Консервный нож
Шрифт:
– Ему надо было попасть в Сферу.
– Захаров понял все сразу, ослабил воротничок, вытер шею.
– Все получилось естественно: вам нужен был представитель Совета для квалитета ответственности, и вы его получили в лице Ефремова, к тому же он представитель СЭКОНа. Но тогда Ефремов и есть главный эмиссар Чужих?
– Не главный, - покачал головой Косачевский.
– Глубоко законспирированный разведчик - да, но не главный, ему невозможно было бы руководить разведгруппой в Сфере с Земли.
– Такие обвинения подлежат тщательной проверке, - обрел дар речи Рудаков.
– Вы что, серьезно? Делать вывод только на основании звонка из Сферы…
– Не только.
– Косачевский снова стал самим собой.
– Ему не надо было обвинять Савву Калашникова, которого я знаю лучше, чем
Может быть, для вас этот довод не покажется весомым, но для меня он основной. Где Стро-миньш?
– Здесь, - шагнул в комнату начальник группы "АА".
– Можем рискнуть и послать группу через "прыг-скок", по которому ушли Пинаев и Пересвет. Наверняка канал работает фиксированно, привязан в одной точке выхода где-нибудь на втором Дайсоне. Может быть, и к базе.
– Чуть позже. Ивар, надо срочно разыскивать Ефремова, он где-то близко, в пределах десяти верхних горизонтов.
– Ефремов?
– с мягким удивлением переспросил Строминьш.
– Мы встретили его в коридоре, упирающемся в комнату, где стоит тот самый проклятый "прыг-скок".
Косачевский откинулся на спинку кресла, обхватил скулы длинными пальцами, раздумывая несколько мгновений; глаза его похолодели, стали из карих совсем желтыми.
– Где группа ВНК?
– Выгружается, - тотчас отозвался Захаров.
– Двенадцать человек и три капсулы оборудования.
– Ивар, быстро к метро, возьми одно отделение ВНК - четыре человека, у них автономные единицы, и мчись к "прыг-скоку", где ты видел Ефремова. Катапультируйтесь в скафандрах вслед за ним. Я думаю, он тоже ушел на базу
Чужих через эту камеру метро. Там действуйте по обстоятельствам, попробуйте захватить Ефремова и найти Пересвета. В дальнейшем поступишь под командование начальника отделения.
– Принял, - сказал Строминып.
В коридоре послышался нарастающий шум, и пост наполнился незнакомыми людьми в белых комбинезонах с красными стилизованными буквами ВНК на рукавах. На всех были нацеплены эмканы с наушниками компьютерной связи. Вперед выступил плотный широкоплечий мужчина с ежиком коротких седых волос.
– Начальник комиссии ВНК Ширяев. Группа готова к работе, мы уже полтора часа подключены к операционному компьютеру управления и в курсе всех проблем.
– Седой обернулся к одному из прибывших.
– Павел, поступаешь в распоряжение Строминьша.
Косачевский дал знак Ивару, и тот увел отделение ВНК за собой.
– Еще одно отделение пусть идет на спейсер "Печенег".
Ширяев дал распоряжение начальнику второй четверки.
– Остальные - на крейсер "Лидер".
– Косачевский посмотрел на часы.
– Через пять минут начнем перебазироваться туда все. Захар, ты первый.
И в этот момент словно холодный пронизывающий ветер ворвался в помещение, проник в тела людей и оставил зябкое ощущение неловкости, чужеродности, застрявшей в мозгу пыли. Мгновением позже голоса наблюдателей выплеснулись из динамиков хором восклицаний:
– Наблюдаю новые световые эффекты у второго Дайсона!..
– Вижу свечение в форме снежинки…
– Появилось нестационарное поле пространственных искажений, возмущение гравиполя, в пике сто сорок гравитуд.
Косачевский и сам видел все, о чем докладывали наблюдатели. Передачи со спейсеров, стерегущих светящиеся облака, принимались ситуационными виомами, и в каждом расцветали яркие волокнистые объекты: не то "цветы", не то "снежинки" размером в сотни километров. Они не совпадали со светящимися облаками, застывшими каждое у своей цели - у Д-комплек-са и Дайсона-2, но вспыхнули совсем рядом с ними.
– Что это?
– спросил Захаров севшим голосом.
