Конец радуг
Шрифт:
Паркер засмеялся и что-то набрал у себя на клавиатуре. Судя по тому, что Роберт видел на дисплее, это была какая-то древняя система, даже хуже, чем его обзорная страница – ничего похожего на то, что он мог получить от «Эпифании». Но в голосе Тома Паркера звучал энтузиазм:
– Это демонстрация протеста, которую мы организовали. Против злодейства «Либрареома». Мы не смогли остановить уничтожение, но… нет, ты посмотри! Видеокамеры показали, как ты входил. – На дисплее у Томми возникло что-то вроде телефотографии северной части кампуса. Человечек, который вполне мог быть Робертом Гу, входил через грузовой вход библиотеки. – Не знаю, как ты миновал систему безопасности, Роберт.
– Руководство тоже этим интересуется, – вставил молодой, который спас Роберта. Он сидел за передним столом и смахивал с волос и футболки бумажную перхоть. – Здравствуйте, профессор Гу. Я Карлос Ривера, работник библиотеки.
Его футболка поменяла цвет на белый, отчего бумажный мусор стал хотя бы менее заметен.
– Вы участвуете в этом разрушении?
Только теперь он вспомнил половину страницы, которую спас от измельчителя. Аккуратно положил ее на стол. На странице были слова; может быть, удастся понять, откуда они.
– Нет-нет, – успокоил его Паркер. – Карлос помогает нам. На самом деле все библиотекари возражают против уничтожения – кроме администраторов. Но теперь, когда я видeл, как ты миновал охрану, я думаю, что у нас даже там есть союзники. Ты человек знаменитый. Роберт. И мы можем использовать видео, которое ты снял.
– Но я… – Роберт хотел было сказать, что у него нет видеокамеры, но вспомнил о своей одежде. – О'кей, только вам придется мне показать, как его передать.
– Нет проблем… – начал Ривера.
– У тебя это дерьмо стоит, «Эпифания»? – перебил Паркер. – Ага, тогда надо будет, чтобы тебе помог кто-то из тех, кто носит. Считается, что носимые – потрясающе удобно, а на самом деле это только предлог, чтобы твоей жизнью управляли другие. Я лично держусь проверенных решений.
Он похлопал по своему лэптопу. Мелькнуло случайное воспоминание, и Роберт узнал модель. Двадцать с лишним лет назад эта машина была последним словом мощности и миниатюризации – всего восемь дюймов на десять, яркий экран миллиметровой толщины и навороченная видеокамера. А теперь… даже Роберту она казалась важничающим бегемотом. Как эта штука вообще может общаться с современной магией?
Паркер глянул на библиотекаря:
– Карлос, как он проник в здание?
– Wo bu zhidao, – ответил Ривера.
– Карлос, ты говоришь по-китайски! – застонал Паркер.
– Ох, виноват. – Он посмотрел на Роберта. – Я во время войны был переводчиком, – сказал он, будто это все объясняло. – Профессор Паркер, я не знаю, как он вошел. Я увидел, как он спускается из Варшавски-Холла. Я использовал те же вьюпойнты, что и система охраны. Но вы сами видели: даже когда он дошел до шреддеров, никто его не остановил. – Он обернулся, с надеждой заглянув куда-то в глубь стеллажей. – Может быть, у декана есть еще люди, работающие на нас.
Из-за полок вышел старик.
– Вы же знаете, что нет никого, Карлос. – Он приблизился к окну, не глядя на Роберта. Ага, подумал Роберт, вот где Уинни пропадал последние две недели. Несколько секунд Блаунт глядел на площадь. Наконец он сказал: – Пение прекратилось. Там знают о приходе Гу?
– Да, сэр. Мы это не публиковали на нашем видео, но вокруг полно журналистов. Его опознали не менее трех популярных изданий.
Толпа на улице издавала радостные выкрики.
Роберт попытался слегка пожать плечами, как учил Хуан, чтобы вызвать местные новости, но получил только рекламу.
А Шариф по-прежнему молчал.
Постояв с минуту, Блаунт подошел и сел во главе стола, дыша с присвистом. Он старался не смотреть на Роберта прямо, и вообще Уинни держался далеко не столь уверенно, как на уроках Чамлиг. Сколько же времени прошло с тех пор, как мы последний раз играли в наши мелкие политические игры? Роберт посмотрел на Блаунта, не отводя глаз. Это должно было дать «Эпифании» знак провести по нему поиск. А в прежние дни такой взгляд еще заставлял Блаунта нервничать.
– О'кей. – Блаунт кивнул Тому Паркеру. – Скажите нашим демонстрантам, чтобы заканчивали. Переходили там к интервью и высказыванию мнений.
– А что нам делать с этим Новым Поворотом Событий? – Томми ткнул пальцем в сторону Роберта.
Блаунт наконец-то обратил на него взгляд. А «Эпифания» пошла гнать информацию на его фоне: Google BioSource: Уинстон К. Блаунт, магистр искусств, университет Сан-Диего, 1971, докторская степень по английской литературе, университет Лос-Анджелеса, 1973, доцент английской литературы, Стэнфорд, 1973–1980, профессор литературы, позднее декан факультета литературы и искусств, Сан-Диего, 1980–2012. (Библиография, речи, избранное…]
– Ну что, Уинни? – спросил Роберт. – По-прежнему плетешь интриги и обделываешь делишки?
Блаунт побледнел, но слова для ответа выбрал очень тщательно:
– Называйте меня Уинстон или декан Блаунт. Если не трудно.
Были времена, когда он вполне пропустил бы мимо ушей «Уинни». Именно Роберт его от этого вылечил.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Наконец Блаунт спросил:
– У вас есть объяснение, как вы проникли через служебный вход?
Роберт засмеялся:
– Просто вошел. Скорее всего по чистому невежеству. Что случилось с Зульфи Шарифом?
Томми Паркер оторвался от лэптопа.
– А вот последняя открытая информация по Роберту Гу. Он серьезно страдал болезнью Альцгеймера почти четыре года. Один из недавно вылеченных. – Томми поднял глаза на Роберта. – Послушай, старик, да ты же чуть не помер от старости, когда тебя стали лечить. С другой стороны, похоже, тебе крепко повезло с медицинской точки зрения. Так почему ты именно сегодня надумал заявиться в университет Сан-Диего?