Конкуренты

Лукьяненко Сергей Васильевич

— Говори, пилот, — сказал Роман. — Мнения разделились, теперь от тебя все зависит.

— Надо же, я получил право голоса. — Я попытался перевести все в шутку.

Но Роман ответил серьезно:

— Да, получил. После того, как придумал пальнуть по нему из ручного оружия.

Борис глянул на меня — мимолетно, тут же отведя взгляд.

Но то, что я увидел в его глазах за эти доли секунды, мне не понравилось. Очень.

— Мне кажется, он врет, — сказал я. — Он бы нас расстрелял.

— Молодец, — одобрительно сказал Роман.

— И

вообще, я ему не очень доверяю, — продолжил я. — Очень уж недовольно он на меня сейчас глянул.

Роман засмеялся.

Борис возмущенно воскликнул:

— А как я должен был на вас смотреть? Знаете, как тяжело мне этот корабль дался? А вы его взорвали!

— Но ведь иначе мог взорваться мой корабль, — вкрадчиво сказал я.

Борис замолчал.

И все-таки сейчас он говорил искренне. Он любил свой корабль…

— Ну? — спросил Мастер.

Я вздохнул:

— Пусть на шахтах поработает. Я… не могу я так. Пусть бы он пальнул разок — тогда…

— Тогда бы мы были мертвы, — сказал Роман. — Добрый ты. Обычно это хорошо. Но бывает такая доброта, которая хуже глупости.

— Я тут меньше суток, — ответил я. — Ты, наверное, прав, Роман. Вам виднее, как вы тут живете… Только вас всего пятнадцать тысяч — и вы еще друг друга убиваете. Может быть, иначе нельзя. Может быть. Но я не могу. Пока — не могу. Пусть живет. Даже если он хотел нас убить… есть же разница между «хотел» и «убил»?

Роман махнул рукой. Раздраженно сказал:

— Хорошо. Повезло тебе, Боря… Какое, кстати, у тебя погоняло?

— Прозвище? — невинно уточнил Боря.

— Да.

Парень секунду колебался, будто выбирая между приятной ему правдой и безопасной ложью. Потом сказал:

— Бледный Лис.

— Доброе прозвище, — насмешливо сказал Роман.

— Вы не думайте, это не от поведения! — возмутился Борис. — Это по фамилии — Лисовский. И потому, что блондин.

— Ну-ну, — сказал Роман. — Лена, будь добра, юноша к тебе ближе… Свяжи-ка ему ручонки за спиной. Найдешь чем?

— Найду, — кивнула Лена.

Через три часа, когда мы начинали входить в атмосферу Нигредо, в кабине опять была парная. Климат-контроль упорно отказывался обслуживать пятерых пассажиров. Мастер соорудил из сложенных бумажных листков веер и старательно меня обмахивал. Лена, периодически подаваясь вперед, вытирала с моего лба пот.

Это было очень трогательно, но при сорока градусах помогало мало.

— Что там, на планете? — спросил я. — Как погода?

— Нормальная погода, — мечтательно сказал Зяма. — От минус двадцати зимой и до плюс пяти летом. Сейчас, пожалуй, около нуля…

— Почему она такая черная?

— Не поверишь, — пробормотал Мастер.

— А ты меня убеди…

— Это снег.

— Да ну!

— Он не шутит, — подал голос Роман. — На планете вся вода черная. И снег соответственно тоже.

— Как это могло получиться? Какие-то примеси?

— На том

уровне исследований, что я смог провести — ничего особенного. Может быть, примеси. А может быть, различие на физическом уровне.

— Физик, а не можешь выяснить, — поддел его Зяма.

— Я не оптик. Я занимался математической физикой. Потом — искусственным интеллектом. Ты же не просишь гинеколога вылечить тебе насморк?

— Ладно, ладно. Не будем отвлекать пилота, — пошел на попятную Зиновий. — Главное, что эту воду можно пить. Ни кожу, ни даже мочу она не окрашивает. Катран, давай соберись. Пока все идет на автопилоте, и корабль снизится сам. Но вот с посадкой сложнее…

— Почему? — насторожился я.

— У нас тут тайная база, как ты понимаешь. Если бы мы поставили нормальное оборудование на посадочную площадку, никакой секретности бы не получилось — маяки орали бы на всю систему. Так что мы снизимся до километровой высоты… а дальше будешь рулить.

— Да вы с ума сошли, — сказал я.

— Выхода нет, Катран. — Зиновий рассмеялся. — Так сложилось…

Как ни странно, но это оказалось проще, чем я думал. Программу спуска я задал все через тот же навигационный пульт — несколько раз обводил на вращающемся «глобусе» планеты тот район, который указал Мастер. Когда карта достаточно укрупнилась — ткнул в указанное место.

И все. Корабль начал разворачиваться. Несколько раз включались двигатели, подтормаживая нас на орбите. Когда мы снизились до верхних слоев атмосферы, вокруг «Сильваны» возникло оранжевое свечение — горел воздух. Но до тех красочных описаний, что я привык слышать от космонавтов, до всех этих «доменных печей», «топок» и «чистилища» происходящему было далеко. Временами нас потряхивало, но перегрузку, похоже, снимала искусственная гравитация корабля.

Черная поверхность планеты приближалась. Одновременно мы входили в ночь — солнце уползало за горизонт, вокруг темнело, вокруг проступали звезды.

— Садиться будем в полной темноте, — тревожно сказала Лена. — Может, стоило подождать виток-другой?

— У нас терморегуляция считай что сдохла, — ответил Мастер. — Увы…

— Там хоть какие-то посадочные огни будут? — спросил я.

Мастер посмотрел на карту, на приборную доску.

— Будут. Когда корабль приближается к космодрому, навигационные системы включаются автоматически. Если это враги, то прятаться все равно уже бесполезно…

Навигационные огни включились через три минуты. Две белые световые полосы выметнулись от самого горизонта, уперлись в небо. Мы летели ощутимо выше и левее.

— Ты должен вести корабль между лазерными лучами. — Мастер ткнул меня в плечо. — Все очень просто, как в самолете.

— Я не водил самолет!

— Ну в игрушки хоть играл? В авиасимуляторы?

— Нет!

— Штурвал на себя — вверх. Штурвал от себя — вниз. Влево-вправо — поворот. Давай легонечко смещайся вправо… у нас пока есть запас высоты.