Концепции современного востоковедения
Шрифт:
В дальнейшем сравнительно-исторические исследования в России охватили наряду с индоевропейской и другие языковые семьи. Но в советский период с конца 1920-х гг. по 1950 г. это направление было заторможено ввиду монопольного положения в науке последователей Н. Я. Марра, кавказоведа (главным образом, археолога, но также автора работ по армянскому и другим языкам, 1864/65–1934), который, не владея сравнительно-исторической методикой, объявил ее буржуазной и расистской и выдвинул собственную концепцию, которую его последователи объявили соответствующей историческому материализму 53 . Российская компаративистика смогла развернуться лишь после того, как сам И. В. Сталин, полновластный руководитель СССР и главный советский марксист, вмешавшись в проблемы языкознания, предложил вернуться к научной традиции, а марровское учение развенчал как противоречащее не только марксизму, но также очевидным фактам и здравому смыслу.
53
Алпатов В. М. История одного мифа. М., 1991.
С середины ХХ в. по настоящее время российскими востоковедами-лингвистами был создан ряд оригинальных компаративных трудов: сравнительные грамматики и фонетики, этимологические словари, обобщающие монографии по языкам тюркским, монгольским, тунгусо-маньчжурским, афразийским (более раннее название – семито-хамитские), сино-тибетским, австронезийским (более раннее название – малайско-полинезийские), тайским. В этих работах предлагаются новые или уточненные генеалогические классификации языковых семей и их подразделений (ветвей, групп), реконструкции фонемных систем, архетипы корней, основ, аффиксов, производных слов, разъясняются исторические изменения внешней формы и семантики языковых единиц. Для языков индоиранской группы, армянского и ряда других языков Востока важна фундаментальная монография по индоевропейской семье 54 .
54
Гамкрелидзе Т. В., Иванов Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры. Кн. 1–2. Тбилиси, 1984; о новейших теориях и гипотезах см. также: Бурлак С., Старостин С. Сравнительно-историческое языкознание. М., 2005; Герценберг Л. Г. Краткое введение в индоевропеистику. СПб., 2010.
Совершенствуется метод лексикостатистики – глоттохронологии М. Сводеша. По опыту изучения базовой лексики разных семей С. Е. Яхонтов составил список 35 значений самых исторически устойчивых слов 55 .
Тюркские, монгольские, тунгусо-маньчжурские языки, а также японский и корейский (последние два признавались прежде генетически изолированными) частью лингвистов объединяются в алтайскую семью. Наиболее веские доказательства в пользу такого объединения приведены в монографии С. А. Старостина (1953–2005) 56 . Но некоторые условия сравнительно-генетической методики при этом не выполняются, поэтому существование алтайской семьи остается под вопросом. Более вероятно объединение австронезийских и тайских языков в австро-тайскую семью 57 . Защищавшееся одно время понятие иберийско-кавказской семьи в настоящее время оставлено, вместо нее различаются три семьи: картвельская, абхазско-адыгская (западнокавказская) и нахско-дагестанская (восточнокавказская).
55
Яхонтов С. Е. Наиболее устойчивые слова опытных списков глоттохронологии // Культура стран Малайского архипелага. Индонезия, Филиппины, Малайзия: Сб. материалов / Сост., ред. А. К. Оглоблин. СПб., 1997. С. 10–18.
56
Старостин С. А. Алтайская проблема и происхождение японского языка. М., 1991. Японский язык, согласно автору, входит в алтайскую семью как древнейшая из ее ветвей.
57
Яхонтов С. Е. Отдаленное родство языков: сравнительные характеристики некоторых спорных теорий // Язык и речевая деятельность. 2000. Т. 3. Ч. 1. С. 206–239.
В 1960-х гг. В. М. Иллич-Свитыч (1934–1966) развил гипотезу Х. Педерсена о существовании ностратической макросемьи, объединяющей несколько известных семей Старого Света (индоевропейскую, алтайскую, афразийскую, картвельскую, дравидийскую и др.) и разделившейся несколько тысячелетий тому назад 58 . В дальнейшем афразийские языки признали особой макросемьей наряду с ностратической. Старостиным и его сотрудниками выдвинута также гипотеза о сино-кавказской суперсемье, включающей языки Кавказа, сино-тибетские, енисейские (кетский и др.) и америндский (индейский) на-дене. При этом глоттохронология показывает время разделения предполагаемых больших генетических общностей, превышающее 10 тысяч лет. Выявлены также свидетельства родства хуррито-урартской языковой семьи с восточнокавказскими.
58
Иллич-Свитыч В. М. Опыт сравнения ностратических языков. Сравнительный словарь. Т. 1–3. М., 1971–1984.
До конца XVIII в. сочинения по теории языкового строя сообщали лишь отрывочные сведения о восточных языках. «Всеобщая универсальная грамматика» А. Арно и К. Лансло (1660), основанная на философии Р. Декарта, сочинения Г. Лейбница о структуре универсального языка как комбинаторике простых и сложных символов (начало XVIII в.) «не содержат собственно лингвистического исследования существующих языков» 59 .
59
Амирова Т. А., Ольховиков Б. А., Рождественский Ю. В. Очерки по истории лингвистики. М., 1975. С. 201.
С начала XIX в. в Европе, главным образом в Германии, разрабатывалась морфологическая классификация языков по структурным признакам слова, с разделением их на типы: языки изолирующие (аморфные), агглютинативные (агглютинирующие), флективные и инкорпорирующие. В отличие от деления на языковые семьи, этой классификации, положившей начало типологическому языкознанию, подлежат и родственные, и неродственные языки. Например, к флективному типу относятся арабский (афразийская семья), санскрит и русский (оба – индоевропейская семья). Сохранив основную терминологию, морфологическая классификация уточнялась и усложнялась вплоть до последнего времени. Современная лингвистическая типология – фактически не что иное, как теория так называемой «внутренней лингвистики», имеющая целью выяснение принципиальных возможностей любой языковой системы.
