Кондор принимает вызов (Орден Посвященных)
Шрифт:
И на том все закончилось. Полуофициальная версия гласит, что все шестеро сотрудников, участвовавших в "экспедиции", погибли, угодив в подземный завал. Так ли было в действительности, или причина гибели этих людей заключается в чем-то другом, сейчас не представляется возможным установить. Тем более что генерал госбезопасности, курировавший эту акцию на всех ее этапах, спустя короткое время покончил жизнь самоубийством, унеся на тот свет и разгадку этой загадочной истории.
Было бы нелепостью предположить, что Кульчий, и уж тем более Тихомиров, вернувшийся вскоре после тех событий из Москвы и занявший свой прежний пост, целенаправленно работают на мощное европейское государство, проявляющее в последние годы повышенный интерес к своей "утраченной" территории. Вербовать чиновников такого ранга - занятие совершенно бесперспективное. Но нужно учитывать, что оба генерала давно и плодотворно сотрудничают с городским головой Кожуховым - теперь, правда, уже бывшим мэром, сумевшим тем не менее сохранить свое влияние в регионе. Единственный отпрыск Тихомирова, к примеру, возглавляет дочернюю фирму промышленно-финансовой группы "Балтинвест", подконтрольной клану Кожухова. А двое сыновей Кульчего трудятся в головке мощной посреднической фирмы, контролирующей региональные грузопотоки, - эти тоже завязаны на "Балтинвест".
Учитывая эти и другие обстоятельства, можно предположить, что эти двое вынуждены время от времени подыгрывать европейским партнерам Сан Саныча - не бескорыстно, надо полагать, хотя и в разумных пределах.
И еще один "фактик" из того же разряда. Тихомиров, воспользовавшись своими столичными связями, создал при управлении по сути два дублирующих друг друга подразделения - антитеррора и спецопераций. Последнее возглавляет подполковник Долматов. Неизвестно, имеются ли на счету ОСО результативные акции в деле обеспечения безопасности граждан и государственных институтов, но вот то, что Долматов время от времени "наезжает" на крупных предпринимателей и чиновников, неугодных клану Кожухова, Белицкому, как начальнику УЗП, было известно доподлинно. И если суммировать все вышесказанное, получается, что Долматов состоит при Тихомирове и Кульчем чем-то вроде спеца по "особым" поручениям.
Закончив инструктаж, Белицкий хлопнул на прощание Сотника по плечу.
– Ты подменился со своими коллегами, как я тебя просил? Ну вот и ладненько… Значит, утром выходишь на дежурство?
– Так точно, пан Станислав, - шутливо ответил Сотник.
– Тружусь на ваше ведомство, аки пчелка. Скоро меня из уголовки выпрут, как не справляющегося со своими прямыми обязанностями…
– Ну вот и ладненько, - серьезно и раздумчиво повторил Белицкий.
– Мужчинку того они, конечно, пробьют, тем более что появились зацепки. Но до ночи могут и не успеть прокрутиться. Так что уже с утра, господа, следует быть готовыми к любым неприятностям и потрясениям…
Глава 4
– Бушмин Андрей Михайлович?
– осведомился сотрудник ОМОНа, перепроверяя очевидный для себя факт.
– Вы арестованы.
В живот Бушмина, чуть пониже солнечного сплетения, уперся твердый предмет. При ближайшем рассмотрении предмет оказался горлышком литровой бутыли водки "Smirnoff", каковую сжимал в своей крепкой лапе Ваня Демченко, его однокашник и давний приятель, года полтора назад сменивший черно-синий прикид морпеха на экипировку бойца ОМОНа.
Но вид у него нынче мирный: одет по гражданке, поверх тонкого шерстяного свитера наброшена кожанка - ближе к вечеру с Балтики ощутимо потянуло сыростью. Под мышкой зажат объемистый пакет. Надо полагать, приложение к спиртному.
– Опять ты со своими ментовскими шуточками, Иван, - хмуро бросил Бушмин. Он отступил в сторону, пропуская товарища в квартиру. Потом защелкнул за ним дверной замок.
– Извини, но я сегодня не в том настроении.
