Консерватизм в прошлом и настоящем
Шрифт:
Конечно, термин «авторитарный популизм» нельзя считать исчерпывающей сущностной характеристикой тэтчеризма и других форм консерватизма аналогичного типа. Однако в нем верно схвачены во взаимосвязи важные типологические признаки этого явления.
Наряду с правым консерватизмом все больше набирает силу и его экстремистская форма.
Оживленная деятельность «новых правых» зарегистрирована во многих странах зоны развитого капитализма. Однако в теоретическом плане особенно активны они во Франции. Ядро французских «новых правых» составляют консервативные интеллектуалы, объединенные вокруг таких теоретических обществ, как Группа по исследованию европейской цивилизации (ГРЭС) и «Клуб часов». В числе этих интеллектуалов — масштабные для французских условий публицисты: А. де Бенуа, П. Вьяля, М. Понятовски, Л. Повель и некоторые другие.
В распоряжении французских «новых правых» — эффективные средства распространения взглядов. ГРЭС наряду с изданиями для внутреннего пользования выпускает рассчитанные на широкую публику журналы «Нувель эколь» и «Труазьен милленэр». «Клуб часов» издает журнал «Контрпуэн». В руках «новых правых» — издательство «Коперник» и, что очень важно, культурная рубрика выходящей большим тиражом правой газеты «Фигаро», а также ее субботнее приложение «Фигаро-магазин».
Многие позиции французских «новых правых» представляют собой воспроизведение на «более интеллектуальном уровне» взглядов, отстаиваемых консерваторами в целом. Имеются, однако, области, в которых экстремизм «новых правых» проявляется с особой силой.
Прежде всего это относится к их позиции по вопросу о равенстве. «Новые правые» не просто отвергают равенство, подобно всем другим консерваторам. Неравенство людей они рассматривают как стержень всей своей мировоззренческой системы. С ссылкой на научные авторитеты оно провозглашается законом, обеспечивающим выживание человеческому роду{356}. С этой же точки зрения рассматривается вся история человечества. Неравенство объявляется ее созидательным, а равенство — разрушительным началом. Типичны в этом смысле рассуждения А. де Бенуа, для которого падение Римской империи обусловлено распространением христианской религии, принесшей — с утверждением о равенстве всех людей перед богом — идею социальной революции и погубившей тем самым государство.
Важная отличительная черта теоретических построений французских «новых правых» — настойчивая «биологизация» общественных отношений. Вслед за О. Шпенглером и А., Геленом они подробно описывают «трагедию человека», пытающегося поставить себя выше своей природы, преодолеть собственные инстинкты. Кажущаяся безграничной свобода человека в сфере творимой им культуры, утверждают они, в действительности жестко ограничена биологическими законами природы, т. е. теми пределами, которые ставят человеку «прирожденные способы поведения»{357}, в свою очередь обусловленные его инстинктами и расовой принадлежностью.
В то же время и Бенуа, и большинство его единомышленников воздерживаются от сведения неравенства к биологическим причинам. Это было бы равнозначно принятию основных постулатов расизма, что, в свою очередь, чревато неприятными политическими последствиями, особенно во Франции. Однако, будучи расистами по своей сути, они не отвергают его; просто наряду с биологической под расизм подводится культурологическая основа. Различия между народами, социальными группами и индивидами объявляются результатом природно-климатических воздействий, а также различий в историко-культурной социализации, обладающей, по утверждению французских «новых правых», предельно высокой устойчивостью. На этом строится целая пирамида рассуждений о культурной и всякой иной несовместимости народов и об интеллектуально-культурном неравенстве как основании для иерархического построения общества.
Главную опасность, угрожающую Западу, «новые правые» видят в «постепенном исчезновении разнообразия в мире, в нивелировании личности, нивелировании культур и сведении их в одну мировую цивилизацию»{358}. Поэтому борьба, в которой участвует сейчас вся планета, в конечном счете сводится ими к борьбе между «дифференцирующим и унифицирующим подходами к жизни»{359}.
«Я называю правой, — писал Бенуа, — такую позицию, исходя из которой учитывается все разнообразие мира, и вследствие этого связанное с ним неравенство рассматривается как благо, а прогрессирующая однородность мира… провозглашаемая и осуществляемая представителями эгалитарных идеологий, как зло»{360}.
Будучи примененной к решению практических проблем, эта доктрина реализуется в виде призывов к ослаблению роли масс, «неправомерно подчинивших» себе высшие классы, к созданию новой «строгой этики», способной придать существованию людей «новый смысл», содействовать восстановлению «общественной иерархии» и созданию условий для возникновения «духовного типа» личности, «воплощающей в себе современные аристократические принципы»{361}.
У «новых правых» в ФРГ традиционно расистский «биологический» элемент концепции неравенства выступает в более откровенной форме. Отбрасывая оговорки своих французских коллег, они открыто делают упор на «генетически обусловленные» различия между народами. В соответствии с этим они провозглашают себя горячими сторонниками идеи сравнительного измерения интеллектуальных показателей отдельных социальных и этнических групп (проверки «коэффициента умственных способностей») и т. д.
Результаты этих исследований широко используются для подтверждения оправданности приниженного социально-экономического положения народов развивающихся стран{362}.
Непосредственное следствие такого подхода — позитивное отношение к так называемой «биополитике» — использованию достижений генной инженерии для политически планируемого производства «аристократии».
Важнейшим залогом сохранения неравенства «новые правые» считают привязанность к определенной территории, которая, в свою очередь, неизбежно влечет за собой и «бескомпромиссный отпор» всем попыткам «чужаков» внедриться в иноэтническую среду. Эти попытки, утверждают «новые правые», опасны не только тем, что лишают автохтонное население части социального продукта, но и тем, что они чреваты смешением рас («бастардизацией» коренных народов). Отсюда настойчивые рекомендации ввести жесткий контроль за миграционными потоками и регулирование рождаемости среди представителей «чуждых рас»{363}.
Констатация существования неравенства используется «новыми правыми» и для оправдания принципа агрессии, поскольку именно стремление к агрессии позволяет человеку «стать тем, кто он есть», занять определенное, отграниченное от других пространство, добиться, подобающего ранга внутри своей малой группы и даже создать новое в области культуры. Правда, как признают «новые правые», вооруженная агрессия в современных условиях угрожает самому существованию человечества. Однако достаточно отказаться от оружия массового уничтожения, чтобы война могла и в будущем исполнять функцию механизма естественного отбора в процессе эволюции видов, а также регулировать численность населения{364}.
Отличительной чертой идеологии «новых правых», как и всех сторонников консервативного экстремистского активизма, является крайняя нетерпимость не только по отношению к левым, но и еще большая, чем у правых консерваторов, враждебность к буржуазно-центристским и умеренно-правым политическим силам.
Так, одной из своих главных мишеней «новые правые», в полном согласии со своими предшественниками в довоенные годы, провозглашают «либерализм». Обычно в писаниях «новых правых» либерализм фигурирует во взаимосвязи с марксизмом. Либеральному и марксистскому «экономизму» «новые правые» противопоставляют «арийско-кельтское подсознание» с его «героическими ценностными масштабами»{365}.