Конец «черных рыцарей»
Шрифт:
Шеф уже несколько раз звомил, но Фриссон со своей папкой был неуловим. Он перебирался из одной комнаты в другую и на звонки не отвечал. Не до шефа!
Но вот все готово, и Фриссон, приглаживая волосы, вернулся к себе; можно идти к шефу.
Что произошло в кабинете шефа, подчиненным инспектора было неизвестно. Секретарь шефа мог сообщить лишь о том, что слышались громкие голоса за тяжелой дверью, чьи — было трудно угадать. Видели лишь выход Фриссона из кабинета — лицо злое, губы поджаты, папка под мышкой, даже дверь не закрыл за собой.
Большими шагами он пошел к себе, собрал со стола все бумаги и вместе с папкой запер в сейф. Нахлобучив на голову шапку, он молча и сосредоточенно спустился вниз к парадной двери, открыл ее и вышел на улицу. Он направился к мосту и перешел на левый берег реки. Там, в переулках знакомого квартала, то в одном, то в другом магазине он покупал печенье, пирожки, кофе и коньяк...
Брюлон, преодолевая последнюю лестницу перед своей квартирой, увидел забавную картину. На верхней ступеньке, обложившись пакетами, сидел Фриссон и кормил Фламмариона пирожками с мясом. Инспектор встал, подобрал свои пакеты и молча отошел в сторону, чтобы дать хозяину возможность открыть дверь.
— Заходи, — сказал Брюлон.
Он глядел на пакеты, которые его гость выкладывал на стол, а когда тот поставил бутылку коньяку, засмеялся.
— Ты собираешься отпраздновать победу?
— Пожалуй, да, но только не свою.
— В чем дело?
— Долгая песенка и печальная. Давай сварим кофе, разложим эту снедь на тарелки, нальем в рюмки коньяку, сядем, и я тебе все расскажу.
Через некоторое время кофе был сварен. Оба сели к столу и подняли рюмки.
— Долой нацистов! — произнес Брюлон.
— Смерть фашистам! — ответил Фриссон.
Они выпили.
Фриссон вдруг громко рассмеялся.
— Я действительно плохой политик. Пока я имею дело с простыми рецидивистами, даже иностранными, все идет нормально. Как только эти преступники оказываются людьми с положением в политическом или деловом мире, тут я всегда делаю что-то не так. Я стараюсь, собираю материалы, нахожу доказательства, готовлю убедительное обвинительное заключение — и что получается? Доказательства отбрасываются, логика становится помехой, и политические соображения берут верх. Комедия!
А я? Я таких комедий не понимаю. Мне совсем не смешно, они удручают меня. Что же делать? Ничего! Но пока я ковыряю политическую навозную кучу, червяки волнуются, им плохо, некоторые готовы падать в обморок, а некоторые даже убивают.
— Вот разошелся, — улыбнулся Брюлон, — Расскажи, что у тебя произошло с этим делом?
— Давай опорожним еще по рюмочке, попробуем эти пирожки; кстати говоря, Фламмарион их одобрил.
— Этот кот одобряет любое мясо, так что ты не очень не него полагайся.
— Но он еще жив.
— За это благодарю.
— Ну вот. Слушай. В тот день, когда ты дал мне фотографию фон Неймана, у меня была горячая пора. Фотографию я увеличил и размножил и с ее помощью нашел много близнецов фон Неймана. Слово «близнецы» я применяю в соответствии с новейшими указаниями моего многоуважаемого шефа. Один близнец спрашивал у мадам Шевро, бывшей сожительницы Карпо, о том, где найти этого замечательного человека. Другой близнец, опознанный хозяином низкопробного бара, тоже расспрашивал о месте пребывания Карпо. Третий интересовался у мелкого жулика, где ему найти Карпо.
