Константин Заслонов
Шрифт:
Женя встал.
— Катя уехала, а я незаметно остался… Я не хотел без вас… — смущенно процедил Женя, ковыряя ногтем перила.
— Ладно! — горько улыбнулся Заслонов: — Поедем и мы! Пошли! — приказал он.
Солнце уже зашло. В вечернем воздухе еще отчетливее доносились со стороны Борисова орудийные раскаты.
Привокзальный поселок казался совершенно вымершим: на улицах не было видно ни души. Кругом
Так же необычайно тихо и безжизненно было на путях узла. Не светились уютные огоньки стрелок, не слышалось бодрой переклички маневровых паровозов и рожков стрелочников.
На просторах оршанских путей одиноко затерялся небольшой состав подрывников.
Заслонов и Женя шли, не говоря ни слова. Заслонов — впереди, Женя — немного сзади. Они ступили на перрон. Их шаги гулко отдавались в тишине.
Заброшенным, нежилым стало огромное здание вокзала. Сквозь раскрытые настежь двери чернели пустые залы с окнами, заделанными фанерой.
Саперы возились у водокачки.
Константин Сергеевич пошел в комнату дежурного по станции, откуда слышались голоса: кто-то говорил по полевому телефону.
Навстречу ему вышли комендант и саперный капитан.
— Что опоздали? — увидев ТЧ, спросил комендант.
— Решил уезжать с вами. Может быть понадобится моя помощь.
— Добро! Как и полагается, командир уходит последним.
— Что ж, нам только лучше: авторитетный консультант на месте, — прибавил саперный капитан. — А это кто с вами? — спросил он, глядя на Женю.
— Это мой… — немного запнулся Заслонов, — мой адъютант, Женя Коренев!
— Хорошо! Пойдемте, товарищи, вы нам поможете! — сказал саперный капитан.
И все направились к водокачке.
«Вот теперь водокачка упадет непременно! И даже очень скоро упадет!» — подумал Заслонов, невольно вспомнив слова дочери.
IX
Последние поезда, вышедшие из Орши, не дошли до Вязьмы. Враг, заметив скопление эшелонов на линии Смоленск — Вязьма, выбросил восточнее Ярцева парашютный десант.
Десант повредил железнодорожный путь. Несколько десятков поездов, шедших друг за другом на Москву, было задержано.
Когда поезда остановились, Заслонов кинулся в самую голову составов. Он подходил к каждому паровозу и говорил бригаде:
— Хлопцы, не тушить и не оставлять паровозов! Прорвемся!
К счастью, погода стояла пасмурная, нелетная. Появилась надежда на то, что десант не получая подкрепления, будет смят.
Поврежденный путь кое-как исправили, и нескольким передним эшелонам посчастливилось проскочить дальше. Но к утру погода опять прояснилась, фашисты сбросили подкрепления и снова разбили путь. Остальные эшелоны оказались отрезанными.
Из железнодорожников, успевших проскочить в Вязьму на поездах и пешком, часть была оставлена управлением дороги на месте, а часть — откомандирована в Москву.
В августе перевели в столицу и Заслонова — инспектором по приемке паровозов.
Приехав сюда, Константин Сергеевич узнал, что Раиса Алексеевна благополучно добралась с детьми до Москвы, а отсюда уехала с семьей своего брата в Ташкент.
В
После того как фашисты заняли Белоруссию, Заслонов не находил себе места. Мирная работа на транспорте как-то уже не удовлетворяла его. Хотелось большего.
Разумеется, Заслонов понимал громадное значение железной дороги в деле обороны страны, но ему всё-таки хотелось бить врага своими руками, быть бойцом на самой передовой линии. Обычная деповская работа представлялась ему всё-таки далекой от борьбы.
Заслонову казалось, что все оршанцы должны были еще под Ярцевом уйти в партизаны и теперь громить фашистские поезда, рвать мосты.
Мысль о партизанской деятельности не давала ему покоя. Партизан-железнодорожник — страшная сила на вражеских путях. Кто лучше сможет организовать диверсии на транспорте, как не сам железнодорожник?
Как только Константин Сергеевич встретился в Москве с оршанцами, он сразу же рассказал им о своей мысли.
— Нам надо помочь Красной Армии отвоевать советскую землю. Мы должны это сделать. Организуем партизанский отряд, проберемся в тыл врага и будем пускать его эшелоны под откос. Сделаем так, как учит нас товарищ Сталин. Наша обязанность — создать невыносимые условия для фашистского транспорта в оккупированной Белоруссии!
Заслонов говорил с одним товарищем, с другим, и все поддерживали его.
— Действуйте, Константин Сергеевич, возглавьте всё, поговорите, с кем надо, а мы готовы! — отвечали ему оршанцы.
— Наш дядя Костя ярый. Если он что задумал, — обязательно добьется! — говорили о своем ТЧ паровозники.
Заслонов начал действовать.
Руководители Политотдела и Управления Западных железных дорог горячо поддержали его начинание.
Тогда Заслонов написал письмо Наркому товарищу Л. М. Кагановичу:
«Дорогой Лазарь Моисеевич!
Наша страна в огне. Жизнь требует, чтобы каждый гражданин, в ком бьется сердце патриота, кто дышит и хочет дышать здоровым советским воздухом, стал бы на защиту нашей Родины.
Я, начальник паровозного депо Орша Западной железной дороги, Заслонов Константин Сергеевич, прошу Вашего разрешения организовать мне партизанский отряд и действовать в районе от Ярцева до Баранович в полосе железнодорожных линий, станций и других железнодорожных сооружений.
Временно прошу 20—25 человек отборных «орлов» — храбрых паровозников, умеющих держать в своих руках не только регулятор, но и пулемет, владеющих артиллерийским делом, танком, автомашиной, мотоциклом и связью.
Я Вас заверяю от имени храбрых из храбрых, просящих меня передать Вам, что клятву партизан, присягу выдержим с честью.
…Головы своей зря не подставим, а, если придется, то будет она потеряна за Великую железнодорожную державу, за Родину, за Сталина!