Конкистадоры из другого мира
Шрифт:
— Почти закончила, — сообщила Ксана, словно почувствовав спиной напряженной взгляд лидера.
Арка и правда перестала расти, окончательно приняв форму, а это значит, что уже через пару минут они наконец узнают, смогут ли снова увидеть родной мир, возвратившись в Сумрачную империю, или же им до конца жизни придется оставаться на задворках вселенной.
Глава 9
Глава 9.
Арка закончила рост. Тонкая, изящна, в традиционной стилистике соргов, и вместе с тем хищная и стремительная, вершину венчал гербовый знак Сумеречной империи — изображение дерева с раскидистой кроной без листьев, как символ Древа миров.
— Меня всегда завораживал этот момент, — тихо произнесла Ксана, неотрывно глядя на герб империи.
Ксарос кивнул, понимая настроение мастера жизни. Каждая Арка символизировала для соргов не просто объект, открывающий магические врата в другие миры, но в первую очередь это было средство возвращения домой.
— Все обязательно получится, и мы вернемся, — в тон девушке ответил мастер войны.
Больше они ни о чем не говорили, молча наблюдая, как мастер путей подходит к Арке — высотой в два человеческих роста, достаточно широкая чтобы свободно пропустить повозку или пять идущих шеренгой солдат, несмотря на тонкое изящество исполнения, она выглядела несокрушимым монументом, созданный на века.
Так в какой-то мере оно и было на самом деле. Пока Арку подпитывала энергия, она сохраняла небывалую твердость. Однажды Ксарос видел, как на портальную площадку рухнула огромная глыба, запущенная из катапульты. Край Арки и портальной площадки, по которым пришелся удар, выдержали, не получив даже трещинки. Прилетевший камень сам раскололся на осколки, не сумев причинить вред.
Однако подобная несокрушимость требовала непрерывной подпитки, и стоило притоку маны иссякнуть, как Арка превращалась в обычное сооружение, с обычными свойствами материала, подверженного слабости разрушения.
Юмаро встал на каменные плиты и на секунду замер. Вскинутые над головой руки окутались мягким синим свечением. Это длилось мгновение, но Арка тут же отозвалась, засияв в ответ мелкими бисеринками, пробежавшимися дугой по вершине.
Резко похолодало. Наступал вечер, во дворе Форпоста начало темнеть, но даже приближение ночи не могло вызвать такой стремительный перепад температуры.
Рядом поежилась Ксана. Ксарос скрестил руки на груди, постаравшись абстрагироваться от внезапно налетевшего холода. Юмаро продолжал колдовать, сосредоточившись на открытии перехода. Даже если сейчас бы на них напали, мастер путей не отвлекся бы от процесса. Просто не смог бы. Тысячи тонких нитей сложного магического плетения связывали его с портальной площадкой, создавая непередаваемый узор светящихся линий, не видных простым человеческим глазом.
Это продолжалось необычно долго, Ксарос нахмурился, по предыдущему опыту он знал, что первая активация врат проходит намного быстрее. Пока наконец не появились знакомые проявления пространственной магии, заставившие облегченного вздохнуть.
Высокие переливы энергии создали резонанс, в свою очередь вызвавшие вибрацию. Легкую и едва заметную, но ощутимую для всех связанного с чародейским искусством.
По воздуху пробежала ощутимая дрожь. И словно в ответ по лицу мастера войны скользнула усмешка. Достаточно жесткая, чтобы показать в каком напряжении последние минуты находился лидер отряда.
Арка открывалась, пространство в ее проеме стало словно твердым. Появилась пленка, напоминающая зеркало, ставшее быстро мутнеть. Оно обрело объем, став чем-то большим, чем обычная реальность. И резко провалилось, создав подрагивающую в воздухе пустоту.
— Получилось, — рядом радостно пискнула Ксана, и сделала неосознанный шаг вперед.
Ксарос придержал девушку, кажется готовую прыгнуть в наведенной портал прямо сейчас.
— Он еще не закончил.
Юмаро действительно не двигался, проводя какие-то манипуляции на уровне магического фона, непонятные и незнакомые для остальных соргов, но похоже крайне необходимые для создания безопасного перехода, иначе мастер путей не стал бы задерживать ритуал, зная какое волнение испытывают стоящие рядом сородичи.
А Ксарос вдруг почему-то вспомнил наставления старых учителей, обучавших мастеров войны в Замке Вечности: «Если что-то решил, то делай это, не отвлекаясь ни на что другое. И никогда не меняй своего решения. Можно быть гибким на пути достижения к цели, но сама цель не должна изменяться. Иначе все будет выглядеть бесполезными метаниями. Все равно что корабль, который часто меняет курс, болтаясь в море и никогда не приходя в порт».
Это очень важно — знать чего ты хочешь. И действовать в зависимости от этого. Всегда.
Ксарос наизусть вызубрил старую аксиому имперских искусников. Все они редко отступали, следуя по жизни согласно этому правилу, выглядевшему на первый взгляд простым, но иногда оказывающемся невероятно сложным в практическом исполнении. Ведь так просто, придумать себе оправдание и поменять цель. Сначала немного, затем больше, пока не обнаружишь, что идешь в противоположном направлении, которое изначально планировал.
Он сам не знал почему вдруг сейчас об этом подумал, но глядя на напряженную спину Юмаро, вдруг вспомнил старое наставление.
Хватит ли у мастера путей твердости открыть им дорогу домой? Согласится ли он заплатить любую цену ради достижения этой цели? Или в какой-то момент случится надлом и начатое дело будет не доведено до конца?
Тени сомнения на мгновение окутали Ксароса. На секунду он перестал верить в мастера путей, подумав, что наткнувшись на преграду тот сдаться.
Но Юмаро доказал, что является истинным соргов и продавливал заклятьями непослушное пространство, открывая переход, несмотря на явное сопротивление магического фона.
— Почему так долго? — недоуменно протянула Ксана.
В отличие от мастера войны она не заметила, насколько трудно открывался переход и как сложно приходилось Юмаро, видя только ярко вспыхивающую вязь заклинаний.
— Подожди, — отмахнулся Ксарос. Чем дольше длилась задержка, тем сильнее он хмурился.
В какой-то момент показалось, что вообще ничего не получится, и что начавшаяся формировать Тропу Арка схлопнется, не выдержав невидимого давления.
Однако портал все же открылся, причем сделал это так буднично, словно до этого не происходило ничего сложного.