Конкурс Мэйл.Ру
Шрифт:
Вторая поздравлялка пришла от Феи. Мы давно дружили с ней. Не знаю, почему, но в отличие от большинства знакомых, она не скрывала того, что общается с православными и, похоже, не боялась этого. Она легко парила по нэту, оправдывая свой ник, и ее присутствие скрашивало мне долгие часы нудной работы. Фею постоянно заботило стремление объединить вокруг себя хороших людей, и это ей, надо сказать, неплохо удавалось. Без нее территория Мэйла была бы давно отдана на растерзание деструктивным силам, как это произошло уже во многих других местах.
Следующее поздравление написал Шаман. Шаман жил в Бурятии, к востоку от Байкала, в одной из зон, которые отвели для местных китайцы. Он тоже был моим другом. Дед его был самым настоящим шаманом и занимался камланием вплоть до Большого Китайского Перехода. Отец его стал буддистом,
От Хакера была открытка без текста. Хакер жил в Антарктиде. В прошлом году международная группа полярников под прикрытием аравийских нефтяных магнатов застолбила обширную территорию с месторождениями в ООН и объявила себя субъектом международного права. Хакер вместе со своими товарищами внезапно сказочно разбогател, хотя богатства эти были пока только в форме кредитов — месторождения предстояло разрабатывать не один десяток лет. То ли по молодости он не справлялся с внезапно изменившимися обстоятельствами судьбы, то ли занят был чрезмерно, но писал он теперь крайне редко. И я удивился и обрадовался этой открытке — восприняв ее как подарок судьбы. Во всяком случае, Хакер оставался другом, хотя в последнее время и казалось, что это не так.
Я быстро проглядел личную почту. Больше писем не было. Я надеялся, что придет открытка от SolaAvis, но — увы! — Одинокая Птица не дал о себе знать. SolaАvis был легендарным дзёнином, о нем было мало чего известно, поговаривали, что лет двадцать назад члены одной из астраханских школ ниндзюцу, махавшихся по выходным в спортзале деревянными мечами, назвались семьей и ушли жить на север, в леса. Через некоторое время к астраханцам присоединились другие семьи, образовав клан. Школа Одинокой Птицы была неуловима, как и сам он, мобильна, следовала за дзёнином не только по России, но и по всей Евразии, занимались они борьбой с международным терроризмом, хотя методы их по слухам не слишком отличались от методов террористов. Таинственной личностью был Одинокая Птица. В Интернете он появлялся всегда неожиданно, стремительно проносился по сайтам, организовывал словесные дуэли, из которых всегда выходил победителем и так же неожиданно исчезал. Знакомство наше завязалось случайно, когда Одинокая Птица как-то выскочил под одним из своих многочисленных псевдонимов, разгромил в единоличном споре компанию сатанистов и соизволил снисходительно заметить маячившую на заднем фоне мою фигуру. После этого он, выходя из-под разных адресов, несколько раз влезал в мои драки, довольно быстро прекращая их. Сатанисты побаивались с ним связываться, учитывая его дурную славу. Именно SolaAvis в свое время познакомил меня с Хакером. Пару месяцев назад мы сильно поссорились, когда возник спор на тему совместимости морали ниндзя с христианской моралью. Мы столкнулись лбами, как два камаза, больно расшиблись и с той поры избегали друг друга, но все же я надеялся на мир в будущем. Одинокая Птица мне очень нравился, он был необычным человеком.
Я стал сортировать письма, отложил письма Исцелителя и неоязыков в отдельную папку, выкинул личную почту, чтобы, если что, не компрометировать друзей, выбросил спам и вместе с ним чуть не удалил письмо от администрации, однако в последнюю минуту заметил его и открыл. Это было письмо, сообщавшее об открытии ежегодного конкурса Мэйл.Ру. Я просмотрел номинации — всё как обычно: самый интересный сайт, самый литературный сайт, самый мужской, самый женский, самый мультимедийный и Суд общественности. Суд общественности в прошлые годы привел к изгнанию двоих православных из России и поэтому я решил просмотреть информацию о нем подробнее; нажав ссылку, я потряс головой, не веря тому, что увидел. Следовало, конечно, ожидать, что они до этого докатятся, но я не
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Я крепко выругался. Все-таки, пора увольняться с работы и рвать всей семьей в Дивеево, пока еще не слишком поздно. Именно туда, по обещанию святого старца Серафима Саровского, никогда не ступит нога антихриста. Пора или не пора? — вновь замаячил в мозгу больной вопрос. Мрак приходит, как ночь, хоть и быстро, но незаметно. Не остаться бы в непроглядной тьме. Дзиньк! В почту свалилось еще одно письмо. Снова от администрации. Я открыл его.
