Конец Желтого Дива
Шрифт:
— Вот это небольшой подарок от меня вашей жене, — Адыл Аббасов достал из кармана золотое кольцо с изумрудом. Законник Шакир подскочил на месте, глаза его алчно заблестели.
— О-о, стоит ли, вы ставите меня в неудобное положение! — с этими словами он выхватил кольцо из рук Аббасова и поспешно спрятал в карман, боясь, что приятель вдруг возьмет да раздумает ставить его в неудобное положение.
— Ох, щедры вы, щедры, Адылджан.
Но Аббасов уже не слушал его. Он раскрыл портфель, покопался среди бумаг и вынул знакомое
— Вот посмотрите, какую еще добрую весть я вам принес.
«Законник» молча пробежал глазами письмо, расстегнул ворот рубашки, просипел вмиг охрипшим голосом:
— Поздравляю, поздравляю… Это точно, что она отдала концы?
— Точно.
— Выходит, дни полковника тоже сочтены?
— Будем надеяться!
— Вот-вот! — радостно хихикнул Шакир. — Вначале его выгонят с работы, а там и в тюрьму загремит. Видите, Адылджан, вы не прогадали, следуя моим советам. Письмо она писала собственноручно?
— Сама писала, конечно.
— Во всем остальном можете положиться на меня. Сегодня же вечером напишу заявление в Министерство. Задам ряд вопросиков. До каких пор, дескать, будет гулять на свободе взяточник Салим Ата-джанов, который к тому же втоптал в грявь честь женщины? Заявление, конечно, будет написано «от имени трудящихся…»
— Хорошо. Мясо вам нужно? Баранина. Вчера только получили.
— О, ну зачем… Хотя, впрочем, свежая баранина…
— Завтра привезут. Прощайте, я поехал,
— Будьте здоровы, мой щедрый друг. — И Шакир-«законник» подобострастно проводил своего шефа до дверей.
Потом мы еще помотались по городу по кое-каким незначительным делам Аббасова, в девятом часу вечера я расстался с ним и помчался в райотдел за своей группой.
Страшная ночь
— Как настроение, Хашимджан? Боишься?
— Есть немного.
— Не робей, сынок. Ты прикинь, какая сила за тобой. Я не только о милиции говорю.
— Понимаю.
— Анашу не забыл?
— Нет, взял.
— Главное, не горячись.
— Ладно.
— Строго следуй нашему плану.
— Есть.
— Доброго пути, сынок.
Жаль, конечно, что Салимджан-ака не смог поехать с нами, но посудите: если у меня всего лишь одно дело группы Аббасова, то у полковника таких — десяток. В эту ночь он тоже не будет спать — все нити операции сходятся у него в кабинете.
Наконец мы расселись в крытой машине и тронулись в путь. Лишь тогда я разъяснил группе ее задачу, не скрыл, что операция сложная и опасная — потому и выбирали добровольцев, призвал всех быть предельно осторожными и собранными.
— Этих паразитов давно следовало изолировать от порядочных людей, — с ненавистью проговорил пенсионер Муслим-бобо.
— Слава богу, что сегодня мы подрубим сорное дерево на корню, — поддержал старого друга Мерган-ата.
— Вы сказали, сколько их всего человек? — спросил опытный Сурат-ака,
— Ничего, — поиграл мускулами боксер Хасан. — Справимся.
— Двоих я беру на себя, — пообещал его брат Хусан.
«Спешились» мы недалеко от памятных вам мусорных горок. Дул холодный, пронизывающий ветер, гнал по небу черные лохматые тучи. Темно — хоть глаз выколи. И как нарочно, ручей полон воды, куда не преминули угодить пенсионеры Муслим-бобо и дедушка Мерган.
— Чепуха, обойдется, — сказал шепотом Мерган-ата. — Бывало хуже, когда, например, дрались с басмачами.
— Погодите, у меня галошу унесло водой! Старуха задаст мне теперь перцу! — Муслим-бобо, не удержавшись, засмеялся, притом довольно громко.
— Тише! — просипел Сурат-ака.
Пронесло: кругом по-прежнему было тихо, слышался лишь неистовый свист ветра. Короткими перебежками, хоронясь за кусты и кучи мусора, мы добежали до глинобитных стен и, как было заранее условлено, окружили двор. Теперь мне следовало проникнуть внутрь, выяснить обстановку и дать команду своему отряду.
Одним прыжком я одолел дувал. Двор погружен в глухую тишину, темно, как в могиле, только из дымохода нет-нет да вылетают слабые искры, которые тут же гаснут в сырой мгле. Дверь в дом заперта, на окнах плотные занавески. Как же проникнуть в дом? Не попросишь же старуху-ягу открыть дверь и пропустить в притон? Что же делать?
Вы знаете, парень я хваткий и смышленый, через минуту уже знал, как действовать. И тут, конечно, мне здорово помог мой артистический опыт (помните, мальчишкой я работал в детском театре и изображал разных животных?).
Надев свою заветную шапочку, я сделался невидимым, присел у порога и стал жалобно мяукать, скрестись ногтями о дверь, точно продрогший, голодный котенок. Баба-яга не заставила долго ждать (видно, не зря шайка доверилась ей — на стрёме она стояла зорко!), дверь приоткрылась и скрипучий голос произнес:
— Ха, откуда ты явилась, божья тварь? Входи, входи уж, коли пришел… — Я, разумеется, не стал дожидаться повторного приглашения, проскользнул в дом. А старуха, видя, что котенок не очень-то спешит воспользоваться ее гостеприимством, захлопнула дверь, недовольно бурча себе под нос: — И гуляй на ветерочке, милый, и гуляй… Глядишь, к утру и околеешь…
В огромном котле кипела, бурлила куриная шурпа. Видно, не меньше двадцати цыплят лишилось сегодня головы. Я выхватил из котла самого аппетитного и не спеша обглодал его. Ведь через полчаса все это будет несъедобным. Дело в том, что Салимджан-ака посоветовал использовать военную хитрость, поскольку нам не хотелось лишнего кровопролития: своих жалко, да и преступники нам нужны живыми. Поэтому полковник дал мне с собой хорошую дозу анаши. «Если будет возможность, — сказал он, — брось ее в еду. Через полчаса они все ошалеют и их можно будет брать голыми руками».