Конкистадор из будущего. «Мертвая петля» времени
Шрифт:
Зато, пользуясь старым проверенным принципом «молчание – золото», нужное впечатление, кажется, произвести удалось. Цадок красочно описывал наши приключения, начиная с Мюнхена, умело привирая в нужных местах и незаметно сглаживая не самые лицеприятные моменты, а я лишь степенно кивал и изредка вставлял пару слов для усиления эффекта. Вкупе с письмом от Маймонида эта тактика имела ошеломительный успех. Недоверчивые взгляды, массово имевшие место в начале обеда, практически исчезли. А после того, как мой спутник завершил изложение нашей истории, в трапезной повисло молчание. Потом грузно поднялся немолодой уже хозяин:
– Ариэль! Тучи сгущаются над нашим народом на христианских землях! Мы все это чувствуем. Как ты собираешься нас защитить?
Я чуть не подавился телячьей ножкой, которую как раз со смаком обгладывал. Нет, ну дайте же хоть пообедать спокойно! Минутку, сейчас доем и пойду спасать мир! И вообще, когда это я кого-то обещал защищать? Ну, нахалы!
– Не в этом долг Мессии, и вы знаете это не хуже меня! – объявил я, строго нахмурив брови. – Нас ждет Иерусалим!
Рабби Шмуэль поспешно закивал:
– Разумеется! Мы должны вернуться в Святой Город! Но что надо делать?
– Пока рано об этом говорить! Но, возможно, некоторая помощь нам вскоре понадобится, – прозрачно намекнул на материальные обстоятельства. Мне действительно в ближайшее время могут срочно потребоваться наличные, остававшихся еще запасов и вырученных от продажи корабля и привезенных на нем товаров средств может не хватить на финансирование задуманных планов.
– Конечно, конечно! – вновь часто затряс бородой престарелый рабби. – Мы готовы к этому!
– Естественно, помощь не останется забытой впоследствии! – оставалось надеяться, что мои уши не сильно покраснели при произнесении этой фразы. Просто в данный момент я сам себе настолько напоминал персонажа одной известной книги, что невольно хотелось характерным движением закинуть за шею несуществующий шарф…
Глава 17
Вечером, освободившись наконец от тяготившего меня общества местных мудрецов, захватил из комнаты свиток пергамента, над которым работал последние недели, и направился к Джакомо. Застал старого капитана за дегустацией бутылочки бургундского, причем явно не первой за сегодня. Однако моряк выглядел еще вполне вменяемым для предстоящего разговора:
– Джакомо! Я попросил наших хозяев договориться о посещении городских верфей. Они тут уважаемые люди, и им пошли навстречу. – Генуэзские верфи, конечно, не сравнить со знаменитым венецианским Арсеналом, куда чужаков на пушечный, вернее, арбалетный выстрел не подпускали ни при каких обстоятельствах, однако и здесь попасть внутрь было не просто. – Так что завтра мы с тобой туда и направимся. Поэтому категорически советую тебе убрать бутылку подальше, мне нужен будет хороший советчик!
– Не беспокойся, Ариэль, к утру я буду в норме! – хихикнул капитан, но бутылку спрятал.
– А заказывать там мы будем что-то типа этого, – сообщил я, разворачивая на освободившемся столе лист пергамента. На нем я во время плавания тщательно выводил, через день «бегая» в свое время за информацией, чертежи еще невиданного здесь корабля. Нет, он был чем-то похож обводами и размером и на возившие по Средиземному морю грузы пузатые неповоротливые нефы [5] , массовое производство которых местные верфи давно освоили, и на северные торговые ганзейские когги, часто гостившие в южных морях. Однако сразу же бросались в глаза опытному моряку и серьезные отличия: три мачты со смешанным парусным вооружением, более плавные и сглаженные обводы необычно высокого корпуса, наличие бушприта, находящийся сзади руль, расположенный в плоскости киля и являющийся его продолжением.
5
Неф – большое грузовое судно с широким корпусом и косыми «латинскими» парусами, использовавшееся в Средиземноморье с XII века, когг – ганзейское торговое судно с прямоугольным парусом, применявшееся на Балтике.
