Конан "Классическая сага"
Шрифт:
— Кром! — ахнул киммериец. Лицо его прояснилось, могучий смех эхом отозвался среди холмов. — Просперо сумел-таки отыскать своих.
— Ничего удивительного, что Прокас кинулся бежать! — воскликнул Троцеро. — Мы теперь превосходим его численностью, и он со спокойной совестью может возвращаться обратно, не вызвав при этом гнева своего повелителя. Войско его стало перед угрозой попасть в окружение и в бою наверняка было бы разбито.
— Конан, — вмешался Декситус, — тебе пора в шатер. Нельзя допустить, чтоб ты сейчас снова слег.
Когда оруженосцы
В неряшливой комнатенке Фадия, зажав в руке драгоценный обсидиан, сидела бывшая танцовщица Альцина и следила за тем, как тают одна за другой черно-белые полосы отмерявшей время свечи. Фадий бродил тем временем по улицам Мессантии: Альцина, чтобы поговорить с хозяином наедине, выставила кофита за порог.
Колеблющееся пламя спускалось все ниже и ниже. А когда прогорела последняя чёрная полоска и пламя опять затанцевало на белом воске, ведьма подняла талисман к глазам и сосредоточилась. Легко, словно во сне, услышала она сухой голос Зуландры, и тотчас перед ней возникло видение сидевшего в кресле волшебника.
Слова зазвучали так тихо, что ей пришлось напрячь всю свою волю, чтобы уловить их смысл.
— Ты хорошо справилась, дочь моя, — говорил колдун. — Все ли в порядке в Мессантии?
Альцина кивнула в ответ, и чародей продолжал:
— Тогда у меня к тебе есть ещё одно поручение. Утром с первыми лучами солнца ты опять оденешься в платье пажа, возьмешь лошадь и отправишься в горы на север…
Альцина даже вскрикнула от досады:
— Опять носить эту рвань, опять к дикарям, у которых в постелях жуки да муравьи?! Умоляю тебя, господин, позволь мне хоть ненадолго остаться в городе, хоть немного побыть женщиной!
Колдун насмешливо поднял бровь:
— Тебе больше по душе мессантийский сброд?
Альцина отчаянно закивала.
— Увы, дочь моя, сейчас это невозможно. В Мессантии твои дела окончены, и теперь мне нужно, чтобы ты присмотрела за Пограничным легионом и его командующим. А если путь и покажется тебе слишком тяжел, вспомни о той славе и почестях, какие я обещал. Сегодня войско аргосийского короля уже наверняка появилось в Паллосской долине. Так что не успеет солнце подняться над горами дважды, как Амалиус Прокас воротится в Пуантен. Реку он перейдет возле Ногары. Поторопись. Ты должна выйти ему навстречу с севера, словно едешь на юг из Каларии. Со мной свяжешься при первой возможности.
Шелестящий голос умолк, видение исчезло, и Альцина осталась в одиночестве.
Вскоре за дверью раздался грохот. На порог заявился пьяный в стельку Фадий. Кофит весь вечер спускал денежки Вибиуса Латро. Увидев Альцину, Фадий широко распахнул объятия:
— Поди ко мне, цветочек мой! Я устал проводить ночь за ночью на твердом полу. Было бы справедливо, если б ты наконец проявила ко мне такую же благосклонность, как и к киммерийскому буйволу…
Альцина вскочила на ноги и отступила назад.
— Остерегись, кофит! — воскликнула она. — Благосклонности моей хватит только на то, чтобы предупредить тебя.
— Ну, иди же сюда, моя прелесть, — продолжал бормотать Фадий. — Я тебя не обижу.
Украшенная драгоценными кольцами рука Альцины метнулась к поясу, и в ней, словно по волшебству, мгновенно сверкнул крохотный кинжальчик.
— Назад! — скомандовала она. — Один укол этого клинка — и ты мертвец!
Угроза дошла, наконец, до пропитавшихся винными парами мозгов кофита, и он отступил. Кто-кто, а он не раз видел, с какой быстротой рука танцовщицы умела наносить страшные удары.
— Но… но, радость моя…
— Вон отсюда! — крикнула Альцина. — И не смей даже показываться, пока не протрезвеешь.
Бормоча себе под нос ругательства, Фадий убрался. Альцина, оставшись одна, достала сундучок и приготовила платье, в которое должна была переодеться на рассвете.
Глава 6
ПОКОИ СФИНКСОВ
Солнце уже садилось за грядой гор, когда аргосийские воины под гром барабанов и восторженные крики вошли в Паллосский лагерь. Изголодавшимся солдатам Гродера и Просперо немедленно выдали по куску солонины, ячменной лепешке и кружке эля из уже порядком поистощившихся запасов. Лошадей расседлали, вычистили и отправили пастись на зеленую луговую траву. После чего солдаты вместе с новыми своими союзниками разожгли костры и сели отдохнуть за общей трапезой. К полуночи темная чаша долины сияла огнями, подобно небесному своду, а поднявшийся ветерок подхватывал смех и голоса четырех тысяч воинов. Веселые возгласы и хохот звучали для уходивших на север легионеров Прокаса как погребальная служба.
Принц Кассио, Просперо и остальные собрались в шатре главнокомандующего вокруг его ложа, чтобы разделить вместе праздничный ужин и подготовить план утренних действий.
— На рассвете начнем погоню! — воскликнул Троцеро.
— Нет, — последовал твердый ответ юного принца. — Приказ Его Величества короля Аргосийского совершенно ясен. Мы можем прийти вам на помощь, только если Прокас сам нападет на вас на аргосийских землях. Правда, король считал, что стоит Прокасу завидеть наших солдат — и он немедленно вернется обратно… что он и делает.
Конан промолчал, но гнев, сверкнувший в синих глазах подобно грозовой молнии, выдал разочарование, охватившее киммерийца. Принц посмотрел на предводителя мятежников с сочувствием и в то же время с опаской.
— Я понимаю твои чувства, — мягко сказал он. — Но и ты должен нас понять. Война с соседом, у которого армия вдвое больше нашей, нам ни к чему. Мы подвергаем себя и так достаточному риску, разрешая вам оставаться в Паллосе.
Рукой, задрожавшей от напряжения, Конан поднял кубок и поднес к губам. От усилия на лбу его выступил пот, словно варвар пытался сдвинуть с места скалу.