«Уважаемый пользователь, — было написано в письме, — администрация Meil.Ru рада сообщить Вам, что пользователь Исцелитель выдвинул Вашу кандидатуру на соискание премии „Смерть“ в конкурсе „Суд общественности“. Со своим местом в рейтинге Вы можете ознакомиться по адресу http://blogs.meil.ru/nomination/sud/rating/1».
Раздался звонок в дверь. Я быстро свернул окно. Не дай Бог, Дашка увидит. Нервная она в последнее время стала — я все шучу, что у нее подзатянулся и принял хроническую форму синдром беременности, но, в общем, не понять ее трудно — она мать, беспокоится за детей, а в мире слишком всё как-то тревожно. В последнее время мы, не сговариваясь, перестали смотреть новости по телевизору и сразу жить стало легче: уютнее, теплее. Внешний мир перестал назойливо ломиться в нашу квартиру. Дом стал воистину крепостью, как ему и положено, с единственной предательским лазом — Интернетом. Впрочем, что я толкую о том, что и так всем понятно, даже мало задумывающемуся о жизни обывателю.
Я пошел открывать дверь. За порогом стоял сосед по лестничной площадке Хиппа со своей кавказкой. Вид у него был встревоженный и выглядело это, несмотря на то, что мои собственные обстоятельства к юмору не располагали, забавно: двухметровый детина с рыжими спутанными лохмами, вечно неумытый, расхлябанный, неряшливый, но защищенный от назойливого внимания шпаны своей верной спутницей, Хиппа постоянно ухитрялся вляпываться в какие-то невероятные передряги, о которых он мне сбивчиво рассказывал, заглядывая в воскресные вечера. Истории эти были снабжены массой мелких подробностей, придающих им достоверность, но именно поэтому я им и не верил. И еще — потому, что собака Хиппы слушалась хозяина с полуслова, а я знал, что кавказка не даст править собой бесхарактерному разгильдяю и обалдую. Сосед был не так прост, каким казался. Я не знал о Хиппе самого главного: кто он, о чем думает, во что верит, кем работает, имеет ли семью, но я любил и его, и эти воскресные чайные посиделки на кухне вдвоем, точнее, втроем, потому что собака, оставленная в прихожей, тихой сапой прокрадывалась на кухню, проползала под стол, мирно там сворачивалась и засыпала.
Но сегодня было не воскресенье, сегодня был четверг, да еще утро — может, Дашка встретила Хиппу и предупредила, что у меня днюха? Возможно, хотя и вряд ли — мы старались рассказывать о себе знакомым самый минимум, лишь только по необходимости, если она возникала. Я бросил крючок:
— Привет, Хиппа, — заметил я безалаберно. — Ты как-то рано. Ключ потерял?
— Найда сегодня нервная, подержи, — Хиппа сунул мне продуктовый мешок Дикси и вцепился двумя руками в поводок. Собака и вправду тянула его куда-то, не желая сидеть рядом. Я взял мешок. — Разговор есть. Даша дома?
— Да заходи, — сказал я. — Чай попьем, посидим. Что это с Найдой творится?
— Пристал тут один урод…
Хиппа затащил кавказку в квартиру, я захлопнул входную дверь. Найда недовольно заворчала, но стала вести себя спокойнее: улеглась с угрюмым видом около порога, положив морду на лапы и застыла, только хвост нервно подрагивал. Хозяин приказал ей лежать тихо, взял у меня мешок, скинул кроссовки и мы прошли на кухню. Дашка уже накрывала на стол, увидев Хиппу, она обрадовалась, хотела добавить еще один столовый прибор, но тут раздался крик проснувшегося Цыпленка и Дашка унеслась кормить малыша.