Конец гармонии. Запретные чувства
Шрифт:
– Пойдём, – спокойно ответил брат.
Мы шли от силы минут пять, а после оба оказались в небольшом лесочке и встали друг напротив друга. Стемнело. Луна пробилась сквозь тучи и беспокойно осветила полянку. Ни шороха, ни ветерка, лишь глухая тишина разлеглась по округе.
Среди древесных стволов я и Эрвин приготовились к битве. Мы оба, как два волка, рисовали круг, двигались друг напротив друга и ожидали мгновения, когда молчание леса нарушит первый удар. Дыхание сливалось с воздухом и с ритмом природы. Ветер шептал ветвями предупреждения. Казалось, что древние боги наблюдали со стороны.
–
– Да…
– Прошло лет десять. Помнишь, как я почти всегда побеждал? – пришлось уточнить понимает ли он разницу в силе.
– Да.
– Надеюсь на этот раз ты наконец запомнишь, что я всегда побеждаю.
В тишине раздался первый удар. Тяжёлый, точный – он попал в челюсть, задел подбородок и немного подкосил Эрвина. Второй прилетел в губу, тупой брат чуть не промахнулся и лишь слегка задел меня, ведь был оглушён. Третий прилетел Эрвину прямо по верхней части щеки и вырубил его, хоть и сломал мне два пальца. Он упал с грохотом и со странной улыбкой.
Вдруг протяжный стон вырвался из груди, словно последний крик умирающего волка:
– Мгхм-а-а-а… – промычал я и согнулся от боли.
Пальцы правой ныли и припухли, но левая всё ещё была в порядке. Я стоял около минуты, пока не привык к боли, а после взял Эрвина за шкирку и потащил вперёд.
Сквозь тёмные силуэты леса я тянул рыжеволосое тело минут семь. До Ласина и команды было недалеко, но с каждым шагом я всё сильнее чувствовал, что мышцы отказываются работать. Из-за того, что левая рука была слабее, я быстро устал, а дыхание стало тяжелым.
Когда я пришёл, Ласин смотрел на меня, как на сумасшедшего. Скинув тупого брата перед ним, я лишь успел сказать:
– Я победил… Пора домой… – и упал без сознания.
Глава 6
Я знал, что время идеалов медленно сдавало свои позиции перед ненавистью, чувствовал, что месть обернется руинами, горами трупов и вдовами, что не смогут прокормить детей. И хоть разум считал, что нельзя плодить ненависть, душа долгое время не понимала, что тайно приветствовала её, ведь всегда, когда я ощущал гнев – я желал отмстить.
Погрузившись в бездну забвения, я внезапно ощутил, как сущность отделяется от бренного тела. Оказалось так, что душа воспринимала реальность совершенно иначе. Время и пространство потеряли всякий смысл, стали бежевой бесконечной бездной, что развернулась вокруг.
«Обещаю…»
Я взглянул на руки.
Кровь на них засохла, стала одним целым со мной. Она окрасила всё в тёмно-алый оттенок. От кончиков пальцев до конца кисти она продолжала забирать всё больше пространства, желала прорваться до локтей.
«Возможно именно это и значит быть сильным…»
Я вспомнил Сталлионград, поражение в столице Вестрии. Вспомнил, как вместе с друзьями из академии, выступил против дворян. Вспомнил как я бил Торрена, когда мне пришлось в очередной раз защищать его от задир. Вспомнил,
Как тяжело нам было, когда родители погибли…
«Торрен, где же ты теперь?»
Спустя мгновение всё постепенно исчезло. Я открыл глаза и очнулся на мягкой кровати. За окном было раннее утро. Вдруг я ощутил приятную тяжесть тела, что грело руку. В нос ударил терпкий аромат духов и знакомых благовоний. К коже прильнуло чье-то теплое сонное дыхание.
Я обнаружил, что рядом спала Ауранция, нежно прижавшись ко мне. Аура обнимала мужественное тело руками и ногами, прямо как плюшевую игрушку.
Длинные изумрудные локоны королевы рассыпались по подушке, а пухлые губки были слегка приоткрыты. Алые пухляшки излучали невинность спящего младенца. Грудь мерно вздымалась в такт дыханию, отчего я невольно забылся, но после вспомнил о приличиях и о том, что утром гораздо больше охраны, чем горничных.
Глаза неожиданно увидели, что правая рука находится в гипсе. В голове немного звенело. Я понял, что, когда упал перед Ласином, ударился головой и меня опять отвезли в Ликтиду.
«Хм… А Эрвин скорее всего в особняке и помогает Матильде освоиться…»
Разум, что был подчинён нерушимой логике, был уверен, что брат домогался до сожительницы с самого утра, а также, возможно, уже делал что-то непотребное прямо у меня на кровати.
«Блядский извращенец… Если ты делаешь то, что я думаю – я тебе ебальник снесу, клянусь королевой».
Я попытался осторожно высвободиться из цепких объятий Ауранции, но изумрудная королева лишь крепче вцепилась в мужественное тело. Аура что-то проурчала и прижалась внушительной грудью.
– Мама… Не надо… Не делайте этого… М-нгх… Пожалуйста…
Ауранции было тяжело. Королеве снился кошмар, который преследовал хрупкий разум на протяжении всей осознанной жизни. Я не мог бросить любимую в таком печальном положении и решил остаться рядом.
Вокруг витал запах духов. Я устало вздохнул и позволил Ауранции сомкнуть кольцо из стройных ножек. Через мгновение бёдра почувствовали, как она нежно трётся снизу.
Оттуда исходило тепло, что хотело поглотить меня, но разум был непреклонен. В конце концов, именно душевная близость была частью моих обязанностей перед Аурой. Пока она видела во мне не столько любовника, сколько последнего верного защитника – Ауранция оберегала моё тело от пыток Кристализ. А я берёг сумрачный разум королевы от кошмаров и врагов.
Идиллия была грубо нарушена, когда дверь со страшным грохотом распахнулась. На порог вбежала свирепая Аргиннис. Грозная фигура королевы Вракса, подобно скале, громоздилась в проеме и преграждала путь охране.
– Аура! Пустите меня дегенераты! Ауранция! – отбивалась она от охраны, словно от санитаров.
«Ну почему ты здесь… Ну у меня рука в гипсе… Ну что за день…» – я молился, чтобы эта дура не начала драку.
Аргиннис. Королева Вракса.