Конец банковского дела. Деньги и кредит в эпоху цифровой революции
Шрифт:
FDIC учредили во время Великой депрессии, когда впервые было предпринято страхование вкладов. Осуществляя надзор за банками, FDIC ввела строгие правила по ограничению предпринимательской деятельности, в которой позволялось участвовать банкам [44] . Эти ограничения пошли на пользу системе. После Второй мировой войны принятие банками риска оказалось под контролем. Жесткое регулирование сделало банковское дело скучным и предсказуемым [45] .
44
Закон Гласса – Стиголла и закон “О банковской холдинговой компании” наложили серьезные ограничения на портфель застрахованных банков и функционально отделили банки от других финансовых организаций, в том числе брокерских фирм и страховых компаний. См.: Benston 1994; Bhattacharya, Boot and Thakor 1998.
45
Банковское дело после Великой депрессии порой описывалось моделью “3–6 – 3”:
Однако спокойствие было обманчивым. С момента основания ФРС коэффициенты автономии американских банков непрерывно снижались. А если заглянуть глубже в прошлое, мы убедимся, что коэффициенты автономии банков упали более чем с 30 % (70-е гг. XIX в.) почти до 5 % (70-е гг. XX в.) [46] .
С такими коэффициентами автономии принятие избыточного риска становится очень заманчивым. И действительно: в 70-х гг. XX в. банки стали изменять свое поведение, рискуя охотнее [47] . Но принятие избыточного риска было не единственной заботой надзорных органов. Последние столкнулись с растущим уровнем глобализации в банковской отрасли [48] .
46
Hanson, Kashyap, and Stein 2011, 19.
47
В 60-х гг. поведение банков изменилось: “Новое поколение банкиров… оставило… консерватизм, много лет характеризовавший отрасль…. Они стали стремиться к ускоренному наращиванию активов, количества вкладов и прибыли. Тенденция к агрессивному поведению и принятию риска была особенно выражена среди крупных банков”. См.: Federal Deposit Insurance Corporation 1984, 7.
48
См.: Aliber 1984. Он отмечает, что первая волна банковской глобализации пришлась на период до Первой мировой войны, а вторая началась в 60-х гг.
До 80-х гг. надзорные органы полагались на национальную систему банковского регулирования. Крах немецкого банка Herstatt в 1974 г. привел к крупным убыткам зарубежных банков и обусловил политическую инициативу по борьбе с непрерывно снижающимися коэффициентами автономии банков на международном уровне [49] . Банковскому регулированию пришлось по примеру банковского дела начать глобализацию [50] . Для координации государства, входящие в “группу десяти”, учредили Базельский комитет по банковскому надзору.
49
См.: Basel Committee on Banking Supervision 2005.
50
О международном аспекте требований к капиталу см.: Kapstein 1989. Сложность регулирования требований к капиталу на международном уровне была подчеркнута после кризиса 2007–2008 гг. Многие страны самостоятельно пытались ужесточить требования к капиталу. Затронутые банки, в свою очередь, заявили, что их поставили в невыгодное положение, и некоторые даже открыто пригрозили перенести свою деятельность в другую юрисдикцию. Так, исполнительный директор банка J. P. Morgan назвал ужесточение требований к капиталу “антиамериканским”. См.: Braithwaite and Jenkins 2011.
Комитет принял Базельское соглашение о капитале, свод международных требований к капиталу, известный как “Базель-I” [51] . Требования к капиталу обязывают банки поддерживать на определенном уровне коэффициент автономии. Хотя эти требования можно назвать “требованиями к собственному капиталу”, собственный капитал банков обычно называется просто “капиталом” [52] .
Кажется, принять требования к капиталу несложно. Надзорным органам достаточно определить достаточно высокий коэффициент автономии и обязать банки поддерживать его. Но, увы, ввести четкие требования к капиталу, которые ограничивают возможности принятия избыточного риска, вовсе не просто.
51
См.: Basel Committee on Banking Supervision 1988.
52
Критическую оценку этого любопытного факта см.: Admati and Hellwig 2013.
Для эффективности требования к капиталу должны учитывать рискованность активов банка. Чтобы понять, что универсальные требования к капиталу неадекватны, достаточно взглянуть, как банки ведут себя в роли кредиторов. Принимая решение о надежности и финансовой устойчивости заемщика, банки обращают внимание не только на коэффициент автономии, но и на другие факторы – например, они изучают, в какой отрасли заемщик осуществляет свою деятельность. Кроме того, банки нередко вносят в кредитные соглашения условия, которые не ограничиваются простым требованием к капиталу. Так, банки могут запретить использование взятых в кредит средств для спекулятивных инвестиций на бирже. Предоставляя ссуды, банки оговаривают не только коэффициент автономии.
