Конан "Классическая сага"

Говард Роберт Ирвин

— Не меньше двадцати тысяч, мой господин, — ответил старый воин. — А что там за флаг болтается справа?

Конан сощурил свои зоркие, как у кошки, глаза и вперился в темноту.

— Будь я проклят, если это не стяг Чёрных Драконов! — воскликнул он.

— Королевских гвардейцев? — изумился Гирто. — Это невозможно, разве что сам король явился сюда вместе с Ульриком!

— Непохоже, чтобы он был здесь: королевского флага что-то не видно, — буркнул себе под нос киммериец. — Что ж, пора догонять своих. До лагеря неблизко.

Сардий сел на лошадь позади своего капитана, и троица, обогнув осторожно деревню, где теперь лежали их товарищи, выбралась наконец на дорогу. Возле ближней рощи они увидели свою сотню, которая ждала командиров. Сотня стала меньше по крайней мере на треть, многие были ранены.

При виде Конана, Гирто и Сардия солдаты воспряли духом и встретили их громовым «ура».

— Благодарю, но поберегите глотки для победы, — крикнул Конан. — А мне надо было бы приказать проверить каждый дом, прежде чем соваться туда всем вместе. А вы, парни, задали им жару — долго будут помнить. А сейчас — в путь. Надо хоть к рассвету добраться до наших.

* * *

На следующее утро Конан подробно рассказал обо всем случившемся на совете. Просперо присвистнул:

— Двадцать тысяч! В рукопашной они нас живьем сожрут!

Проглотив огромный кусок мяса, Конан прикрикнул:

— И в мыслях не держи такого! Что сказано, то и сбудется! Построй всех, кроме тех, кто вернулся из Элимии, — пусть начнут возводить укрепления. С таким превосходством в численности Ульрик может решиться на ночной бой. Если к ночи у нас не будет вала и рва, он прихлопнет нас здесь, как мух.

— А что такое с Черными Драконами? — воскликнул Троцеро. — Не может быть, чтобы король отослал свою гвардию, а сам остался без защиты!

Конан пожал плечами:

— Я говорю только о том, что видел. У кого ещё есть чёрный флаг с крылатым драконом?

— Отправив гвардию сюда, король, конечно, стал уязвим. Но нам-то от этого легче, что ли? — сказал Паллантид.

— Если это и впрямь они, то как раз наоборот, — сказал Троцеро.

— Ну, друзья, за дело. Пора возводить укрепления, — произнес Конан. — Времени у нас нет.

* * *

Легкий утренний ветерок перелетел через высокий земляной вал и подул в усталые лица только что закончивших свои труды солдат. Чуть позже обозные отправились было за водой к речке, тут на пригорке появился отряд вражеской конницы. Двое, старик и совсем молоденький юноша, не успев добежать до укрепления, были убиты.

Сунувшийся в разведку отряд легкой конницы тоже пустился наутек. Преследователи гнали их до самых ворот. С воплями, визгами пронеслись они мимо, бросая дротики. Наспех выстроившиеся на валу лучники подстрелили пару лошадей, а солдат подхватили товарищи, и отряд умчался. Усталое войско Конана едва держалось на ногах после тяжёлой работы и напряжения.

Вечером на совете Публий сказал:

— Я человек не военный, но, по-моему, надо удирать, пока Ульрик не вынудил нас сдаться или не взял измором. Сил на это у него хватит. Болезнь прошлась по нашим рядам, как серый призрак.

— А я вот что скажу, — стукнул по столу кулаком граф Троцеро. — Надо удержать эту позицию, пока не подойдут пуантенцы. Ульрик окружит нас, а мои люди — его.

— Накануне жатвы? — охладил его Публий. — Вряд ли ты даже тысячу селян наберешь. Да и как простолюдины, которые и оружия в руках не держали, кроме грабель разве что да топора, как они смогут сражаться с отборными войсками? Если бы мы были в лесу, нам опять помогли бы сатиры, а так!..

Просперо перебил:

— Ну да, а потом королевская гвардия догадалась бы залепить уши — и все. Я лично предпочел бы попытаться застать их сегодня ночью врасплох.

Паллантид покачал головой:

— Это можно только с хорошо обученными, опытными солдатами, а наши только перебьют друг друга в темноте.

Спор тянулся долго и безрезультатно. Конан сидел хмурый и почти ничего не говорил. Вдруг вошел часовой.

— Господин, — обратился солдат. — Прибыл капитан легионеров. С ним пятьдесят всадников. У них белый флаг. Капитан хочет поговорить с тобой.

— Пусть у него заберут оружие и ведут сюда, — сказал Конан, выпрямившись.

Через несколько минут полог вновь откинулся и в шатер вошел человек в доспехах. Поверх доспехов на нем была белая накидка с изображением чёрного аквилонского орла, а на шлеме — крылья дракона. Капитан сдержанно отдал честь.

— Кто из вас Конан? Я Сильванус, капитан Чёрных Драконов. Если мы тебе нужны, мы хотели бы перейти на твою сторону.

Конан, сощурившись, оглядел капитана с ног до головы. Капитан был высокий, отлично сложенный, светловолосый человек, — пожалуй, слишком молодой для столь высокого чина.

— Мы рады, капитан Сильванус, — наконец проговорил киммериец. — Благодарю тебя за доверие. Но прежде чем согласиться, мне хотелось бы узнать о тебе побольше.

— Разумеется, господин. Спрашивай.

— Во-первых, скажи, с какой стати вы решили к нам переметнуться? Положение наше незавидное, Ульрик превосходит нас числом не меньше чем вдвое, полководец он опытный. Так в чём же дело?

— Все очень просто, Конан. Мы посовещались и решили рискнуть. Лучше погибнуть под знаменем восстания, чем жить спокойно при спятившем короле… хотя я не знаю, кому такая жизнь может показаться спокойной.

— Но почему именно сейчас?

— Да потому, что раньше у нас не было такой возможности. Мы прибыли только вчера, как раз перед вашей стычкой с солдатами Ульрика. Если бы мы попробовали пробиться к тебе раньше, королевские войска не дали бы нам пройти и половину дороги.

Конан спросил:

— Скажи, Нумедидес отправил сюда всех Драконов?

— Да, с ним остались всего несколько старых гвардейцев.

— С чего этот пёс решил вдруг обойтись без гвардейцев?

— А он провозгласил себя богом. Он думает, что он бессмертен. И раз он стал теперь неуязвим, ему ни к чему охрана. Кроме того, он окончательно решил разделаться с вами и поэтому отправляет к Ульрику всех, кто есть. Части Нумитора с восточной границы — тоже.