Коновод с баржи Провидение
Шрифт:
Жан не стал ждать, пока она договорит. Он снял с лошадей торбы с зерном и провел их на сто метров вперед от баржи.
Хозяин схватил жестяную трубу, поднес ее ко рту, послышались дрожащие звуки.
— Вы останетесь на барже? Можете не сомневаться, мы вам скажем все, что нам известно. Нас все знают на каналах от Льежа до Лиона.
— Я догоню вас у шлюза, — сказал комиссар и сошел на берег.
Сходни убрали. У ворот шлюза появился человек, и подъемные щиты отворились. Лошади пустились в путь, позвякивая бубенчиками и
Жан шел рядом медлительный, безразличный ко всему.
В двухстах метрах позади моторная баржа замедлила ход — там заметили, что подошли слишком поздно.
Мегрэ поехал вслед за судном. Он видел женщину, которая торопливо заканчивала трапезу, ее мужа, худого и хрупкого, почти лежавшего на слишком тяжелом для него штурвале.
Глава 4
Любовник
Мегрэ зашел в кафе «Флотское» и, увидев у окна за столиком Люкаса, объявил:
— Я уже завтракал.
— В Эньи? — полюбопытствовал хозяин. — Там гостиница моего шурина.
— Принесите нам пива, — сказал Мегрэ.
Все произошло, словно по заказу. Комиссар жал на все педали. Когда он подъезжал к Дизи, погода стала портиться.
Небо заволоклось тучами, последние солнечные лучи скрылись, и полил дождь.
«Южный Крест» по-прежнему стоял на месте. На палубе ни души. От шлюза не доносилось никакого шума, так что Мегрэ, услышав кудахтанье кур во дворе, впервые почувствовал себя по-настоящему в деревне.
— Ничего нового? — осведомился он у инспектора.
— Матрос вернулся с провизией. На минуту показалась женщина в голубом пеньюаре. Полковник и Вилли зашли выпить аперитив. По-моему, смотрели на меня косо.
Мегрэ набивал трубку, выжидая, пока хозяин, подавший пиво, удалится к себе в лавку.
— У меня тоже ничего, — недовольно проворчал он. — Из двух судов, которые могли доставить Мэри Лэмпсон сюда, одно потерпело аварию в пятнадцати километрах от Дизи, а другое тащится по каналу со скоростью три километра в час. Первая баржа — железная, поэтому никакой смолы там нет и покойница не могла в ней выпачкаться.
Другая — деревянная. Фамилия речников — Канель. Хозяйка, дородная мамаша, всячески хотела влить в меня стопку жуткого рома, а муж ее, пигалица, вертелся вокруг нее, как спаниель.
Есть еще коновод. Он либо тупое животное, либо прикидывается дурачком и тогда делает это превосходно. Вот уже восемь лет как живет с ними. Если муж похож на спаниеля, то этот Жан — типичный бульдог. Встает в половине третьего ночи, кормит и чистит лошадей, выпивает чашку кофе и пускается в путь. Так он проделывает в день тридцать-сорок километров размеренным шагом и выпивает стакан белого вина у каждого шлюза. Вечером обтирает лошадей соломенным жгутом.
Я проверил его документ — старый военный билет, который и перелистать-то трудно: страницы склеились. Выдан он на имя Жана Либержа, уроженца Лилля, год рождения тысяча восемьсот шестьдесят девятый.
Вот и все. Впрочем, нет. Если допустить, что Мэри Лэмпсон села на баржу «Провидение» в четверг вечером в Мо, значит, она была еще жива, когда приехала в Дизи, в воскресенье вечером. Два дня прятать человека против его воли в конюшне баржи фактически невозможно, раз не только виноваты все трое.
По лицу Мегрэ было видно, что он в это не верит.
— Если предположить, что пострадавшая села на баржу по своей воле… Знаете, что вам сейчас нужно сделать, старина? Узнайте-ка у сэра Лэмпсона девичью фамилию его жены. И не отходите от телефона, пока не добудете все сведения о ней.
Кое-где пробивались лучи солнца, но дождь лил все сильнее и сильнее. Едва Люкас вышел из кафе «Флотское» и направился к «Южному Кресту», с яхты сошел Вилли Марко, одетый по-городскому, легкий и беспечный. Вот уж поистине это была общая черта всех обитателей яхты «Южный Крест».
Они встретились на бечевнике. Казалось, Вилли заколебался, увидев, что инспектор поднимается на яхту, но потом, прикурив новую сигарету от той, которую еще держал в руке, направился прямо к кафе.
Он, конечно, искал Мегрэ. Шляпу не снял, а лишь прикоснулся к ней рукой и бросил:
— Добрый день, комиссар. Хорошо спали? Я хотел бы вам кое-что сказать.
— Слушаю.
— Если вам все равно, где меня слушать, то лучше не здесь. Нельзя ли, например, подняться к вам в номер?
Вилли был, как всегда, развязен, весел и даже лукав.
Глазки его поблескивали.
— Вы курите?
— Да.
— Значит, это правда, что вы курите только трубку?
Комиссар провел его к себе в комнату, хотя там было еще не убрано. Взглянув через окно на яхту, Вилли уселся на край кровати и сразу начал:
— Вы, конечно, уже навели обо мне справки.
Он поискал глазами пепельницу и, не найдя, тут же стряхнул пепел на пол.
— Не очень-то утешительно, правда? Впрочем, я и не пытаюсь выдавать себя за святого. А полковник по три раза в день твердит, что я негодяй.
Удивительно было то, что глаза его выражали искренность. Мегрэ даже подумал, что его собеседник, который поначалу был ему антипатичен, теперь стал вполне терпим.
Странное сочетание. С одной стороны — плутовство. С другой — какая-то обезоруживающая искренность, налет чудачества.
— Имейте в виду, я учился в Итоне как принц Уэльский.
Будь мы с ним ровесники, вероятно, стали бы закадычными друзьями. Но только мой отец торгует инжиром в Смирне. А я этого терпеть не могу! Со мной происходили разные истории. Честно говоря, мать одного из моих товарищей по Итону вызволила меня из очень затруднительного положения. Я могу это вам сказать, поскольку не называю ее имени, не так ли? Прелестная женщина! Но муж ее стал министром, и она боялась его скомпрометировать.