своих друзей. Если вы двое отправитесь со мной, ты сможешь пробиться обратно в Аквилонию.

— Я не могу вернуться в Аквилонию, — сказал Амальрик.

— Почему?

— Мой отец был убит в ссоре с графом Терентиусом, который в милости у короля Вилеруса. Поэтому всей родне моего отца пришлось бежать из страны, чтобы не попасть в лапы агентов Терентиуса.

— Ты что, не слышал новости? — спросил Конан. — Вилерус умер полгода назад. Теперь правит его племянник Нумедид. Говорят, что он разогнал всех фаворитов прежнего короля, а изгнанникам позволил вернуться. Мне рассказал это шемитский торговец. Я бы на твоем месте поспешил домой. Новый король найдёт тебе достойную должность. Возьми свою милашку Лиссу и сделай её графиней или кем-нибудь вроде этого. Что касается меня, я направляюсь в Куш, к синему морю.

Амальрик оглянулся на кровавое зарево, в которое превратился Томбалку.

— Конан, — сказал он, — почему Аския уничтожил Сакумбе, а не нас? Ведь ссора у него вышла с нами.

Конан пожал могучими плечами.

— Может, у него были обрезки ногтей и тому подобное, принадлежащие Сакумбе, но не было наших. Так что он произнес то заклинание, которое смог. Я никогда не понимал колдунов.

— А почему ты задержался, чтобы убить Аскию?

Конан удивленно уставился на него.

— Ты шутишь, Амальрик? Чтобы я оставил убитого друга неотомщенным? Сакумбе, черт побери его чёрную шкуру, был мне другом. Даже если он стал толстым и ленивым на старости лет, он был лучше многих белых, которых я знаю. — Киммериец глубоко вздохнул и покачал головой, как лев качает гривой. — Ладно. Он мертв, а мы живы. Если мы хотим и дальше оставаться в живых, лучше двигаться, прежде чем Зехбе пошлет за нами в погоню отряд. Поехали!

Три лошади спустились вниз по западному склону песчаного гребня и проворной трусцой направились на запад.

34. Лайон Спрэг де Камп, Лин Картер. «КРЫЛАТАЯ ТВАРЬ»

Пиратский парусник «Ястреб» достиг берегов острова чародея Сиптаха. Капитан Гонзаго решил раз и навсегда покончить с колдуном, который много лет обирал суда, бороздящие просторы океана вблизи своего острова.Однако на острове команда встретила ужасную крылатую тварь, служащую колдуну. Справиться с ней оказался в силах только помощник капитана, Конан из Киммерии.

1. Смерть, витающая в воздухе

В небесах над побережьем Западного океана пылал багровый огонь; закат брызнул свои кровавые краски и в морскую синеву, объял горизонт пламенными крыльями, поджидая, когда солнце уйдет на покой, спрячется за темным плащом ночи. Но день ещё не угас, и тихие воды небольшой бухточки алели в солнечных лучах, отражая зарево заката. Бухту, окруженную песчаным пляжем, пересекал баркас. Когда киль его коснулся дна, гребцы попрыгали в воду и оттащили суденышко подальше на берег, к густым зарослям, чтобы начинающийся прилив не унес их посудину обратно в море.