Никто ему не ответил.
НИКИТА ПЕРЕСВЕТ
Ефремов подошел к лежащему Калашникову, наклонился, потрогал лоб, на "универсал" в руке Никиты он не обратил внимания.
– Когда это произошло?
– Четверть часа назад, - сказал Пинаев.
– Поражение электроразрядом, паралич двигательных центров. Вы успеете, если немедленно отправите его на Землю.
Ефремов разогнулся, подошел к пульту, бегло осмотрел его и переключил что-то на панели, словно не
– Кажется, пришла пора все объяснить, - сказал он.
Никита посмотрел на Флоренс. Девушка, замерев, молча прислушивалась к чему-то с тревогой в глазах, которую она даже не пыталась скрыть.
Ощущение чужого внутри усилилось, воздух вокруг странно загустел, кто-то ворочался внутри Никиты, безмолвно и настороженно, вздрагивало здание базы, вздрагивал остров, качалась Вселенная. В груди рос болезненный ком неиз веданных переживаний и чувств, не выразимых никакими понятиями и словами. Но Никита понял. Он ощутил присутствие третьей силы, кроме сил добра и зла, принесенных в Сферу Чужими, силы, не вмешивающейся до поры до времени в их дела и имеющей великое, поистине космическое долготерпение…
В зал вбежал Строминып, за ним пять человек его группы, незнакомые молодые люди втолкнули в дверь плывущую над полом капсулу ВНК, способную защитить группу в десять человек от любого катаклизма, вмещавшую интеллект-вычислитель высшего класса, банк данных для контакта и аппаратуру экспресс-анализа.
– Очень хорошо, - кивнул Ефремов, - вы, как всегда, приходите вовремя, Ивар. Заберите Калашникова и отправьте его на Землю. Метро, связанное с Д-комплексом, на втором этаже здания.
Разыгралась немая сцена, которую через полминуты разрядил смех Флоренс. Правда, смех этот был странным, невеселым и безжизненным, но это отметил только Никита.
– Действуй, Ивар, - бросил он.
– Все в порядке. Сейчас нам все объяснят.
Строминыи невозмутимо спрятал оружие и жестом показал, что делать. Калашникова унесли.
– Начну издалека, - продолжал Ефремов, с непонятным выражением глядя на побледневшую Флоренс.
– Ваши ученые - да, ваши, я не землянин, как вы догадались, - не раз задавались вопросом: где дайсониане? Куда они ушли из Сферы и зачем? Вопрос не праздный, интересный в познавательном смысле для любого исследователя. Но не только в познавательном, к сожалению. Облик дайсониан, полурастений-полуживотных - бхихоры их ближайшие родственники, - далек от совершенства, и дайсо-ниане, выжав все из технологического этапа развития цивилизации, повернулись к самим себе, ушли в космокреатику, избрав для этого далеко не лучший путь Они создали свою временную нишу, здесь же, в системе Дайи, изменив состояние вакуума в Сфере, закуклились, ушли в глубокое экспериментирование по изменению генной структуры индивидуума и генома цивилизации в целом. К сожалению - мне часто придется повторять это "к сожалению", - подобный путь ведет в тупик, к регрессу, и уже давно, около тысячи лет, дайсониане перестали интересоваться окружающим миром, потеряли интерес к познанию и даже забросили свой бывший дом, Сферу, оставив ее на попечение автоматов. Гибельность их пути очевидна, поэтому нам и пришлось пойти на жестокий шаг - спровоцировать их выход из своей ниши, чтобы попробовать объяснить им ситуацию, воззвать к их разуму, а потребуется - и начать принудительное лечение от равнодушия, ибо это начало деградации, смерть психозоя. А теперь позвольте представиться.
– Ефремов перестал посматривать на Флоренс, оглядел присутствующих.
– Я руководитель галактической инспекции Совета Свободы Выбора, в той же степени подчиненный Совету, что и начальник отдела безопасности УАСС - Совету безопасности Земли Двести с лишним лет назад Совет Свободы решал вопрос с вами, человеческой цивилизацией, направившей развитие производительных сил, сопровождавшееся экологическим разрушением, на производство оружия, на гонку вооружений, но вы все-таки смогли удержаться на грани уничтожения сами, без хирургического вмешательства извне. Здесь случай иной.