Конец белого ордена
Шрифт:
Мещерский, стоявший у пианино с папиросой в зубах, предложил:
— Нужно сделать очную ставку.
Мещерский верил и не верил тому, что говорил Корабельников. Это был вопрос престижа. Он не мог допустить мысли о том, что его, гвардейского офицера, мог так легко обвести вокруг пальца какой-то парень из Чека. Да и как-то не укладывалось в его голове представление о чекистах с этим молодым интеллигентным человеком. Ему хотелось верить своему новому знакомому…
Эти же соображения одолевали и Улыбышева. Он сказал:
—
Он говорил это с определенным умыслом. Севский служил начальником Измайловских артиллерийских складов. Там можно было бы устроить и суд и расправу над чекистским разведчиком. Надо только туда его заманить. Севский понял подполковника с полуслова и с готовностью согласился:
— Слушаюсь! Молодого человека, которого привела ко мне Катя Коржавина, я доставлю туда сейчас же.
Улыбышев обвел взглядом напряженные лица своих сообщников и задержался на Мещерском.
— А вы попытайтесь доставить туда же эту Катю Коржавину.
Севский и Мещерский вышли из гостиной. В комнате осталось четверо: чекист и трое офицеров. Корабельников видел, что хитрый Улыбышев не поверил ему и за очную ставку ухватился для проформы, рассчитывая перехитрить своего противника, заманить его в ловушку. Ждать дальше своих товарищей бесполезно. Очевидно, Якубовский не знает, где он сейчас находится. Пора действовать, а то будет поздно. Решать нужно сейчас…
Балерина с беспомощной и слащавой улыбкой произнесла, неизвестно к кому обращаясь:
— А мне можно удалиться?
Офицеры переглянулись. Они явно что-то замышляли.
«Нет, больше ждать нельзя», — подумал Корабельников и, выхватив наган, крикнул:
— Руки вверх! Вы арестованы!
Шеффер и второй офицер подняли руки. Балерина дико взвизгнула и в смятении заметалась по комнате. Воспользовавшись этим, Улыбышев коршуном метнулся к двери и с грохотом захлопнул ее за собой.
Глава седьмая
Открыв дверь, Катя Коржавина увидела незнакомого человека в потертом пальто. Это был Мещерский. Он учтиво приложил руку к головному убору и негромко, даже несколько таинственно произнес:
— Привет вам от кузена.
Катя насторожилась. Мещерский, заметив это, быстро ее успокоил, сказав, что от Игоря Антоновича Севского Митя перебрался к нему, в Измайлово, у него Мите будет безопасней.
— Митя очень хочет вас сейчас повидать, — сказал Мещерский.
— Большое спасибо, — ответила Катя и попросила гостя войти.
Мещерский уклонился, сказав, что подождет девушку в передней. Катя удивилась:
— Разве это так срочно?
— Желательно поскорее. Я обещал ему привезти вас тотчас же… Капризничает как маленький. Да это ему простительно. Столько перенес!
— Хорошо, — сказала Катя. —
Мещерский и Катя вышли на улицу и направились к трамвайной остановке. Катя ничего странного не нашла в том, что Севский посчитал необходимым так быстро переселить Митю. Очевидно, это нужно для Митиной безопасности.
…Трамвай тащился медленно по грязным и запущенным улочкам. Пассажиры сидели молча, погруженные в свои думы. Мещерский же был говорлив и развлекал попутчицу забавными историями.
На конечной остановке сошли с трамвая и углубились в Измайловский лес. Катя без колебаний следовала за своим провожатым, радовалась тому, что с Митей все так хорошо устроилось. В лесу он скорее окрепнет, поправится и сумеет уехать куда-нибудь в провинцию. И забудет все ужасы, все пережитое в белой армии.
Но что-то в поведении спутника по мере того, как они все дальше и дальше уходили от заставы, изменилось. В словах сквозила какая-то усмешка, взгляд становился все пытливей, острей. Катя внимательно взглянула на провожатого. Кто он? Что за человек? Наверное, тоже какой-нибудь «бывший»?
С еле скрываемой тревогой она спросила:
— Еще далеко?
— Да нет, уже близко. Сейчас покажутся артиллерийские склады, и мы у цели.
— Вы что же, живете на территории артиллерийского склада?
— Вроде того, — неопределенно отозвался Мещерский.
Беспокойство охватило девушку. Она с опаской посмотрела на потерявшего всю свою вежливость провожатого, не зная, что и подумать. Чувствовала, что надвигается что-то страшное. Сердце забилось. Катя остановилась и, запинаясь, виновато сказала:
— Извините меня, но лучше… лучше я вернусь домой. К Мите пойду в другой раз…
— Какие глупости! Мы почти у цели. Пошли.
— Нет, я передумала. Вы уж меня извините…
Она поклонилась и повернула назад. Мещерский грубо схватил ее за руку, стиснул так, что она закричала жалобным, срывающимся голосом:
— Как вы смеете!
На звук голосов из-за деревьев вышли двое. Это были офицеры, служившие, как и Севский, в Измайловских артиллерийских складах. Севский, примчавшийся сюда заранее, сумел предупредить их об опасности провала. Нужно было менять явки, пароли, а кое-кому и убираться как можно скорее из Москвы. Увидев Мещерского с девушкой, они остановились. Поручик Вадбольский недовольно проговорил:
— Нашли время амурничать. Неприятные новости…
— Знаю, — отрезал Мещерский. — Помогите мне лучше справиться с этой гадюкой. Ее надо допросить!
Катя побледнела, только теперь она поняла, какая опасность ей угрожает. Кричать, звать на помощь? Мещерский, будто угадав ее мысли, предупредил:
— Не вздумайте орать. Это бесполезно, кругом все равно никого нет. Если вы невиновны, мы вам ничего плохого не сделаем.
Катя рванулась изо всех сил, закричала:
— Помогите!