Мы обратились к хозяину «Рыжего коня», где Карпо и Масси встретились с заказчиком, уговорившим их ограбить долговязого незнакомца. Хозяин сказал, что двойник человека, изображенного на твоей фотографии, разговаривал с этими ворами за столиком. Я тоже встретил одного из близнецов. Он был шофером и уверял меня, что машина «мерседес» номер ЕВ 75321 принадлежит не фон Нейману, а представительству ФРГ.
Все эти люди — близнецы или похожи на фон Неймана, но они не фон Нейман. Так говорит мне мой шеф. Я, грешным делом, как человек, в политике не разбирающийся, думаю, что они не разные люди, а всего-навсего один человек и фамилия его фон Нейман. Но повторяю, я не политик и поэтому могу ошибаться.
И вот я имею, — Фриссон подсчитал по пальцам, — уже пять близнецов. Но этого мало; я нашел еще. Арестованный по подозрению в убийстве Карпо и Масси уголовный преступник Тремуан заявил, что человек, изображенный на твоей фотографии, ехал с ним в машине «ситроен» и вместе с ним стрелял в Карпо и Масси из пистолетов, которые принес с собой. Этот близнец, шестой по счету, встретил Тремуана за три дня до убийства, договорился с ним о деле еще до того, как Карпо и Масси согласились ограбить долговязого незнакомца. Уже тогда он знал, что грабителей надо будет убрать!
Вот что рассказал мне Тремуан.
Это подтверждено вещественными доказательствами. У Тремуана мы нашли пистолет типа «вальтер», калибра 7,65 мм, из которого были сделаны два выстрела, не попавшие в Карпо и Масси. Но потом мы нашли второй «вальтер», из которого тоже стреляли по Карпо и Масси. Пули из этого револьвера были найдены в трупах грабителей. А нашли мы его в машине марки «мерседес» за номером ЕВ 75321, управляемой человеком, имевшим документы фон Неймана, но о нем позже. Итак, имея шесть близнецов, я решил, что должен быть седьмой. На седьмого нам указал Клуд-Штарк, у которого украли машину, использованную шестым близнецом для убийства Карпо и Масси. Клуд-Штарк считал седьмого близнеца своим шефом. Он выполнял его приказания. Например, за неделю до убийства они договорились, что Штарк предложит бочку хорошего вина по дешевой цене клиенту. Затем они договорились, что Штарк встретит клиента в двенадцать часов того дня, когда были убиты Карпо и Масси, и оставит свою машину там, где ее удобно украсть. Договорились они, что Штарк не будет заявлять о краже, пока близнец номер семь не позвонит ему по телефону к клиенту, хозяину ресторана и не скажет, что можно заявить в полицию. Далее номер семь предложил Клуд-Штарку вывести трех человек из его конторы тайным ходом. Он также предложил Клуд-Штарку подождать у церкви Сент-Этьен-дю-Мон и сесть в «мерседес» ЕВ 75321; кстати, машина зарегистрирована на имя Эгмонта фон Неймана. В этой машине Штарка довезли до собора и там угостили коньяком для укрепления нервной системы перед предстоящим свиданием с инспектором префектуры города Фриссоном. Надо ли говорить, что коньяк был отравлен, что не успел он ко мне подняться, как пришлось вызывать врача?!
Карпо и Масси — жертвы по крайней мере семи разных фон нейманов, если придерживаться точки зрения моего политически зрелого шефа. Да! Карпо и Масси не являлись украшением нации, им не поставят памятников, их не будут оплакивать потомки. Лежат они в неосвященной земле. Так выпьем за то, чтобы таких, как они, было меньше на свете.
— Выпьем, — согласился Брюлон.
Несколько минут прошло в молчании. Фриссон откашлялся и продолжил свой рассказ.
— Конечно, как дисциплинированный сотрудник префектуры города, получающий денежное вознаграждение из налогов, собираемых с граждан нашего милого города, я должен слушаться и подчиняться старшим по должности. Но сейчас мне это не по душе. Я возмущен. Будем считать всех этих фон нейманов олицетворением одного фон Неймана. А то боюсь запутаться, так как число их станет еще больше.