В России в XVI–XVII вв. лингвистическая теория «не выходит за пределы рассмотрения канонического церковнославянского языка» 60 . И позже, до ХХ в. общее языкознание отсутствовало среди дисциплин, входивших в подготовку российских востоковедов 61 . Описывая восточные языки, востоковед-нелингвист обычно прибегал к понятиям русской грамматики. Основные единицы языка, которыми пользовались востоковеды, частично были им уже известны по грамматикам языков европейской античности (слово, предложение, падеж, подлежащее и сказуемое и др.). Однако потребовались и нововведения, и переформулировки. Иногда заимствовалась терминология средневековой филологии носителей данного языка. Так, традиции национальной грузинской грамматики отразились в работах петербургских ученых (Д. И. Чубинов, А. А. Цагарели). Арабский по происхождению термин изафет, означающий синтаксическую группу с именным определением и употребительный, перешел в описания турецкого и персидского языков.
60
Там же. С. 187.
61
Так, выдающийся филолог А. К. Казем-бек (1802–1870), автор грамматик татарского языка и первый декан Факультета восточных языков в Петербурге, «об общем языкознании не имел никакого понятия», называя «двугласными» те татарские гласные-монофтонги, которые записывались двумя арабскими буквами. См.: Каменев Ю. А. Рукопись работы П. М. Мелиоранского «О грамматике… М. Казембека и арабском алфавите у тюрков» // Востоковедение / Отв. ред. В. Г. Гузев, О. Б. Фролова. Л., 1990. Вып. 16. Исследования по филологии и истории культуры. (цит. по рукописи, названной в заголовке).
Создавались своеобразные эквиваленты исконных терминов. Например, термином порода именовались, как и сейчас именуются у нас, корневые и производные основы арабского глагола. Притом обычно вместо правил видоизменения звукового состава слов предлагались правила изменения их формы на письме. Исключениями были некоторые описания бесписьменных языков Кавказа, севера Европы, Сибири. Например, строгой методикой выделяются труды кавказоведа П. К. Услара (1816–1875).
Понимание языка как системы знаков появилось в ХХ в. благодаря Ф. де Соссюру (1857–1913), а в России – И. А. Бодуэну де Куртенэ (1845–1929), предшественникам направления структурной лингвистики 62 . Идеи Фортунатова и Бодуэна развивали их ученики – В. А. Богородицкий (1857–1941), Л. В. Щерба (1880–1944) и другие ученые, не являвшиеся по основной специальности востоковедами, хотя некоторые из них занимались тюркскими и финно-угорскими языками.
62
О соотношении взглядов Соссюра и Бодуэна на системность в языке см.: Березин Ф. М. Очерки по истории языкознания в России (конец XIX – начало XX в.). М., 1968. С. 118, след.
В первой половине ХХ в. наибольший вклад в развитие лингвистической теории на материале восточных языков внесли Е. Д. Поливанов (в основном японист, китаист и тюрколог, владевший глубокими познаниями во многих других языках, 1891–1938), А. А. Драгунов (китаист, 1900– 1955), Н. Ф. Яковлев (кавказовед, 1892–1974) и Н. В. Юшманов (арабист, 1896–1946). В эмиграции работал крупнейший лингвист-теоретик Н. С. Трубецкой (1890–1938), начавший свои исследования по славянским и кавказским языкам в кругу идей Фортунатова в Москве. В его главный труд «Основы фонологии» (первое немецкое издание 1939 г., русское – 1960 г.) был включен большой материал восточных языков. Отдельные истолкования материала африканских языков предложил П. С. Кузнецов (1899–1968), один из создателей Московской фонологической школы, знавший санскрит и свободно говоривший на суахили, хотя по основной специальности русист. Синтаксическую типологию разрабатывал для данных языков Сибири, Кавказа и других И. И. Мещанинов (1883–1967, также исследователь памятников урартского языка) – ученик и преемник Н. Я. Марра, позже фактически отдалившийся от его учения 63 .
63
О названных ученых см.: Поливанов Е. Д. Статьи по общему языкознанию. М., 1968 (биогр. статья А. А. Леонтьева, Л. И. Ройзензона, А. Д. Хаютина); С. Е. Яхонтов. А. А. Драгунов // Краткие сообщения ИВ АН. 1956, XVIII. С. 89–93; Юшманов Н. В. Работы по общей фонетике, семитологии и арабской классической филологии / Сост. , предисл. А. Г. Беловой. М., 1998; Язык и человек. Сб. статей памяти Петра Саввича Кузнецова (1899–1968). М., 1970 (библиография, биогр. статья А. А. Реформатского); Трубецкой Н. С. Избранные труды по филологии М., 1987 (послесл. Т. В. Гамкрелидзе и др.); Милибанд С. Д. Востоковеды России: Библиографический словарь. 1–2. М., 2009; Алпатов В. М. Языковеды, востоковеды, историки. М., 2012.
Упомянутая выше работа по созданию письменности у малых народов СССР способствовала выяснению отношений между звуками речи и их передачей на письме, а также уточнению системы фонем в языках. Оригинальная работа Н. Ф. Яковлева, основанная на правилах определения фонемного состава языка, посвящена принципам разработки алфавита 64 . Н. В. Юшмановым была впервые применена латиница в грамматике арабского языка, что в сочетании с очерком арабской фонетики дает более ясное представление о существующих в нем грамматических чередованиях фонем (включая также словообразование).
64
Яковлев Н. Ф. Математическая формула построения алфавита // Культура и письменность Востока. Кн. 1. М., 1928.