Конституционно-правовой статус человека (гражданина) в России

Овсепян Жанна

Тема конституционной правосубъектности в сравнении с вопросами правосубъектности в иных отраслях права представляется наиболее сложной в плане ее осмысления, относится к малоисследованным, в науке подвергается сомнению сама постановка вопроса о конституционной правосубъектности. Причин этого, на наш взгляд, несколько. Прежде всего это связано с многообразием круга субъектов конституционно-правовых отношений: в него входят субъекты отраслей не только публичного (в том числе субъекты исключительно конституционно-правовых отношений – народ, нация, правосубъектность которых может быть определена как индивидуализированная в формате ad hoc-характеристик), но и частного права. Кроме того, в составе субъектов конституционно-правовых отношений не только физические и юридические лица, но и органы и должностные лица публичной власти, носители властных полномочий. В этой связи обращает внимание, что в новейший период конституционно-правовые исследования правосубъектности осуществляются в контексте анализа не

только конституционно-правового статуса физических лиц (человека и гражданина), но и конституционно-правовых статусов юридических лиц и конституционно-правовых статусов органов и должностных лиц публичной власти 459 . Еще одна причина в том, что в отличие от кодифицированных источников иных отраслей права в источниках конституционного права нет норм общего характера, определяющих право- и дееспособность, деликтоспособность субъектов конституционного права. Соответственно, доктринальная характеристика конституционной правосубъектности должна отражать указанные выше факторы, т. е. она дифференцирована: разные категории субъектов конституционного права имеют особенности признаков своей правосубъектности. Так, конституционная правоспособность физических лиц как субъектов конституционного права является общей для всех граждан РФ независимо от оснований приобретения гражданства, ее содержание предопределено самим фактом гражданства и конституционными принципами равноправия, независимо от каких бы то ни было различий по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. В Конституции РФ предусмотрен запрет любых форм ограничений прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности (ст. 19). Конституционная правоспособность иностранных граждан и лиц без гражданства на территории России ограничена в полном объеме в части политических прав (за некоторым исключением в случаях международных договоренностей России на взаимной межгосударственной основе), в отношении социально-экономических прав и прав в сфере образования и культуры (однако возможны некоторые исключения для обеспечения действия принципов конституционного строя, прежде всего – требования обеспечения государственного суверенитета). Конституционная дееспособность физических лиц, по нашему мнению, имеет ту особенность, что она «привязана» к требованиям дееспособности в иных отраслях права, корреспондирующих конституционному субъективному праву. Так, конституционным социально-экономическим правам (на частную собственность и занятие предпринимательской деятельностью, свободу труда, др.) соответствуют требования праводееспособности и деликтоспособности в гражданском праве и иных отраслях частного права; предусмотренные в нормах трудового права, др. Конституционным политическим правам корреспондируют требования дееспособности, предусмотренные в источниках конституционного, административного и иных отраслях публичного права. Дееспособность, связанная с реализацией конституционных личных прав и свобод, ограничена констиуционными нормами-принципами и запретами. Согласно Конституции РФ 1993 г. «осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц» (п. 3 ст. 17). В соответствии с Конституцией «запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни» (ст. 13).

459

См., в частности: Несмеянова С. Э. Понятие и структура конституционно-правового статуса органа государственной власти (на примере Конституционного Суда РФ) // Конституционное и муниципальное право. 2010. № 7. С. 6–7; Нечкин В. А. Конституционно-правовой статус правительств стран Содружества Независимых Государств (сравнительное исследование). М.: НОРМА, 2016. С. 26–36.

Что касается конституционной деликтоспособности физических лиц, то она связана не с санкциями иных отраслей права, а с специфическими санкциями конституционного права как самостоятельной отрасли. Научной теории известны такие виды санкций конституционно-правовой ответственности в отношении физических лиц, как лишение гражданства (однако в п. 3 ст. 6 Конституции РФ 1993 г. записано, что «гражданин Российской Федерации не может быть лишен своего гражданства или права изменить его»); либо лишение какого-то из конституционных прав. В отличие от Основного закона ФРГ, где Федеральный суд может лишить гражданина какого-то из основных прав на определенное время, в российской Конституции 1993 г. такой общей нормы нет, однако установлено ограничение (приостановление реализации) одного из прав: «Не имеют права избирать и быть избранными граждане, признанные

судом недееспособными, а также содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда» (п. 3 ст. 32). В 2015 г. это стало предметом внимания со стороны Европейского суда по правам человека по делу «Анчугов, Гладков против России».

