Конец игры

Мэрфи Уоррен

Он нагнулся и поднял с земли маленький камешек, мокрый от влажного ветра с Тихого океана. Он бесшумно сдвинулся вправо, к той стороне камня, которая была ближе к дорожке, и перекинул камешек через глыбу.

Камешек с легким шелестом пролетел сквозь цветущий куст азалии. И сразу же Хамута сдвинулся еще вправо и обогнул камень.

Его встретила спина Памелы Трашвелл. Памела была готова выстрелить, но смотрела не на Хамуту, а в противоположную сторону, туда, откуда донесся звук падения камешка. Не успела она и шевельнуться, как Хамута шагнул к ней и выбил из рук пистолет.

Она развернулась и увидела элегантно одетого невысокого человека с винтовкой в руках. Он улыбался ей.

— Это еще что за гомик? — спросила она.

Хамута снова улыбнулся, услышав ее шершавый британский акцент. Что ж, женщина, похоже, боевая, и это хорошо. Это может компенсировать ту скуку, которую пока принес ему этот день.

— Я дам тебе шанс спасти свою жизнь, — произнес Хамута. — Можешь бежать.

— И получить пулю в спину?

— Я не стану стрелять, пока ты не отбежишь минимум на двадцать пять ярдов, — сказал Хамута. — Даю тебе двадцать пять ярдов форы. — Он опять улыбнулся. — Мы же оба британцы.

— Нет.

— Тогда я пристрелю тебя прямо здесь.

Глаза Памелы косили туда, где лежал ее пистолет.

— Ты его не успеешь поднять — я выстрелю раньше, — предупредил ее Хамута.

Он отошел чуть-чуть назад и теперь стоял в пяти футах от нее, чтобы она не могла ненароком дернуться и дотянуться до винтовки раньше, чем он выстрелит и пуля воткнется ей в мозг.

Памелу объял внезапный приступ страха. Казалось, она никак не может решиться — бежать ей или рискнуть и броситься за пистолетом в надежде, что ей повезет и она убьет этого типа раньше, чем он ее. Казалось, Хамута читает ее мысли. Он сказал:

— Беги, и у тебя есть шанс. Слабый шанс, но все-таки шанс. Попробуй достать пистолет, и шансов у тебя никаких. А теперь беги.

И тут раздался другой голос, прозвеневший над лужайкой. Он донесся сзади.

— Не так скоро, масляная задница.

Хамута резко развернулся. На дорожке, всего в каких-нибудь пятнадцати футах, стоял Римо и в упор смотрел на него. Глаза у молодого американца были темные, взгляд холодный, а удлиняющиеся вечерние тени расчертили его лицо на угловатые грани.

У Хамуты от удивления отвисла челюсть.

— Как? Откуда ты? — спросил он скорее самого себя, чем Римо.

— У меня царапины быстро заживают. С детства так было. Памела, это тот голос?

Она онемела — так потрясена она была, что язык ей не повиновался.

— Я спросил, это тот голос? — повторил Римо.

— Нет, — наконец прохрипела она.

— Я так и думал, О'кей. Где Бьюэлл? — обратился Римо к человеку в костюме-тройке.

Хамута уже пришел в себя. Невероятно, но он промахнулся. Но не на такой же дистанции. Он еще позабавится с этим американцем.

— Я с тобой разговариваю, сальная башка, — сказал Римо.

Он сделал шаг вперед, и Хамута, улыбаясь, медленно поднял винтовку. Он совершенно забыл про Памелу, которая теперь оказалась у него за спиной и потихоньку продвигалась к пистолету. Она услышала, как Хамута произнес:

— Сначала — правое плечо.

Памела бросилась к пистолету. Быть может, ей удастся прикончить этого своего соотечественника раньше, чем он убьет Римо. Но тут она услышала выстрел, прозвучавший как щелчок хлыста.

Памела подняла взор. Римо стоял, как стоял. Он улыбался, его тело слегка изогнулось, левое плечо подалось чуть вперед, в направлении Хамуты.

— Как это? Как это? Как это? — заикаясь, выговорил Хамута.

Он не мог поверить глазам — как это он промахнулся. Не верила своим глазам и Памела.

Хамута снова нажал на спусковой крючок — на этот раз со злостью. Он целился точно в центр корпуса Римо, который находился от него всего в нескольких футах. Памела пристально смотрела на Римо. Его тело сначала как бы закрутилось вокруг своей оси, потом расправилось. Это было вращательное движение, лишенное какого бы то ни было ритма, оно было непредсказуемо, а когда Римо был всего в восьми футах, Хамута выстрелил снова, но Римо все продолжал свое движение вперед. Пуля, похоже, опять пролетела мимо. Но Памела знала, что ее соотечественник не может мазать бесконечно на таком близком расстоянии, поэтому она, пальцами обеих рук обхватив рукоятку пистолета, прицелилась ему точно в голову.

Она уже нажимала на спусковой крючок, когда услышала как Римо закричал:

— Нет!

Но было уже поздно. Пистолет рявкнул, затылок Хамуты взорвался, и гражданин Великобритании грохнулся ничком на траву. Кровь разливалась вокруг его головы. Винтовка лежала под ним. Римо взглянул на Памелу.

— Какого черта ты увязалась за мной, и на фига ты это сделала? — спросил он.

— Он мог тебя убить.

— Если бы он мог меня убить, то сделал бы это уже полдюжины выстрелов назад, — прорычал Римо. — А теперь он мертв, и я не знаю, кто он, и где Бьюэлл, и вообще ничего не знаю. И все это по твоей милости.

— Хватит распускать сопли, — огрызнулась Памела.

— Я знал, что совершаю ошибку, когда позволил тебе ехать со мной.

— Мне в жизни не приходилось выслушивать такую благодарность за то, что я попыталась спасти человека, — заявила Памела.

— Побереги силы для Красного Креста, — посоветовал ей Римо. — Мне это не нужно.

— Ты и в самом деле неблагодарный негодяй, — сделала вывод Памела. — Я думала, он тебя убил. Если он тебя даже и не ранил, так чего же ты так долго ждал?

— А того, мисс Длинный Язык, что мне надо было проверить, есть ли у него сообщники. Если бы я отправился по его душу, то кто-нибудь из его сообщников, если бы они у него были, мог бы зацепить тебя. И вообще — я хотел сохранить тебя в живых, хотя один Господь знает, зачем. Ты обладаешь удивительной способностью действовать на нервы — не одним способом, так другим.

Памела на мгновение задумалась, и уже собиралась было сказать «спасибо», но хмурое выражение лица Римо разозлило ее, и она заявила: