Кондор принимает вызов (Орден Посвященных)
Шрифт:
– Не хочу я, Саня, втягивать тебя в эту историю… Зачем тебе лишние хлопоты?
– Это уж мои проблемы, - строго сказал Прохоров.
– Давай, Андрюха, колись! Врубай ленту на ускоренное воспроизведение, ребятки могут завалить сюда в любой момент. Да и Ваня уже заскучал один на кухне…
Испытывая некоторые колебания относительно правильности своего поступка, Бушмин в конце концов все же решился выложить все начистоту. Он был уверен на все сто, что Санька Прохоров не продаст его ни при каком раскладе. Зато он в силах помочь ему найти выход из сложнейшего положения. И еще успокаивало то обстоятельство, что никакого криминала, по правде говоря, в ту ночь он не совершал. Некоторая доза глупости и авантюризма в его действиях присутствовала - что было, то было, - но уголовку ему даже при большом желании пришить трудно.
Н-да… Влип, очкарик. Кто мог ожидать, что события примут столь неожиданный оборот… Головная боль ему теперь обеспечена на долгие времена, причем совершенно неважно, какую линию поведения он изберет для себя в данной ситуации: будет ли отпираться до крайнего упора и отрицать все на свете или расколется сразу и выложит следствию все начистоту - в любом случае ему придется долго и нудно доказывать, что он не верблюд.
– Ты закончил?
– Все как на исповеди.
Отвернувшись, Бушмин уставился неподвижным взглядом в наливающееся густой вечерней синевой окно.
– Гм… Везет тебе, как утопленнику, - мрачно заметил Прохоров.
– Не успел из одной беды выбраться, как жизнь тут же новую подлянку подбрасывает… Ладно, не вешай нос, приятель. Сам знаешь, безвыходных положений не бывает.
Бушмин в задумчивости закусил нижнюю губу.
– Александр, ты в юридическом отношении подкован получше меня. Кодекс, правда, в "Балтии" меня заставили выучить назубок, но на практике, сам знаешь, все выглядит несколько иначе… Какие конкретно деяния, исходя из известных тебе фактов, мне могут инкриминировать в данной ситуации?
Прохоров мрачно покрутил головой.
– Ты как маленький ребенок, Андрей. Существует банальная истина: был бы человек, а статья из УК для него найдется.
– Давай говорить более предметно.
– Пожалуйста. На тебя, к примеру, можно навесить статью 125 "Оставление в опасности"…
– Да откуда мне было знать, что он подраненный? Обычная ситуация, мужик попросил подвезти, я согласился, потому что мне было по пути, а он вдруг возьми и - неожиданно так - сдохни!..
Прохоров многозначительно хмыкнул.
– Сам подумай, Андрей, что ты несешь? Ты что, всерьез собираешься потчевать таким бредом следака? Да он просто помрет со смеху! И учти, сто двадцать пятая - это еще пустяки, по ней предусмотрено плевое наказание. Тут тебе могут кое-что посерьезнее навесить, от соучастия в разбое до предумышленного убийства, и, даже если перед следствием будет поставлена такая задачка, под одной из крутых статей вроде двести пятой будут тебя раскалывать.
– Это ты маленько загнул, Александр. Нуда ладно, сейчас речь не об этом. Какие у тебя есть догадки по поводу "черного монаха"?
– Даже не знаю, что ответить.
– Прохоров почесал пятерней в затылке.
– Думаю, ты правильно сделал, что избавился от трупа. Окажись я на твоем месте, я бы поступил точно так… Что касается звонка дежурному по городу, то это не самый умный поступок, но, по крайней мере, ты сделал все по совести, и это тебя несколько оправдывает… А вообще-то странная история, Андрей. Признаюсь, я раньше представлял себе ситуацию несколько иначе.
– Какие будут предложения?
– Кхм… - Прохоров опять принялся чесать затылок.
– Можно, конечно, самому объявиться, пока оперативники не успели сами добраться до тебя. Получится что-то вроде явки с повинной…
Бушмин энергично тряхнул головой.
– Такой вариант я не приемлю.
– Рано или поздно, но тебя "пробьют", как ты этого не понимаешь?
– Прохоров бросил на приятеля укоризненный взгляд.
– Насколько я знаю, всего в розыск подано девять тачек, из них шесть в городе.
– Надо полагать, что в списке подозреваемых я буду числиться под первым номером, - Бушмин невесело улыбнулся.
– Умный мальчик, - похвалил его за сметку собровец.
– Странно только, что тебя до сих пор не "пробили". Может, отложили разговор до утра? Или, к примеру, пошли по ложному следу… Ты по доверенности катаешься?
– Нет, "девятка" оформлена в полную собственность.
– Значит, в списке ГАИ наверняка фигурирует твоя фамилия. Так-так… Андрей, ты где прописан?
– В общежитии органов внутренних дел, на Комсомольской.
– Ах вот оно что, - протянул Прохоров.
– Это в корне меняет дело. Кое-какой запас времени у нас есть, но на многое рассчитывать не стоит.
В этот момент приоткрылась дверь и в образовавшуюся щель просунулась голова слегка подзабытого ими за разговором Ивана Демченко.
– Мужики, совесть надо иметь! Вы еще долго собираетесь тут секретничать?
Прохоров поманил его пальцем:
– Иван, к тебе есть одно дельце. Наш приятель попал в неприятную ситуацию, надо бы ему помочь…
– А я-то думаю, чего это у другана такая рожа кислая, - в словах Демченко послышалась укоризна.
– А ты, гад, почему мне ничего не сказал?
– Андрей, будет лучше всего, если ты сутки-другие перекантуешься где-нибудь в укромном месте, - рассудительно предложил Прохоров.
– А я тем временем попытаюсь прояснить ситуацию. Иван, у тебя есть что-нибудь на примете?
– Какие проблемы?
– Демченко пожал плечами.
– Если надо, найдем подходящую фатеру. А что, собственно, стряслось?
– Оставь вопросы на потом.
– Прохоров достал из кармана небольшую связку ключей, перебросил их через комнату приятелю, тот ловко поймал на лету.
– Закусь и спиртное собери в пакет, ополосни посуду. Когда закончишь - дуй прямиком к машине, она прямо у подъезда. Мы с Андреем долго не задержимся.
Демченко не стал задавать лишних вопросов, мигом отправился на кухню. Прохоров выглянул в окно, обозревая с высоты четвертого этажа уставленный разнокалиберными автомобилями двор.