Конец эпохи Эдо
Шрифт:
– Да разве за тобой угонишься, ну вот куда ты так рванул, ходить уже разучился, чуть что и как и бегом в никуда.
Часть разговора я кажется, пропустил, ничего страшного сейчас наверстаю
Иори изменившись в лице, выражение которого явно указывало на серьезность его мыслей сказал
– Ичиро говорит, в наши края прислали червя Токугава, с каким то поручением. Каждый раз, когда речь заходила о Токугава, Иори озлоблялся как цепной пес, которого долго дразнили и вдруг спустили с цепи
– Интересно, и что ему могло понадобиться в такой глуши?
Иори сконфузился и сквозь зубы нервно произнес
– Ничего хорошего разумеется, с их появлением приходит беда, властители эти, хуже саранчи, от них только беды одни.
– Говорил бы потише, дождешься же, такие речи до добра не доводят … – Как всегда с опаской, предупредил его я
Иори с любопытством посмотрел по сторонам, чтобы еще раз убедится в том, что вокруг по-прежнему никого нет, и убедившись заявил.
– Нельзя быть таким как ты, уже в Исе – Дзингу люди выражают недовольство. Как императоры, вся их лучезарная семья допустили этих тиранов к власти. Они ведь тоже, скорее всего заложники всего этого кошмара. Сколько можно сглаживать углы, обтекать, у тебя талант к этому. Тебя вообще, что ли ничего не волнует? Их правление уничтожит эту страну, повсеместная бедность, налоги смотри как задрали, за последним, самым сокровенным залезут и вырвут вместе с плотью.
Мне совершенно не хотелось отвечать ему что-либо, конечно я понимаю о чем он, и даже в какой-то степени согласен, но эти разговоры мне всегда казались такими бессмысленными. Однако появление чиновника, да еще и тут, в этой глуши, ума не приложу, что же ему тут понадобилось. Ичиро молча слушал и как то между делом, как будто себе под нос робко сказал
– А может мы всё это заслужили?
Чем заслужил поток негодования от моего буйного друга, иногда мне вообще кажется, что он не монах, хотя если честно его познания и тщательность исполнения ритуалов сильно превосходят мои.
– Кто заслужил, ты или я, или кто, видел прихожан, на них взглянуть страшно, я иногда наблюдаю за человеком и думаю, вот сколько тебе осталось, не ровен час, скоро идти погребальный ритуал проводить. Голодные, худые, глаза пустые, стеклянные, а все нам стараются что-то принести или богам в жертву, иной раз так и хочется сказать, богам найдется чем живот набить, оставьте себе. Конечно, они не заслуживают жить в такой бедности, целыми днями работают и остаются ни с чем.
Интересно когда он закончит, он и весь день может эту песню петь, очень уж она ему нравится. У меня сейчас желание просто уйти, не слушать гневные возгласы, все больше распаляющегося человека.
Немного постояв и послушав, употребив очередную порцию его неодобрительного хрипа, я развернулся и медленным шагом, уткнув взгляд в землю пошел навестить господина и наконец-то узнать, что же все-таки происходит. Пройдя с десяток метров, я услышал в след, его уже привычно неодобрительный комментарий
– Иди, иди, с тобой все равно не поговоришь по – человечески, догоню тебя позже
Обернувшись я увидел, его уже изрядно покрасневшее лицо и совершенно потерянный и притупленный взгляд Ичиро, было видно, что он тоже не получает особого удовольствия от этого разговора, но тем не менее продолжает молчаливо впитывать летящие в его сторону слова.