Бушмин был в одних трениках и шлепанцах на босу ногу. Звонок в дверь застал его в ванной, на щеках и подбородке остались следы пены для бритья. Обнаженный торс покрывали блестки воды, на крутой шее болталось махровое полотенце. На правом предплечье распластал крылья в свободном полете кондор - по молодости сделал себе наколку и давно уже собирался свести, но все недосуг.
– А что это Андрюшенька такой мрачный?
Демченко заговорщицки подмигнул, затем демонстративно встряхнул в воздухе вместительную емкость.
– Я тучи разведу рука-ами…
Закосить под Аллегрову ему не удалось - медведь в детстве на ухо наступил. К тому же Демченко оценил хмурый вид приятеля. Широкая улыбка на его смугловатом открытом лице тут же сменилась озабоченным выражением.
– Может, я не ко времени, брат?
Бушмин отобрал у него спиртное и пакет с закусью, энергично кивнул в сторону вешалки.
– Разоблачайся, Иван. Ты ж знаешь, я всегда рад тебя видеть.
– Тогда какие проблемы?
– Демченко повесил куртку на крючок.
– Настроение мы тебе подправим, не сомневайся. А в чем, собственно, дело? Никак машину раздерибанил?
– Пустяки, Ваня, не обращай внимания… Ты давай пока обустраивайся, хочешь на кухне, а можно и в комнате, а я в темпе добреюсь и сменю прикид.
Бушмин вернулся в ванную. Ссутулясь, уперся руками в края умывальника, постоял так несколько секунд, затем не сдержался и судорожно вздохнул. Настроение у него после всех этих недавних злоключений было прескверным.
Переодевшись, Бушмин прошел на кухню, где его приятель успел уже достойно сервировать стол, разложив на тарелки соленые огурцы и помидоры, подернутую янтарным жирком копченую куру, розовые ломтики ветчины, пахучий набор даров Балтики.
Бушмин не относил себя к почитателям Бахуса, но в кругу друзей можно и расслабиться иногда - почему нет?! Никаких важных дел на вечер у него не запланировано, выезжать сегодня на "линию", по понятным причинам, он не собирался. Умеренная порция спиртного, да еще под такую закуску, что прихватил с собой хозяйственный Демченко, наверняка поможет ему снять нервное напряжение.
Демченко скрутил голову пробке, налил щедрой рукой сразу по половине стакана.
– За мужиков.
Выпили, не сдвигая стаканы, помянув ребят, погибших в Грозном, да и не только там - и в Аргуне, и в Старых Атагах, в районе южных промыслов, и в окрестностях Ведено; знакомых и незнакомых.
Довелось и им попариться в кровавой чеченской бане, но не до смертельной истомы - в скорбном списке значатся другие имена и фамилии. Сорок шесть моряков-балтийцев никогда не вернутся домой, около сотни морских пехотинцев получили контузии и ранения различной степени тяжести. Морпехи были в самом пекле, добиваясь успеха там, где другие отступались. Именно против "черных дьяволов" в середине января 95-го года Дудаев бросал свои отборные части. После боев в "зеленом квартале" у президентского дворца в Грозном отдельный 879-й батальон морской пехоты ДКБФ стал последней надеждой командующего объединенной группировкой генерал-майора Ивана Бабичева. Морские пехотинцы (а вместе с балтийцами воевали также северяне и тихоокеанцы) не "сдали" ни одного квартала, ни единого здания и даже подъезда. Они были едва ли не единственными, кто не оставлял на поле боя своих раненых и убитых.
Их называли чернорабочими войны, вслед за десантниками и простыми мотострелками. Дудаевцы отзывались с уважением об офицерах морского спецназа: "Мужики натасканные в своем деле и упертые. В отличие от других "зелень" под пули не подставляют".
Бушмин оттрубил назначенный командованием срок от звонка до звонка, он был в числе тех пяти офицеров, кто принял участие в обеих командировках: вначале отметился в Грозном в январе - феврале, затем воевал в предгорьях вместе со Вторым сводным десантно-штурмовым батальоном дважды Краснознаменного Балтийского флота. После боев у Аргуна был перемещен на должность "энша" батальона. За участие в кавказской войне награжден двумя орденами и медалью. Трижды представлялся к Герою, но почетного звания так и не был удостоен, за что зла на государство не таил - в Чечню он ехал не за наградами.