Кондор
Шрифт:
Замок заметно опустел. За дверью тихо перешептывались проснувшиеся слуги. По не хотела никого видеть. Поднявшись с постели, она вышла на балкон. Рассветный туман еще не рассеялся, но приятной утренней прохлады не ощущалось. По вдруг почудилось, будто все вокруг пахнет кровью, этот сладковатый запах набивается в нос, липнет к лицу. Ей стало дурно, она шатаясь побрела обратно в спальню, но та показалась ей неприветливым каменным мешком, и тревога, терзавшая душу, лишь усилилась.
Княжна снова легла, желая только одного – уснуть, забыться, ни о чем не думать и ничего не чувствовать. Напрасно. Сердце подсказывало ей, что битва вот-вот начнется, и она лежала, поминутно вздрагивая и пытаясь представить себе, что сейчас происходит и чем закончится битва. Дверь тихо скрипнула, бесшумно ступая по холодному каменному полу, подошла
Уже вечерело, на небе показалась луна, когда где-то неподалеку от дозорной башни что-то громко хлопнуло и протяжный крик разнесся над молчаливыми, черными стенами замка. Разнесся и стих, оборвавшись на самой высокой ноте.
– Что-то случилось, – убитым голосом произнесла По. – Саниура, узнай, кто там кричал.
– Хорошо, моя госпожа, – ответила фрейлина, отложила книгу и встала со стула, радуясь про себя, что можно наконец размять затекшие от долгого сидения ноги. Она читала княжне весь день и ужасно устала, но покинуть хозяйку хотя бы на минуту так и не решилась. Саниура понимала, каково сейчас По, ожидающей известий с поля боя, где сражался ее возлюбленный. – Может быть, моя госпожа пожелает ужинать?
Но ответить По не успела.
Внезапно яркая вспышка осветила дозорную башню за окном спальни, и еще более пронзительный крик заставил сердце княжны Рандай бешено забиться. Саниура обернулась и испуганно взглянула на побелевшую хозяйку.
– Останься здесь, – попросила По, с ужасом вслушиваясь в нарастающую волну безумных людских воплей. Саниуру не нужно было уговаривать, ей и самой не хотелось никуда идти.
Следующие десять минут показались обеим девушкам сущим адом, хотя они не видели того, что происходило у стен замка. И хорошо, что не видели, ибо сам Властитель Тьмы, казалось, входил сейчас в городские ворота, приняв самое страшное и яростное из своих обличий, не щадя никого на своем пути. Все это время девушки просидели вместе, крепко держась за руки и не проронив ни слова, вслушиваясь в крики боли и смерти, доносившиеся отовсюду и рвавшиеся в распахнутое окно. Когда наконец за окном угасли последние блики молний, а вместо криков стали слышны лишь негромкие стоны умирающих, за дверью раздались тяжелые шаги неведомого чудовища, без сомнения, пришедшего за своей последней жертвой. Незапертая дверь медленно открылась, и в комнату вошел НЕКТО.
Вот он, демон ада, вызванный Силдоном Крейдом для выполнения самых мерзких поручений сумасшедшего колдуна! Огромный двухметровый челове-комонстр в стальных латах, забрызганных еще теплой кровью, несущий страх и смерть. Зло, от которого не будет спасения.
На самом деле перед испуганными девушками стоял биллероид, биомеханический воин времен последней войны, модели «демон», модификации «ТТИ-32.17», разработанный много лет назад для армии и запрещенный к производству после выхода в свет закона «Об этике ведения войн». Конечно же, ни По, ни Саниура не знали этого, но даже если б и знали, монстр не показался бы им менее опасным, ибо он действительно являл собой то, что выражало его название, был «демоном», только вышедшим не из тьмы и огня преисподней, а из наполненной смердящей питательной слизью капсулы-кокона, стоящей в инкубаторе военной лаборатории. Но его основные цели от этого не изменились, главными из них остались убийство и разрушение. Для этого «демон» был приспособлен как нельзя лучше. От человека, коим «демон» был изначально, практически ничего не осталось, военные инженеры потрудились на славу, превращая живое существо в смертоносную машину, с ног до головы закованную в металлопластиковую броню. О вооружении и говорить не приходилось – самый широкий спектр орудий убийства, от метательных ножей и короткого, украшенного парой черных бриллиантов меча на поясе, до тяжелого импульсника «Фоб» в стальных клешнях, заменяющих руки. И как дополнение – пара юрких синтометаллических щупалец и плащ-хамелеон, великолепно выполненный в виде черных перепончатых крыльев. Все, что только может потребоваться, дабы наиболее эффективно уничтожать живую силу, технику и защитные
«Демон» спокойно убрал в кобуру на бедре короткоствольный «Сар» – универсальный растворитель плоти, способный мгновенно разрушать мембраны клеток и превращать живую материю в мертвую желеобразную массу. Подождав, пока тихо щелкнут мне-мозажимы, прочно закрепляющие оружие, он бесстрастными холодными глазами обвел комнату и остановил взгляд на перепуганных девушках. Саниуре показалось, что монстр видит ее насквозь, заглядывает глубоко внутрь ее тела и оценивает, придется ли ему по вкусу маленькая дрожащая душа фрейлины. А может, ему стоит сперва отведать благородной крови княжны По Рандай? На ком остановит свой выбор кошмарное творение преисподней?
– Мне нужен ответ, – произнесло существо тихим, дребезжащим голосом с явным металлическим оттенком. Это было все, на что был способен дешевый синтезатор голоса. Не отличались «демоны» и излишним красноречием. Система подавления воли, гарантирующая полную покорность и подчинение своему владельцу, пагубно сказывалась на мыслительных процессах биллероида. Все, что не касалось разработки тактики ведения боя, давалось «демону» с огромным трудом. Речь не стала исключением.
– Мне нужен ответ, – повторил монстр, застыв в дверном проеме и перекрывая тем самым единственный выход для своих жертв. Окно в расчет не принималось, для человека высота была слишком большой.
Какой ответ нужен исчадию ада, девушки не знали. По поняла, что сейчас упадет в обморок, но, быть может, это оказалось бы как раз кстати – она не могла больше вынести этот кошмар наяву. Биллероид выждал несколько секунд, вслушиваясь в учащенное сердцебиение своих жертв, после чего логический анализатор сообщил ему о неправильной постановке вопроса и сформулировал его заново:
– Кто По Рандай?
Сердце несчастной княжны сжалось в маленький тугой комочек, застывший в груди, лицо покрылось испариной, руки стали липкими от холодного пота. Сверхчувствительные биосенсоры «демона» тут же уловили напряжение, прокатившееся волной по телу девушки. Биллероид отреагировал мгновенно. Вытянув вперед свою механическую руку-клешню, он ткнул длинным блестящим когтем в ее направлении и произнес:
– Ты По Рандай. – Он не спрашивал, он констатировал факт.
Княжна зажмурилась. Вот и все, мелькнуло в нее в голове. Демон сейчас убьет ее, разорвет своими чудовищными когтями или испепелит адским огнем. И жизнь остановится. Ее желания, ее мечты… Она никогда не увидит больше рассвета, она не встретится больше с отцом, не почувствует прикосновения теплых, ласковых губ Кондора. Она мечтала о свадьбе, хотела иметь много детей…
«Прощай, мой возлюбленный, я ухожу. Ты победишь, я верю в это, но когда ты вернешься домой, то поймешь, сколь дорогой ценой досталась тебе победа. Нет, я ни в чем не виню тебя, мой нежный князь. Я люблю тебя, Кондор».
– Я По Рандай, – гордо подняв голову, ответила княжна.
На несколько секунд воцарилась тишина. «Демон» о чем-то думал. Затем, неожиданно обратившись к Саниуре, все время сидевшей рядом с По, спросил своим скрипучим голосом:
– Служанка?
– Фрейлина, – робко ответила девушка.
– Фрейлина не нужна, – сообщил «демон». Или озвучил приказ, отданный своим хозяином? И прежде чем По или Саниура успели в полной мере осознать смысл сказанного, одно из двух синтометаллических щупалец молниеносно вытянулось через всю комнату, щелкнуло, словно кнут пастуха, и вновь сократилось до своего нормального размера, безвольно свесившись из подмышки, как металлический шланг с заточенным крюком на конце. Только теперь с крюка почему-то свисала капля алой крови…
Саниура даже не поняла сразу, что случилось. Уставившись недоуменным взором куда-то в стену, она медленно встала, ощущая внезапно подступившую дурноту и удушье. Сделав всего один шаг, Саниура остановилась и стала медленно оседать на пол, хватаясь слабеющими руками за воздух. Из ее распоротого стальным крюком горла хлестала кровь, стекая по платью и собираясь в лужу на полу. Саниура хотела закричать, но порванная гортань издала лишь мерзкий булькающий звук, перешедший в сипение. Последнее, о чем она успела подумать, прежде чем сознание ее померкло, было: «Господи, я испачкала свое лучшее платье!» С этой мыслью Саниура опустилась на колени и, с грустью, а быть может осуждающе, посмотрев на своего палача, распласталась на полу.