Конкистадоры из другого мира
Шрифт:
И впервые служитель испанской ее величества Католической церкви содрогнулся. Не из-за страха, и даже не из-за того, что дерзкий мальчишка может оказаться прав, а из-за сомнений, что всколыхнулись в его душе. Он почувствовал неуверенность и его вера дала трещину.
Словно поняв, о чем подумал священник, Рауль с изощренным коварством продолжил бить в слабое место.
— Кто сказал о бессмертной душе? Глупые старики, давно погрязшие в грехах и разврате? Древняя книжонка, написанная многие тысячи лет назад такими же сластолюбцами, только прикидывающимися праведниками? Кто сказал, что после смерти что-нибудь будет? — он наклонился к падре и тихо произнес: — Кто сказал, что после смерти не будет ничего, кроме черной пугающей пустоты?
Слова прозвучали настолько проникновенно и страшно, что дон Альваро и оба клерка из ратуши вздрогнули и отшатнулись. Они поверили разведчику, поверили в пустоту после смерти, что ничего кроме тьмы не будет. И этот страх оказался сильней даже ожидания геенны огненной.
— Нет… нет… такого не должно быть… — полные губы градоначальника затряслись. — Я не хочу… не хочу пустоту… не хочу…
И падре понял, что предателю удалось достать главного человека Сан-Карлос. Что еще немного и другие последуют его примеру, согласившись служить красноглазым посланцам из ада. Удар молнии по колокольне и полные лжи коварные речи делали свое дело, разъедая веру в Господа подобно ржавчине, что раздъедает металл. Вероломный изменник знал куда давить и делал это с наслаждением.
Священник вдруг подумал, что возможно Рауль Мария де Сильва всегда был таким, разочаровавшимся в вере, или хуже — поганым еретиком, затесавшимся в ряды верных сынов Католический церкви. И когда подвернулась возможность, бывший разведчик с радостью стал служить силам зла, выплескивая всю ярость и ненависть, что скопилась внутри.
Но самое худшее — у него отлично удавалось совратить невинные души, посеяв в них сомнения и страх. Разбегающиеся горожане видели падение колокольни, видели с какой легкостью чужие воины захватили их дом, и могли пойти вслед за предателями, тем самым повергнув опасности собственные бессмертные души. Падре искреннее верил в это, несмотря ни на какие слова предателя, подобно ядовитой патоки изливающихся из лживых уст.
И поняв это священник приободрился. Сомнения прошли, в душе вновь горел огонь истинной веры. Он чувствовал себя подобно Давиду, вышедшему на смертельный бой против Голиафа. Он даже привстал, готовясь обратиться с пламенной речью ко всем, кто его услышит, дабы нести крепость в их сердца, когда вдруг случилось это…
Та самая башня так внезапно появившаяся на главной площади города, та самая на которую все местные смотрели со страхом, вдруг окуталась мягким свечением. И падре замолк, не в силах вымолвить ни слова. Где-то глубоко внутри появился страх, что вскоре последует еще одно необъяснимое «чудо» и еще одна молния поразит, на этот раз всю церковь, а не только башенку колокольни.
Дон Альваро, его помощники, оба предателя и те из жителей, кто не бежал, смотрели на незнакомую башню, совершенно чуждой для людских глаз формы, и ждали. Они не знали чего, и эта неизвестность пугала больше всего.
Ни на что не похожая белая Башня с плавными изгибами, слегка заворачивалась в спираль, монолитная поверхность не несла ни одного следа шва или каменной кладки, редкие черные вкрапления образовывали сложный узор, при взгляде на который начинала кружиться голова, хуже того, появилось ощущение падение в эти темные линии.
— Что происходит? — хриплым шепотом выдавил дон Альваро, и посмотрел за ответом в сторону Гонсалеса и Рауля.
В отличие от прочих жителей, предатели сохраняли спокойствие, словно происходило нечто нормальное и давно ожидаемое.
Пространство рядом с Башней изогнулось, приобрело глубину. Кусок реальности будто выпал, став частью чего-то бесконечно далекого. Наблюдатели дружно вздрогнули, никто нигде и никогда не видел ничего подобного. Это походило на колдовство, о котором рассказывали на проповедях священники — о том, чего не могло быть, но проявлялось на их глазах.
Обрисовался вытянутый овал, и первыми на мощенную булыжниками площадь ступили два воина в уже знакомых синих доспехах, чьи пустые глазницы в прорезях шлема вызывали ужас у любого, посмевшего заглянуть в лицо ни живых, но и ни мертвых солдат.
Каким-то невероятным чутьем догадавшись, что последует дальше, падре задрожал.
Он ступил на землю мягко, с совершенно нечеловеческой грацией, сделал шаг, и остановился, позволяя полюбоваться собой. В свободных одеяниях белоснежного цвета, на секунду он всем показался ангелом, спустившимся с небес. Пока взгляд не уткнулся в хищные застроенные черты лица с совершенно невозможными для людей красными глазами, похожими на полыхающие алым угольки.
Бледная кожа существа органично смотрелась в сочетании с белыми одеяниями, белые волосы коротким водопадом опускались до плеч. Он двигался легко и изящно, поражая удивительной точностью движений. В нем присутствовала необыкновенная гармоничная красота, как от законченного произведения, когда художник наносит последний мазок на холсте.
Неожиданное сравнение заставило вздрогнуть. Священник нахмурился и сжал зубы. Он вдруг понял, что существо каким-то неведомым образом влияет на разум людей, завораживает своим внешним видом, идеальностью исполнения… Всего. Именно так — всего. Казалось, за что бы не взялось существо все сделает лучше других. Ему нет равных. Ни в делах ратных, ни в устройстве повседневной жизни. С ним будет всегда хорошо, все будут сыты, довольны и обеспечены. Торговля расцветет и Форт Сан-Карлос станет зажиточным поселением, куда будут стекаться товары со всего света. Не будет по эту сторону океана города более великого и богатого…
Падре встряхнулся, прогоняя из головы лишние мысли — чужие мысли, навязанные извне. Он никогда не увлекался стяжательством и поэтому легко понял, что влияние пришло со стороны. Благодаря этому ему удалось сохранить ясность рассудка.
Зато другие этого не ощутили. Священник бросил обеспокоенный взор на дона Альваро, по мясистому лицу градоначальника распылалась широкая улыбка довольства, глаза сверкали, словно он получил от жизни все, что хотел и о чем давно мечтал. И самое главное — он твердо знал, кто подарил ему это счастье — существо, появившееся из пустоты.
Стоящие за спиной начальника клерки имели ошарашенный вид, им тоже похоже что-то привиделось, одновременно вызвав восторг, недоумение и страх, что желаемое исчезнет, растворившись в истаявшей дымке.
Но не только стоявших на крыльце ратуши задело тлетворное влияние красноглазого демона. Кто-то из горожан вышел из укрытия с совершенно нелепым выражением счастья на лице. Они выглядели столь глупо, что напомнили священнику овец, идущих в пасть волку, ничего не понимающих и счастливых даже когда острые клыки будут раздирать им горло.