Конец эры
Шрифт:
Я оглядел Кликса с головы до ног. Ухо было покрыто засохшей кровью. Рана на лбу выглядела погано; её хорошо бы зашить, но хотя бы кровотечение прекратилось.
Я-то ещё легко отделался, особенно если учесть, насколько он меня мускулистее. Я чувствовал мстительное удовлетворение. Теперь-то я понимаю, что втайне обрадовался подвернувшейся возможности безнаказанно его отдубасить.
— Всё в порядке, — сказал я. — Ты был не в себе.
Кликс кивнул и через некоторое время отвернулся. Должно быть, затянувшаяся пауза была для него так же неприятна, как и для меня.
— Что стало с хетом? — спросил он.
Я рассказал ему об антивирусном средстве, которое я впрыснул ему в сонную артерию. Его передёрнуло при мысли о том, что килограмм или два мёртвого марсианина всё ещё находится в его теле. Мысль действительно была не из приятных.
Он заметил электронную камеру, торчащую у меня из нагрудного кармана. Вероятно, чтобы отвлечь себя на что-нибудь другое, всё равно, что, он спросил:
— А, твоё широкоугольное фото? Как получилось?
— Вот, — сказал я, вытягивая из кармана камеру и палмтоп, всё ещё подключенный к ней USB-кабелем. Я откинул панельку с дисплеем на палмтопе и протянул его ему. — Взгляни.
Он поднёс палмтоп к глазам.
— Видишь две горизонтальные полосы?
— Ага.
— Это следы, оставленные двумя лунами. Но меня озадачили вот эти стационарные точки над ними. — Я пожал плечами. — Может быть, какие-то геосинхронные спутники, запущенные хетами.
Кликс кивнул и вернул аппаратуру мне.
— Это подавители гравитации, — сказал он как бы между прочим.
— Что?
Кликс ухватился за край стола, чтобы не упасть.
— Откуда я это знаю? — спросил он. Его голос дрогнул.
— Мне и самому интересно, — ответил я.
— Плоские черви, — вдруг сказал он, но в этот раз это не было одной из его маленьких проверок на сообразительность. Как только он произнёс эти слова, я тут же понял, что он имеет в виду. Я сам ещё студентом проводил эксперимент Хамфриса-Якобсена, в ходе которого я должен был научить планарию по имени Карен Блэк — я назвал её так, потому что она была похожа на лицо с раскосыми глазами — сжиматься, когда она попадает на свет. Память о приобретённых навыках плоские черви сохраняют в РНК. После этого я разрезал Карен на несколько частей и скормил другому червю — Барбаре Стрейзанд. Барбара усвоила память Карен и немедленно начала реагировать на свет.
Похоже, Кликс воспринял какую-то информацию из РНК мертвого хета, который до сих пор оставался у него в голове.
— Подавители гравитации, — сказал я. — Невероятно. Так значит пониженная гравитация искусственно создана хетами…
— Чтобы им здесь было удобно жить, именно так. Они уменьшили тяготение Земли до марсианского уровня — тридцать восемь процентов того, что мы считаем нормой.
Я тряхнул головой.
— Чёрт, ну и тупые же мы были. Когда мы летали на хетском корабле, мы не почувствовали перегрузок при взлёте и посадке, и, кстати, невесомости на орбите тоже не было. Они, должно быть, умеют делать с гравитацией разные штуки. Чинмэй была бы от них в восторге, их физика — это что-то.
Кликс нахмурился.
— Не думаю, что они так уж сильно нас опередили, — сказал он. — Да, в гравитации они разбираются лучше, но вот машины времени у них определённо нет. Так что «Стернбергер» они хотят заполучить по-серьёзному.
Я поскрёб бороду.
— Расскажи мне ещё про хетов.
— Я ничего о них не знаю.
— Ладно, давай попробуем конкретные вопросы. Скажи мне, есть ли на поверхности Марса свободно текущая вода.
Он моргнул.
— О, да. Полный круговорот, с дождями и снегом.
— А кто ещё, кроме хетов, живёт на Марсе?
— Ничто не живёт, кроме нас. Другие существуют только для подчинения нами.
Вот так Явное Предначертание [32] .
— Когда мы вернёмся, тебя будут допрашивать целую вечность. А пока скажи: как хеты общаются?
Кликс закрыл глаза.
— Отдельные вирусные единицы могут продуцировать импульсы типа нейронных, которые распространяются на малое расстояние. Все единицы, входящие в состав комков, которые мы наблюдали, действуют согласовано, как клетки одного мозга. Чем больше конгломерация, тем выше интеллект.
32
Крылатое выражение из американской истории: многие политические деятели середины XIX века считали, что США предначертано судьбой простираться от океана до океана; применялось для пропаганды экспансионизма. (Прим. перев.)
— А что насчёт динозавров?
Глаза Кликса были по-прежнему закрыты, словно он прислушивался к внутреннему голосу.
— Без установленного хетами низкого уровня гравитации гигантизм динозавров был бы невозможен. Но в дополнение к этому хеты предпринимали и прямое вмешательство в гены с целью создания динозавров, лучше приспособленных для войны. К примеру, у цератопсов в их естественном состоянии, таких как Хазмозавры, костный воротник на шее служит только для обмана противника. Это лишь костная рама, обтянутая кожей. В бою он бесполезен, так что хеты вывели из них трицератопсов, воротник которых состоит из сплошной кости без промежутков.
— Ладно, теперь о главной опасности: с кем воюют хеты?
— О чёрт! Действительно с аборигенами Тэсс! — Кликс осёкся. — В смысле, астероидной планеты.
— Правда? А эта чушь насчёт того, что марсианской цивилизации сто тридцать миллионов лет?
Кликс задумался на несколько секунд, потом его глаза в изумлении широко распахнулись.
— Цивилизация вирусных марсиан действительно появилась так давно, в эпоху, которую мы зовём нижней юрой. Через десять тысяч лет — при таких временных масштабах практически тут же — они вывели на орбиту Земли подавители гравитации. Поскольку спутники контролируют гравитацию, их орбиты не нуждаются в коррекции, а поскольку они питаются от солнца, то у них никогда не кончается энергия. И они на самом деле находятся на орбите в течение всех этих ста тридцати миллионов лет.
Я покачал головой.
— Чепуха какая-то. Технология хетов определённо более продвинутая, чем наша, но они опережают нас на столетия, может быть даже на тысячелетия, но не на сто с лишним миллионов лет. Я к тому, что строители розетты, кем бы они ни были, вполне могут быть миллионнолетней цивилизацией, раз научились двигать звёзды, однако хеты к ним не подошли и близко.
— Это так, — сказал Кликс, и его лицо снова затуманилось. — О чёрт, конечно, они не трогали динозавров до сравнительно недавнего времени. Хеты… хеты вымерли почти полностью. Это… — Кликса немного трясло. — Это ужасно. Какие разрушения. — Он закрыл на мгновение глаза, потом, шатаясь, подошёл к своей кушетке и опёрся на неё. — Брэнди, ты был прав. Марсиане имманентно агрессивны. Они просто источают потребность в порабощении.