– Чтоб морской дьявол сожрал мои яйца! Никогда не видал подобного чудища! – Джакомо в изумлении прильнул к пергаменту, жадно впившись взглядом в необычные контуры корабля. Непонятные пометки на схеме, как и сами непривычные для этого времени чертежные проекции, его явно не смущали, суть он схватил и так. После пары минут изумленного молчания ожидаемо посыпались вопросы. На большинство из них у меня имелся ответ, но некоторые, слишком специфические, ставили в тупик.
Джакомо довольно быстро пришел в себя и принялся деловито высказывать мнение об увиденном. Замена привычного рулевого весла на навесной руль его удивила несильно – нечто подобное он уже видал на некоторых ганзейских коггах, прибывших с английскими крестоносцами. Правда, там конструкция была попроще и без применения штурвала, но тем не менее… А вот три мачты со слишком многочисленными для здешних кораблей парусами, да еще и разных типов, вызвали у него определенные сомнения. И высокая нагрузка на мачты его пугала – сломаются ведь, и чередование прямоугольных и косых парусов казалось слишком сложным, и то, что высокий борт исключал использование в случае необходимости весел, старый капитан посчитал неразумным. Также он выразил недовольство малой верткостью корабля, явно недостаточной для быстрого, в соответствии с относительно большой площадью парусов, маневрирования между средиземноморскими островами. Пришлось вносить поправки в его мировоззрение:
– Это корабль не для твоего моря. Его предназначение – открытый океан на западе! И с парусами все в порядке – такие корабли уже строились.
На самом деле изображенное на пергаменте представляло собой почти один к одному слямзенный из Интернета, насколько позволял мой способ переноса информации, чертеж реального корабля семнадцатого века, представлявшего собой дальнейшее развитие каравелл и каракк Колумба. Судно водоизмещением около трехсот тонн являлось, по моим представлениям, идеально подходящим для осуществления возникшего у меня плана. Конечно, изучив немного историю кораблестроения и посоветовавшись на соответствующих форумах, некоторые элементы исходного «проекта» я заменил на более прогрессивные, но в целом это была вполне себе ранняя шхуна – прямой потомок каравеллы. По моим расчетам – наверняка «подъемная» для здешних верфей конструкция. Более навороченное судно они явно не потянут, но это – должны, на пределе возможностей. Собственно, теперь я хотел бы услышать именно подтверждение этого от Джакомо, а вовсе не его критику устройства необычного судна. Поэтому, не очень вежливо прервав извергаемый им поток сознания, задал именно данный вопрос. Капитан потер обветренный морщинистый лоб:
– Ну, скажем, размер не такой уж и гигантский на самом деле. Видал я нефы и побольше. Правда, назвать их кораблями было трудно, скорее самоходная баржа, с трудом передвигающаяся от острова к острову… Впрочем, это неважно, главное – построить судно такого размера вполне по силам верфям нашего города!
Также, по мнению старого моряка, не вызовет проблем ни крепление шпангоутов к килю, ни гладкая обшивка, давно освоенные генуэзскими мастерами при постройке дорогих кораблей. А вот развитое парусное вооружение с большим количеством блоков, шкивов и других элементов несколько его напугало.
– Не разберутся мастера в твоих каракулях! – ткнул он пальцем в выполненный, однако же, по всем инженерным правилам чертеж. – Отдельно объяснять придется!
Я ухватился за последние слова капитана, так как они вполне соответствовали моим намерениям составить письменное разъяснение насыщенному деталями рисунку. Невозможно же объяснить все на «пальцах», особенно незнакомым с современными мне правилами черчения людям! Поэтому, усадив Джакомо за стол и вручив ему чистый лист пергамента и письменные принадлежности (благо капитан был грамотен, что являлось скорее исключением по здешним нормам), достал свою «шпаргалку» на русском. Мы прошлись по ней пункт за пунктом, при необходимости добавляя новые, и когда генуэзец полностью понимал мой замысел, то переносил его на пергамент уже на итальянском. Таким образом, до полуночи удалось составить необходимый документ, и с чувством исполненного долга я отправился отдыхать.