Относительно определения право- и дееспособности, деликтоспособности юридических лиц и органов (должностных лиц) публичной власти как субъектов конституционно-правовых отношений следует согласиться с позицией тех авторов (А. В. Мицкевич), которые считают, что «у юридических лиц, органов государства правоспособность и дееспособность, как правило, не разрываются, всегда вместе присутствуют и составляют единое качество правоспособности» 460 . Правовой статус органа (должностного лица) характеризуется категориями «полномочия», «компетенция», что означает единство прав и обязанностей этого субъекта публичного права – права являются одновременно и обязанностями, в связи с чем специфический характер имеет и его деликтоспособность как носителя власти. Как отмечается в юридических исследованиях, «правосубъектность органа государственной власти всегда заранее определена, чего нельзя сказать об индивидуальных субъектах, которые могут самостоятельно влиять на объем своих прав и обязанностей (например, через выход из гражданства)» 461 .

460

Цит. по кн.: Нечкин В. А. Конституционно-правовой статус правительств стран Содружества Независимых Государств (сравнительное исследование). М.: НОРМА, 2016. С. 28.

461

Там же. С. 28, 29.

§ 5.2. Принципы правового регулирования и принципы реализации и защиты прав, свобод и обязанностей как элементы правового статуса (правового положения)

Системное представление о том, как строятся взаимоотношения государства, общества и индивида в сфере государственного признания, правового закрепления, соблюдения, содействия реализации и защиты основных прав и свобод человека и гражданина, какова их концепция, дает анализ конституционных принципов правового статуса человека и гражданина. Принципы правового (конституционного) регулирования прав и свобод – это основополагающие идеи, в соответствии с которыми определяются перечень и содержание прав и свобод. Развивая исследование в порядке обозначенной методологии, отметим, что принципы правового статуса индивида неоднородны.

Следует различать принципы правового регулирования субъективных прав и свобод, принципы их действия, принципы ограничений и принципы защиты и гарантирования субъективных прав и свобод, наконец, конституционные принципы как разновидности субъективных прав и свобод.

Принципы действия конституционных прав и свобод характеризуют правореализационный их аспект, порядок практического осуществления прав и свобод. Принципы ограничений прав и свобод определяют допустимые пределы ограничительного толкования в законодательстве конституционного (либо международно-правового) содержания прав и свобод, допустимые пределы умаления в законотворчестве, подзаконном нормотворчестве содержания основных прав и свобод и допустимые пределы свободы человека и гражданина, поскольку «нет абсолютных основных прав и свобод – они могут быть ограничены, но только на основании закона и в пределах, допускаемых Конституцией страны в соответствии с требованиями международного права» 462 .

462

Российское гуманитарное право: учеб. пособие / под ред. Ю. А. Тихомирова и др. М., 1998.

Необходимо также различать принципы защиты и гарантирования прав и свобод, под которыми мы понимаем принципы правозащитной деятельности государственных (судебных и несудебных) общественных правозащитных институтов. К последним относятся, в частности, закрепленные в Конституции Российской Федерации 1993 г. принцип социального государства (ст. 7); принцип признания человека, его прав и свобод в качестве высшей социальной ценности (ст. 2).

Еще в русской дореволюционной научной литературе (Б. А. Кистяковский) отмечалось, что отдельный человек, с одной стороны, представляется как ничтожная величина в сравнении с государством, а с другой стороны, именно он является «единственным, вполне реальным основанием всякой государственной и общественной жизни» 463 . Поэтому утверждение демократической государственности предполагает в первую очередь государственное признание основных прав и свобод человека и формирование эффективных механизмов и процедур их защиты.

463

Кистяковский Б. А. Философия и социология права. С. 283.

Конец ознакомительного фрагмента.