Конец радуг
Шрифт:
Бумаги были подписаны. В воздухе остался одиночный номер. Шариф смотрел на идентификатор с внезапным благоговением.
– Так я ему просто позвоню? Она кивнула:
– Да, сейчас у вас есть такая возможность. Но помните, что я сказала насчет его… нетерпимости к дуракам. Вы знаете его работы?
– Конечно.
– Вы ими восхищаетесь?
– Еще бы! Я честно и разумно чертовски восхищаюсь каждой из них.
Такое заявление действовало на всех преподавателей, которых знал Шариф. В данном случае оно еще и соответствовало истине.
Дама кивнула:
– Возможно, этого будет достаточно. И имейте в виду, что профессор Гу не лучшим образом себя чувствует. Он все еще оправляется после болезни. И вы можете оказаться ему полезным непосредственно.
– Если надо, я за этим человеком горшки выносить готов. Снова застывшее на мгновение лицо.
– А! Ну, думаю, этого не потребуется. Ему не хватает того, что было в прошлом. Он тоскует по тем временам, когда книги были бумажные. Помните, кирпичи такие тяжелые, которые надо было носить с собой?
Кто это создание? Шариф кивнул:
– Я знаю, что такое… гм… физические книги. И могу показать ему много таких, причем лично. – Он уже искал услуги такси. – Замечательно. – Видение улыбнулось: – Удачи вам, мистер Шариф, – и исчезло.
Шариф просидел еще минуту, тупо глядя в пространство, где только что была женщина в черном. И тут его поглотило желание поделиться новостью. К счастью, из-за позднего времени кафе было практически пустым, а Шариф не из тех, кто умеет передавать сообщение со скоростью пришедшего каприза. И после первой секунды он понял, что лучше придержать язык за зубами – по крайней мере до установки контакта с Гу.
А еще…
И тут всплыли неприятные мысли. Как он мог оказаться настолько глупым, что впустил ее в носимые устройства? Он пару раз прогнал проверку целостности «Эпифании». Значки чистоты плавали в воздухе над мясной лепешкой. Эпифания говорила, что он чист. Конечно, если его полностью перепрограммировали, то именно это ему и было бы сказано. Проклятие. Не хочу я прожаривать одежду до чистоты! Хватит одного раза!
Тем более в данном случае. Он глянул на золотой номер: прямой идентификатор самого Роберта Гу. И если найти правильный подход, он напишет наконец диссертацию. Причем не просто ординарную, каких полно. Шариф считал Роберта Гу одним из лучших литераторов современности, наряду с Уильямсом и Чо.
А Энни Блэндингз считала Гу Богом.
11
ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ «ЛИБРАРЕОМ»
Носимые компьютеры – что за концепция? IBM PC отвечает высокой моде от «Эпифании». Роберт вообще мог бы принять свой новый гардероб за обычную одежду. Да, рубашки и штаны были не того стиля, что он любил. Вышитые узоры внутри и снаружи. Но вышивка более заметна на ощупь, чем на взгляд: Хуану Ороско пришлось показать ему специальные виды, открывающие сеть микропроцессоров и лазеров. Основную трудность составили эти чертовы контактные линзы. Их приходилось надевать каждое утро и таскать целый день. В глазах постоянно что-то дергалось и мелькало. Но с практикой пришел и контроль над этим. Роберт испытал момент чистой радости, когда впервые смог настукать запрос на фантомной клавиатуре и увидеть плавающий в воздухе ответ Гугля… Ощущение силы, когда можешь получать ответы из воздуха.
А потом было то, что Хуан Ороско назвал «ансамблевое кодирование».
Прошла неделя. Роберт тренировался в одежде начинающего, пытаясь повторить приемы кодирования, которые показал ему Хуан. По большей части даже простейшие жесты не удавались, когда он их пробовал впервые. Но он повторял и повторял, и когда команда начинала работать, успех давал жалкий всплеск радости, а Роберт работал еще усерднее. Как мальчик с новой компьютерной игрой… или как дрессированная крыса.
Когда пришел телефонный звонок, Роберт подумал, что это у него инсульт. Замелькали перед глазами яркие пятна, зажужжал вдалеке звук. Жужжание перешло в слова: «Озззень ххотеллл бы… взззять интервью… у вввас…»
Ага. Спам или репортер какой-то.
– А с чего это я буду вам интервью давать?
– Коззззоткое… ззз… вью.
– Даже короткое.
Ответ Роберта был рефлекторным. Уже много лет ему не подворачивалась возможность послать репортера подальше.
Свет по-прежнему был ослепительно бесформенным, но когда Роберт расправил воротник, голос сразу сделался четким и ясным.
– Сэр, меня зовут Шариф, Зульфикар Шариф. Это интервью для моей диссертации по английской литературе.
Роберт прищурился, пожал плечами, снова прищурился. И вдруг увидел все как следует: посетитель стоял посреди его комнаты. Об этом надо будет сказать Хуану! Его первый успех в трехмерном представлении и всем том, что парнишка рассказывал про рисование на сетчатке. Роберт встал и шагнул в сторону, заглядывая посетителю за спину. Такой четкий образ, такой реальный! Гм. И все-таки тень посетитель отбрасывал несогласованную с реальным освещением. Интересно, это по чьей вине?
Темнокожий гость – индиец? пакистанец? – в голосе чувствовался едва заметный южноазиатский акцент – продолжал говорить:
– Пожалуйста, сэр, не отказывайте мне! Интервью с вами сделало бы мне большую честь. Вы – достояние всего человечества.
Роберт прошелся туда-сюда перед своим посетителем. Его все еще поражал носитель сообщения.
– Всего лишь малую толику вашего драгоценного времени, сэр, – вот и все, что я прошу. И… – Он оглядел комнату Роберта, видя, наверное, все как на самом деле. У Роберта и единого шанса не было создать ложный фон. Хуан хотел вчера показать ему, как это делается, но они отвлеклись на роль Роберта в этой сделке: обучение парня английскому. Бедный малограмотный Хуан. А тут вот этот Шариф… Интересно, что сейчас за аспиранты пошли?
Этот конкретный аспирант нервничал все больше и больше. Его взгляд привлекло нечто за спиной у Роберта.
– О, книги! Вы один из немногих, кто еще ценит настоящее.
«Книжные шкафы» Роберта были сделаны из пластиковых дощечек и картонных коробок, но на полках стояли все книги, которые удалось спасти из подвала. Некоторые из них – Киплинга, к примеру, – он бы никогда и не подобрал в былые дни. Однако сейчас это было все, что он имеет. Он посмотрел на Шарифа:
– Конечно, ценю. А к чему вы это, мистер Шариф?
– Я просто подумал, что у нас с вами одинаковые ценности. И вы, помогая мне, способствуете этим благородным чувствам. – Он помолчал – внутренний голос, что ли, слушает? После первых уроков Хуана Роберт стал подозрителен к людям, слушающим внутренние голоса. – Может быть, мы могли бы договориться, сэр. Я почти все на свете готов отдать за несколько часов ваших мнений и воспоминаний. Был бы счастлив быть вашим личным агентом службы 411. Я эксперт подобных услуг, сэр, я этим зарабатываю себе на обучение в Орегонском университете. Я мог бы быть вашим проводником в мире современности.