Таким образом, требования к капиталу, которые обязывают банки лишь поддерживать определенное значение коэффициента автономии, слишком мягкие, и не учитывают риск, сопряженный с банковскими активами. Вспомните пример принятия избыточного риска. Будучи обязаны поддерживать коэффициент автономии на уровне 40 %, как в примере, вы отказались бы от принятия избыточного риска. Но представьте, что вы могли бы выбрать третий проект, доходность которого составила бы либо +100 %, либо –100 %. При наличии дополнительного
53
При общем объеме собственного капитала в 8 долларов и долге в 2 доллара инвестиции 10 долларов в третий проект приносят 10 долларов при хорошем раскладе и –8 долларов при плохом, что равняется ожидаемой доходности в размере 1 доллара. Такую же доходность обещает и первый проект. Обратите внимание, что на самом деле коэффициенты автономии банков гораздо ниже, чем в примере. Они опускаются даже до 3 %. Что бы вы сделали, будучи банком и имея возможность выбирать, сыграть вам в рулетку или купить ценные бумаги Министерства финансов США на 97 % заемных средств? Было бы глупо не сыграть в рулетку. Представьте, что вы позаимствовали 97 долларов и вложили 3 доллара собственных средств. Предположим, что вы снова сумели одолжить деньги с нулевой процентной ставкой (что сегодня происходит с крупными банками). Если приравнять вашу стратегию рискованного вложения к ставке на один цвет рулетки, вы с одинаковой вероятностью можете либо получить 100 долларов, либо потерять 3 доллара. В такой ситуации ценные бумаги Минфина купит лишь предельно не склонный к риску человек. Само собой, мы не говорим, что банки берут деньги в долг и едут в Лас-Вегас. В гл. 7 мы обсудим стратегии банков в отношении принятия риска.
Авторы “Базель-I” справились с этим затруднением, предложив концепцию весовых коэффициентов риска. При предъявлении требований к капиталу с учетом риска чем “опаснее” ваши активы, тем больше должен быть объем вашего собственного капитала. В нашем примере банки, приняв второй или третий проект, вынуждены нарастить объем собственного капитала. Если же они выберут первый проект, требования к капиталу могут даже снизиться [54] .
Требования к капиталу с учетом риска существенно усложнили банковское регулирование. В реальном мире тремя проектами с четко определенной доходностью выбор не ограничивается. Банк может инвестировать в миллионы активов. Надзорному органу очень сложно применять ко всем этим активам весовые коэффициенты риска. Внедрить скоординированные на международном уровне требования к капиталу с учетом риска крайне тяжело [55] .
54
См.: Kim and Santomero 1988. Авторы демонстрируют необходимость предъявления требований к капиталу с учетом риска для предотвращения принятия банками избыточного риска.
55
О проблемах, например, см.: Jackson et al. 1999; D. Jones 2000. Требования к капиталу также корректируются с учетом политических соображений. Так, соглашение “Базель-I” считало некоторые государственные долги безрисковыми, и банкам не требовалось наращивать собственный капитал для владения определенными государственными облигациями. Такие облигации стали более привлекательными для банков, поэтому банки стали чаще их покупать. Эмпирические свидетельства этого см.: Haubrich and Wachtel 1993. Начавшийся в 2010 г. европейский кризис суверенного долга продемонстрировал, что признание некоторых государственных долгов безрисковыми было ошибочным. Банки с трудом поглощали убытки по ряду имеющихся у них государственных облигаций. Привилегированное положение государственных облигаций в современном банковском регулировании сопутствовало созданию крепкой связи между государствами и банками: банки финансируют государства, а государства гарантируют обязательства банков. Мы вернемся к этому в части III.
К несчастью, усилия надзорных органов не всегда оправдываются. Соглашение “Базель-I” не вернуло стабильность в банковский сектор. Частота и масштаб финансовых кризисов росли [56] . Далее наступило событие, которое свело на нет все усилия надзорных органов. Произошла цифровая революция.
Часть вторая
Банковское дело в цифровую эпоху
Глава 4
Банковским делом заняты не только банки
56
Например см.: Reinhart and Rogoff 2009b (рис. 10.1); Minsky 1986.
В части I мы продемонстрировали необходимость банковского дела в индустриальную эпоху. Банковское дело обеспечивает совпадение потребностей заемщиков и кредиторов и, следовательно, способствует процветанию кредита. Разобравшись в механизме традиционного банковского дела, мы увидели, что банки сводят заемщиков с кредиторами, создавая внутренние деньги в форме вкладов. Затем мы обратились к проблемам традиционного банковского дела и обсудили меры по их решению.
Пока заявления о конце банков кажутся необоснованными. Банковское дело поддерживает капиталоемкую экономику, государственные гарантии предотвращают банковскую панику, а регулирование сглаживает нежелательные побочные эффекты гарантий. Банковское дело, вне всякого сомнения, было логичным способом организации финансовой системы в индустриальную эпоху.
Все изменилось, когда на арену вышли современные информационные технологии. Цифровая революция (часть II) нарушила шаткий баланс банковского дела, государственных гарантий и банковского регулирования, и банковское дело вышло из-под контроля. В части III мы расскажем, что делать.
Вспомним механизм традиционного банковского дела. Банки предоставляют ссуды и открывают вклады. Все операции учитываются на одном балансе. Ключевыми элементами становятся ссуды, резервы ликвидности, вклады и собственный капитал. Одного баланса достаточно, чтобы осуществлять традиционное банковское дело. Кроме знания метода двойной записи, нужны лишь бумага и карандаш.