Константинополь Тихоокеанский
Шрифт:
Про Константина давно ходили слухи, сперва как о чудо-ребёнке, теперь как о необычайно серьёзном молодом человеке (десяти лет, ага). Короче «русские американцы» клятвенно заверили — все силы положат, но ни пяди родной русско-американской землицы не отдадут до моего совершеннолетия. На сём и порешили.
Смешно, но моя идея про кузницу и выделку топоров и лопат, первоначально и была рассчитана на будущих переселенцев в Сибирь и на Тихоокеанское побережье. А что — лежат кованные изделия под крышей, жрать не просят. Ну а проржаветь не дадим — в дело пустим! Батина «наводка» на железнодорожные дела заставила срочно подумать о «расширении проекта». Ладно, потяну, — налоги великий князь платить не обязан, на жалованье немногим работникам средств хватит, да и генерал-адмирал я в конце концов
1838 год прошёл спокойно, война на Кавказе шла своим чередом, общество уже привыкло к «усмирению горцев» и куда как более живо интересовалось похождениями наследника престола «во глубине сибирских руд». Брат к августу добрался до Читинского поселения, где и был остановлен грозным приказом императора — готовиться к сплаву по Амуру и его притокам тщательно, не идти на авантюру, не начинать завершающий этап экспедиции в зиму. Пока же разведывать местность, искать руды, залежи угля, раз геологи в отряде есть. Вдруг да золотишко найдут…
Почти пятитысячный отряд «Восточной экспедиции» растянулся по всей Сибири, как восемью десятками лет позже, эшелоны чехословацкого корпуса. Сибирские казаки отправили с наследником пару сотен своих представителей, но, как мне писал Александр, желания перебраться на восток казаки-сибиряки не питали. Ну и чёрт с ними, пускай сидят в «городовых казаках», пьяных с мостовых подбирают. А Амур заселим молодёжью с Дона, там земельный вопрос поострее стоит, нежели чем у казаков-енисейцев. Кстати, интересный вопрос, если я стану (а скорее всего стану) куратором железнодорожного строительства — Томск «цеплять» к будущему Транссибу? Или же, ради спрямления пути, так и оставить будущие «Сибирские Афины» — в 80 километрах севернее от станции Тайга?
Фёдор Петрович Литке был мною крайне недоволен, впервые воспитанник пренебрёг делами флотскими ради рекогносцировки трассы железнодорожной магистрали Петербург — Москва, где и провёл летние месяцы. Не хотелось обижать адмирала, отговорился стратегическим значением будущей стройки. А в утешение подкинул Литке идею о строительстве «чугунки» до Архангельска. Про Мурманск сейчас и думать нечего — кто ж до скал потянет «золотые рельсы чугуна». Да, Жуковский, присутствовавший при разговоре с Литке прям возликовал от моих лексических изысков: «Ждёт пождёт река Двина, златые рельсы чугуна». Но Василий Андреевич, занявшийся моим воспитанием, раз уж брат Саша сбежал на восток, так и не сумел убедить серьёзно заняться поэзией. Ничего, вот «подрасту» и выдам на гора «Письма к римскому другу», порадую старика, благо память «двойная», вспомнил практически всё, что прочитано в ТОЙ жизни. А школьные учебники последней четверти двадцатого века, едва ли не до абзаца могу воспроизвести. Разумеется, химия-физика записываются в тетрадочки, нарочито непонятно и с элементами шифровки. Мало ли, шпионов в придворной клоаке хватает.
Да, о брате Саше — в Томске вот-вот должна родить «девица» Малышева, дочь чиновника средней руки. Влюбчивый брат так старался, что в славном сибирском городе его передовой отряд нагнали остальные. Только грозный рык папеньки выгнал Сашу далее на восток.
Не то чтобы Николай Павлович был категорически против внуков-байстрюков, тут он старшего сына, наверняка понял бы и простил. Замолчать дело, спешно выдать Малышеву замуж — вопрос плёвый, привычный для правящей фамилии. Но вот как выбить из наследника романтическую дурь, хозяин веся земли русской не представлял. Брат отчебучил следующее — состоя в активной переписке с принцессой Гессенской, которую отец уже считал невесткой, Александр не нашёл ничего лучшего, как написать покаянное письмо и освободить Вильгельмину Августу Софью Марию Гессен-Дармштадтскую от всех клятв и обязательств, данных ей цесаревичу в письмах.
