Кондор принимает вызов (Орден Посвященных)
Шрифт:
Хотя у Бушмина зародились дурные предчувствия, вопросы он старался задавать нейтральным тоном, мол, эта тема интересует его из чистого любопытства.
– Мы туда подтянулись около трех часов ночи. Нас опередили патрульные, но и они, как выяснилось, слегка запоздали. Короче, тот гад, что застрелил охранника, к тому времени успел испариться.
– Подробности известны?
– Понимаешь, Андрюша, мы там недолго кантовались. Только приехали на площадку, как нам выдали новую команду - рысью на Барнаульскую. А оттуда уже покатили на "железку", там два пьяных остолопа друг дружку ножичками порезали…
– А
– скучным голосом спросил Бушмин.
– Какая-то сволочь по телефону "дурку" выдала, что по указанному адресу террористы объявились. Когда мы там нарисовались, народу уже до черта было. Прочесали пару-тройку кварталов, обшарили дворы, подъезды осмотрели… Короче, ложная тревога. Попался бы мне этот гаденыш, что по ночам байки про террористов "гонит", я в ему руки-ноги повыдергал и еще кое-что оторвал бы.
Тлеющая сигарета обожгла Бушмину пальцы. Затушив окурок, он тут же прикурил новую.
– Занятная, однако, история. Говоришь, Иван, на Барнаульской так никого и не нашли?
Демченко отрицательно качнул головой. Спохватившись, потянулся за бутылкой и принялся разливать по стаканам.
– Что это мы с тобой на сухую общаемся? Пора накапать по полета капель.
Но выпить они не успели: кто-то позвонил у входной двери. Затем еще раз. Очень настойчиво.
Глава 5
– Насколько я понял, господин советник, у нас возникли определенные сложности?
– Давайте не будем торопить события, Отто, - задумчиво произнес хозяин апартаментов. Он кивком указал гостю на массивное кожаное кресло, но поскольку сам он медленно прохаживался вдоль стены с плотно зашторенными окнами, то и Максбауэр не решился воспользоваться приглашением, застыв посреди кабинета.
– Ситуация должна проясниться уже в самом скором будущем.
В кабинете повисла неловкая тишина. Велп, кажется, полностью был погружен в свои мысли. О том, что этот человек нынешней ночью потерял сына, визитер пока еще не знал.
Максбауэр, чтобы хоть чем-то занять себя, снял очки в дорогой черепашьей оправе и принялся шлифовать линзы белоснежным платком. Испытываемое им волнение объяснялось просто - от успеха или же, наоборот, неуспеха нынешней миссии во многом зависит не только его многообещающая карьера, но и вся судьба целиком.
Отто Максбауэр занимает в Пуллахе ответственный пост первого заместителя директора аналитического управления. До этого назначения он возглавлял секретный отдел, специализирующийся на идеологических диверсиях. Неофициально, но в то же время весьма эффективно курирует по линии "Бундес нахрихтен динст" информационную часть сверхсекретного проекта "ДОРРСТ". По праву равного входит в касту "посвященных". Лишь считанные единицы в точности знают, что представляет собой объект "ДОРРСТ" и насколько важно сохранить его для будущей Германии.
Даже такие информированные люди, как Максбауэр, знают многое, но не все.
Столица Янтарного края была последней точкой, отмеченной на карте маршрута, проложенного специально для господина Максбауэра: в данный момент он совершает служебную поездку по странам Балтии. Подобные вояжи высокопоставленных сотрудников западных спецслужб уже ни у кого не способны вызвать удивления, это стало обычной практикой.
Каковы бы ни были результаты инспекции объекта, вечером 3 мая он должен уехать обратно в фатерланд. О секретной стороне его миссии осведомлен чрезвычайно узкий круг людей. Максбауэр и Ланге, в сопровождении двух сотрудников консульства, должны были доставить в Германию спецпакет и передать его из рук в руки известному им лицу.
– Господин советник, могу я узнать, в чем заключается причина наших затруднений?
Максбауэр всегда тщательно подбирал личные местоимения. Он любит подчеркивать свою принадлежность к общему делу. В данном случае речь могла идти о принадлежности к определенной касте людей. Заодно он решил деликатно напомнить хозяину апартаментов немаловажный факт, что в его лице тот лицезреет не только высокопоставленного сотрудника БНД, федерального ведомства, чьими людскими, техническими, материальными и информационными ресурсами пользуется "ДОРРСТ", но и человека, представляющего здесь интересы "определенных" политических и финансовых кругов Германии, на протяжении многих десятилетий тесно и взаимовыгодно сотрудничающих с "посвященными".
– Как человек информированный, Отто, вы должны знать, что, несмотря на известные вам трудности, мы всегда добиваемся поставленных целей.
– Велп уклонился от прямого ответа. Ему не хотелось пока посвящать этого сравнительно молодого человека в суть нынешних затруднений, и уж тем более он не собирался делиться с ним своим личным горем. Дело - прежде всего.
– Вы же знаете, - добавил он после паузы.
– Нас ничто не сможет остановить.
Как никто другой, Максбауэр отдавал себе отчет в том, что этот простой, казалось бы, доктор искусствоведения, отличающийся твердой нордической волей и холодным рассудком, способен осложнить жизнь любому самому влиятельному человеку, будь то в Германии, России или в третьей стране.
Обширные связи и практически безграничные возможности людей касты способны творить настоящие чудеса. Заручившись их весомой поддержкой, легче совершать подъем к головокружительным вершинам власти. Многие препятствия, непреодолимые для простых смертных, исчезают, как по мановению волшебной палочки.
Но не приведи господи чем-то прогневить этих господ! Действуют они решительно и жестоко. Переедут по живому, как паровым катком. Даже от чиновника высокого ранга мокрого места не останется.
– Я все же надеюсь… - Максбауэр пожевал тонкими губами, подыскивая правильную формулировку.
– Надеюсь, что все закончится для нас благополучно.
"И мне не придется возвращаться в Германию с пустыми руками", - добавил он уже про себя.
По правде говоря, твердолобая позиция Велпа и его товарищей вызывала у него глухое раздражение. В руках "посвященных" находится оружие разрушительной силы, в переносном, разумеется, смысле. По какой-то причине они не решаются воспользоваться им. Кажется, процесс сокрытия истины важен им сам по себе, они просто зациклились на своих тайнах. Это по их вине колоссальный потенциал так и оставался все годы незадействованным. Черт бы их всех побрал, этих мистиков и ревнителей древних германских традиций!