Отдалившись достаточно, я перестал слышать эхо его голоса, перестал слышать его и в своей голове. Конечно, я думаю, о происходящем вокруг, но зачем себя до такого животного состояния доводить, вот как это все поможет. Безусловно, политику, проводимую Токугава уже давно нельзя назвать успешной. Были попытки внедрить что-то полезное, но все они рушатся об одни и те же противоречия. Слишком уж очевидное неравенство человека в этих краях невозможно не заметить, кому-то все, кому-то ничего, редко удается достичь желанной середины. А желанной для кого? Мне всегда казалось, что это некая закономерность и все проходит, так как и должно, каждое время имеет свои законы и правила, не в наших силах менять их по взмаху руки, в угоду собственной прихоти. Все это пустая трата слов и потакание внутреннему злу, зачастую нужно всего лишь
Отсечь слова
Ненужное отбросить
Радостно вздохнуть
Уже практически подошел к дому учителя, он располагался на небольшом возвышении, с которого было прекрасно видно большую часть храма, снующих монахов и суетливых, но уставших прихожан, но не сегодня. К его дому вела выложенная красным камнем спиральная тропа. Дом его был невелик и скромен, крыша слегка покосилась, но со своей задачей справлялась, не пропуская влагу в дом. Недалеко от его дома стояла одинокая ожидающая лошадь, как то нехотя жующая травку, верно принадлежит чиновнику. Поднимаясь по круглой тропе, я услышал глухой звук чьих то тяжелых шагов и едва различимое пожелание доброй дороги. Поднявшись чуть выше, мимо меня как тень промелькнул человек, в небрежно накинутом на плечи хаори и необычайно безэмоциональным лицом, он успел только бросить на меня пустой и холодный взгляд, как будто и вовсе смотрел сквозь меня, после чего я резко отвел глаза и пошагал быстрее. Взобравшись на холм, пользуясь открывшимся мне обзором, какое то время молча стоял и наблюдал за тем, как лошадь с подарившим всем такое нервное утро человеком, уносится куда-то вдаль, постепенно превращаясь в точку и вскоре окончательно утонувшей в море деревьев. Один человек, просто человек, но как много волнения он может принести с собой.
–Ну, долго ты там стоять будешь? Даже не зайдешь?
Услышал я, увесистый и немного тяжелый голос господина, сегодня все так и норовят окликать меня со спины.
–Здравствуйте господин, зайду, конечно, сегодня необычный день у меня накопились вопросы.
Ясуо сделал вежливый жест, рукой приглашая меня войти.
Неторопливо войдя в дом он предложил мне присесть, а сам пошел делать чай, Ясуо был большой любитель чая, это была его страсть и возможно самый большой вкус жизни, в его уже преклонных годах. Второй его страстью было создание омамори, их можно было найти везде куда только не упадет взгляд. Он искренне верит в их силу, на книжной полке как раз лежит парочка канай андзэн. Возможно, эти обереги и правда работают, этим бы объяснялось долголетие Ясуо и его крепкое здоровье. За долгие годы он не сильно изменился внешне, я всегда помнил его седым, говорят раньше его волосы были цвета смолы. Природа подарила ему исполинский рост и много сил, чем он всегда самоотверженно пользовался и был первый труженик в этих крах, сидение без дела вызывало в нем как будто пронзительную боль.
За спиной раздались медленные тяжелые шаги, пока учитель наконец не предстал передо мной. Медленно поставив на небольшой столик чай и прочие принадлежности.
– Я заварил Юсуття, дай ему немного подышать
– Что ты хотел спросить – С безбрежным спокойствием произнес господин
Немного подумав как лучше сформулировать вопрос, я произнес
– Господин, вокруг все встревожены приездом чиновника, скажите, с чем связан его визит
Ясуо немного помолчав, потянул свои руки к чашке чая, и вдохнув его аромат как будто между делом произнес
– Наш реформатор Есинобу, задумал провести очередную перепись населения, чтобы изменить налоговую систему, они просят двух человек для этой работы, и я намерен их предоставить
Перепись населения, налоги, монахи из монастыря в глуши Миэ, как то плохо это уживается у меня в голове. Неужели Есинобу опасаясь своей скорой политической смерти или смерти физической желает позволить подданным дышать немного спокойней или это в итоге выльется в еще большее обворовывание неимущих, чтобы потом успеть сбежать с награбленным.