То как великовозрастный балбес Сашка отправил почту помимо фельдъегерей, как за пакетом шла самая настоящая погоня с загнанными лошадьми и погибшими при спешной переправе через Обь офицерами, как любопытный почтарь, вскрывший конверт, хотел повеситься и его в последний момент, чудом удалось вынуть из петли и откачать — достойно отдельного повествования.
Батя в очередной раз завёл со мной разговор о тяжкой доле и долге самодержавного владыки. Пришлось внимательно выслушать, попросить за Сашу, — мол, молод, перебесится и будет добрым государем.
— В тебе, Костя, — не сомневаюсь. Ты свой долг уже сейчас осознаёшь и ради процветания державы изучаешь многие скучные научные дисциплины. Вот и кузницу открыл, потому что думаешь как заселить отдалённые пределы страны людьми работящими, понимаешь — топор для русского мужика основа всего. И дом срубить и семью защитить. А ты мужику и лопату и лом и молоток с кувалдой готовишь в подарок. И даже чугунок со сковородой! По государственному мыслишь, Константин!
— Папа, так ведь крестьянская семья, или община, это основа государства. А если поселить их на Амуре, или в иных необжитых местах, они как маленькая Россия будут. Оттого и хочется снабдить тех, кто станет колонистами на новых землях, всем необходимым. А то, что надо мной смеются, Константином Кузнецовым называют, так и Пётр Великий труда не чурался и на шептунов внимания не обращал.
— Мудр ты, Костя, не по годам взросл и мудр. И самостоятелен! А Саша, увы, не таков — чрезмерно зависит от мнения других. Важно ему, видите ли, что о нём подумают, что скажут! Да если бы я обращал внимание на все анекдоты, все пасквили обо мне во французских и английских газетах! Спорить с августейшим родителем не стал, вежливо покивал и пошёл пересчитывать первую в жизни взятку. Да ещё какую — сто тысяч полновесных российских рублей (правда ассигнациями) вручили мне, «на обустройство заморских поселений России и прочие нужды флота», конезаводчики.
Фильм-комедия «Чокнутые» о строительстве первой в России Царскосельской железной дороги, там где в главных ролях снимались Караченцев, Ярмольник, Ольга Кабо, а императора Николая Павловича изобразил Боярский, он как будто на основе реальных событиях снят был.
Владельцы конезаводов серьёзно обеспокоились, что их бизнесу в недалёком будущем придут кранты, а поскольку я был высочайше утверждён шефом проекта железной дороги, связывающей две столицы, ко мне они и ломанулись. Выходили радостные, ведь Константин Николаевич заверил, что лет сто или более лошадка будет основой и скрепой российской государственности. Взять ту же крестьянскую семью, там лошадь не только тягловая сила, но и, наряду с коровой, производитель ценнейшего удобрения. А касаемо грузов, так железные дороги будут строиться в первую очередь для перевозки солдат, для защиты от супостатов отдалённых рубежей Российской империи. После прочтения великим князем получасовой лекции у географической карты России, «мафия конезаводчиков» успокоилась, и, (неожиданно и элегантно, Сечин, учись) вручила красивую корзинку заполненную свеженькими купюрами. Понятно — не станешь же царскому сыну на нужды флота затёртые бумажки подсовывать. Но корзинка! Да, брат Улюкаев, завидуй!
Мда, однако нравы тут — пацанёнку неполных одиннадцати лет вручена огромаднейшая по местным меркам взятка. Что ж, придётся отрабатывать. Сеанс успокоения «отечественных грузоперевозчиков» я провёл, а дальше сопру всё на Клейнмихеля, мол это он грузы по рельсам придумал перемещать, немчура проклятая, а я чисто за солдатиков ратую, чтоб не били ноги защитники Отечества переходами в полета вёрст. На меня сработал и вид первого состава, катавшего высший свет империи от Питера до Царского Села. Несерьезные, игрушечные и открытые вагончики не впечатлили основательных владельцев тысяч лошадей-тяжеловозов. А когда Константин Николаевич изрёк, что вместе с паровозами из Европы понаедут машинисты и прочие карбонарии, и хорошо бы одной дорогой между столицами дело и закончилось, в крайнем случае и кони могут по рельсам вагоны тягать не хуже чадящих паровозов, юный великий князь удостоился аплодисментов от конезаводчиков. Ну и подряды на строительство московско-питерской железки, во всём что касается задействования «лошадиных сил» будут отданы этим достойным людям. А как иначе?