Конец главы
Шрифт:
– Похожу, пожалуй, еще немного. Может быть, и увижу какое-нибудь зловещее предзнаменование. Как бы там ни было, вы теперь знаете, что я не хотел причинить ей больше боли, чем это необходимо. Прощайте!
Чай Эдриена остыл, булочка осталась нетронутой. Он отодвинул их. Он чувствовал себя так, словно предал Динни, и в то же время никакими силами не мог понять, что он должен был сделать. Странный, странный молодой человек! "У меня душа истекает кровью!" Страшные слова. И, судя по его лицу, правдивые! Сверхчувствительные нервы и всепоглощающая гордость! "Ухожу обратно в неизвестность". Скитаться по Востоку наподобие Вечного жида, стать одним из тех таинственных
"свой блеск золотой и певучесть". Эдриен схватил свою помятую шляпу, вышел и двинулся по направлению к Хайд-парку, затем, уступая внезапному порыву, повернул на Маунт-стрит.
Когда Блор доложил о нем, его сестра накладывала последние красные стежки на язык одной из собак в своей французской вышивке. Леди Монт подняла ее:
– Должно капать. Она же смотрит на это'о зайчонка. Голубой цвет для капель подойдет?
– На таком фоне нужен серый, Эм.
Леди Монт посмотрела на брата; тот сидел на низеньком стульчике, подтянув к подбородку длинные ноги.
– Ты похож на военно'о корреспондента: раскладной стул и неко'да побриться. Эдриен, я хочу, чтобы Динни вышла замуж. Ей уже двадцать шесть. Все из-за этой трусости. Они мо'ли бы уехать на Корсику.
Эдриен улыбнулся. Эм одновременно и права и бесконечно неправа.
– Се'одня заходил Кон, - продолжала его сестра. Он виделся с
Майклом. Никто ниче'о не знает. А. Флер говорит, что Динни ходит гулять с Китом и Дэнди, нянчится с Кэтрин и сидит, читает книжку, не переворачивая страниц.
Эдриен раздумывал, сказать ли ей о приходе Дезерта.
– И Кон говорит, - не умолкала его сестра, - что в этом году ему не свести концы с концами - свадьба Клер, и новый бюджет, и Джин в положении... Придется вырубить часть леса и продать лошадей. Нам тоже приходится ту'о. Счастье, что у. Флер мно'о денег. День'и - это так тя'остно! Как ты думаешь?
Эдриен вздрогнул.
– В наше время хорошего ждать не приходится, но жить на что-то всетаки надо.
– Все оттого, что есть иждивенцы, У Босуэла сестра без но'и, а у жены Джонсона рак. Бедняжка! У каждо'о свои о'орчения. Динни говорит, что в Кондафорде ее мать делает что может для фермеров. Словом, не знаю, что будет дальше. Лоренс не может отложить ни пенни.
– Мы сидим между двух стульев, Эм, и в один прекрасный день с треском грохнемся на пол.
– По-моему, нам придется умирать в бо'адельне.
И леди Монт поднесла свою работу к свету.
– Нет, капель делать не буду. Может быть, переехать в Кению? Там, говорят, нетрудно начать вы'одное дело.
– Мне противно даже думать, что какой-нибудь олух купит Кондафорд, чтобы наезжать туда пьянствовать под воскресенье, - с неожиданной энергией объявил Эдриен.
– Я хотела бы стать лесным духом и от'онять чужих от Кондафорда.
Он немыслим без Черрелов.
– Чертовски удачно сказано, Эм. Но на свете существует проклятый процесс, называемый эволюцией, и родина его - Англия.
Леди Монт вздохнула, поднялась и подплыла к своему попугаю:
– Полли, мы умрем с тобой в бо'адельне.
XXXIV
Когда Компсон Грайс позвонил Майклу, или, вернее. Флер, потому что Майкла не было дома, голос его звучал несколько растерянно.
– Что-нибудь передать ему, мистер Грайс?
– Ваш муж просил меня выяснить, каковы планы Дезерта. Так вот, Дезерт только что заходил ко мне и фактически сказал, что опять уезжает, но... э-э... мне не понравился его вид, и рука у него была горячая, - наверное, температурит.
– Он болел малярией, она еще не прошла.
– А! Кстати, посылаю вам книгу; уверен, что она вам понравится; ее написал один франко-канадец.
– Благодарю. Я скажу Майклу, когда он вернется.
Флер задумалась. Рассказать ли Динни об этом звонке? Ей не хотелось этого делать, не посоветовавшись с Майклом, а тот, может быть, не явится даже к обеду, - парламентская сессия в полном разгаре. Мучить человека неизвестностью - как это похоже на Уилфрида! Она всегда чувствовала, что знает его лучше, чем Майкл и Динни. Они убеждены, что он - чистое золото. Она же, к которой он когда-то тянулся с такой неистовой страстью, уверена, что если он и золото, то самой низкой пробы. "Это, наверно, потому что я, как человек, - ниже их", - решила Флер. Люди мерят других собственной меркой, не так ли? И все-таки трудно высоко ценить того, чьей любовницей она не стала и кто ушел из-за нее в неизвестность. Майкл всегда был нелеп в своих привязанностях, а Динни... Что ж, Динни просто не понимает.
Флер снова села за прерванные письма. Они были очень важные: она приглашает к себе интереснейших и виднейших людей Лондона для встречи с индийскими леди из высших каст, приехавших сюда в связи с конференцией. Она уже почти кончила писать, когда ей позвонил Майкл. Он осведомился, не передавал ли ему что-нибудь Компсон Грайс. Изложив ему новости, Флер спросила:
– Будешь к обеду?.. Очень хорошо! Мне страшно обедать вдвоем с Динни: она такая веселая, что у меня мурашки бегают. Я понимаю, она не хочет расстраивать окружающих, но нам было бы легче, если бы она поменьше прятала свои переживания... Дядя Кон?.. Забавно, честное слово, - вся семья теперь хочет того, от чего раньше шарахалась! По-моему, они просто увидели, как она мучится... Да, она взяла машину и поехала с Китом на Круглый пруд пускать его лодку. Они отослали машину с Дэнди и лодкой, а сами идут пешком... Хорошо, милый. В восемь. Если можно, не опаздывай... О, вот и Динни с Китом! До свиданья.
В комнату вошел Кит. Лицо загорелое, глаза голубые, свитер под цвет глаз, темно-синие штанишки, зеленые чулки-гольфы, коричневые спортивные башмаки, светлые волосы.
– Тетя Динни пошла прилечь. Она сидела на траве. Она говорит - скоро поправится. Как ты думаешь, у нее будет корь? Я уже болел, мамочка. Если на нее накладут карантин, я все равно буду к ней заходить. Она испугалась, - мы встретили одного мужчину.
– Какого мужчину?
– Он не подошел к нам. Такой высокий, шляпу держал в руке, а когда увидел нас, чуть не побежал.
– Откуда ты знаешь, что он заметил вас?
– Ну как же! Он шел прямо на нас, а потом раз - ив сторону.
– Вы встретили его в парке?
– Да.
– В каком?
– В Грин-парке.
– Худой, смуглый?
– Да. Ты его тоже знаешь?
– Почему "тоже". Кит? Разве тетя Динни его знает?
– По-моему, да. Она сказала: "Ох!" - и положила руку вот сюда. А потом посмотрела ему вслед и села на траву. Я обмахивал ее шарфом. Я люблю тетю Динни. У нее есть муж?