Конструктор времени 1. Три недели в настоящем
Шрифт:
Впрочем, не всё было так уж гламурно. Мальчик-то, по-видимому, вернуться назад в своё время не смог или почему-то не захотел. И потому вынужден был после бездомным слоняться по улицам нашего города. Держа в руке свой, уже недействительный, билет обратно. Ведь в будущее часы априори не отправляли… Даже по спине протянуло холодком. Захватывающее приключение тут же превратилось в сюжет фильма ужасов. Когда впереди только тьма, и невозможно спастись… Мне стало уныло. Теперь и мальчика этого не было в живых…
– Хотя эта машина времени, я думаю, ещё не скоро будет создана. – Дима продолжал гнуть своё. История потерянного мальчика его вряд ли волновала. – Так что, скорей всего, и твоего дядьки ещё даже в проекте не существует. Всё это ещё должно будет когда-то случиться…
– Всё это уже случилось. – тихо ответил я.
– Ну, да, конечно… – Димка будто споткнулся от моего замечания. – И изменить ничего уже нельзя…
Профессор последнее почти спросил. Можно ли изменить то, что уже произошло когда-то в будущем? Или оно дано судьбой именно в таком виде и никаких изменений уже не потерпит?.. Вот так вопрос!
Неожиданная и нелогичная мысль, как всегда, сформировалась почти моментально. Я даже не успел понять, откуда она пришла:
– Слушай, Димыч! У нас наверняка есть ещё один свидетель… Самый, пожалуй, главный… Можно спросить у дяди Вити…
Профессор оторопел. Он смотрел на меня как на безнадёжно больного. О чём можно говорить с покойником на кладбище?
– Ведь у меня теперь есть рабочая машина времени!
В этот момент, когда в глазах Димки начало что-то проясняться, раздался звонок в дверь. Всегда это происходит некстати! Мы посмотрели друг на друга неуверенно. Я думал, стоит ли открывать. У нас тут такая захватывающая тема созрела!
– Это к тебе кто-то идёт. – рассудительно заявил Профессор, увидев, что я продолжаю сидеть.
Я пожал плечами и двинулся в прихожую.
Когда я открыл дверь, на меня смотрела молодая обаятельная девушка. У неё всё было, как надо! Глаза, губы, волосы. Серая весенняя курточка с капюшоном, светлая вязанная шапочка, бело-красный шарф вокруг шеи и на ногах никогда не выходящие из моды, потёртые джинсы. Я растерялся. Долго пытался вспомнить, живёт ли такая в нашем подъезде. Нет, я её никогда не видел. Если бы видел, то помнил бы наверняка!
И незнакомка молчала. Наше молчание затягивалось. Я не знал, что сказать, и поэтому просто кашлянул. Девушка моргнула и неожиданно дрогнувшим голосом сказала:
– Здравствуй!
О! Мы что, знакомы? Я продолжал молчать и, пытаясь вспомнить, глупо смотрел на неё. В её лице теперь было что-то от обиды и досады. И, торопливо заправляя волосы под шапочку, она произнесла:
– Это я, Анжелика!
Глава 3. Лика
Те два года, что я не видел дочь «своего» дядьки, сделали с ней просто невероятное. Из тощего угловатого утёнка вышла настоящая принцесса. Голос, глаза, пальчики на руке, волосы и фигура. Это светилось в ней, даже несмотря на не такой уж чудесный наряд. Неудивительно, что я её не смог узнать. Она стала прекрасным видением.
Но, вероятно, ничто в природе не бывает напрасно. Баланс добра и зла обязан сохраняться. Первое, что, переступив порог, сказала мне Лика:
– Ну, чего уставился!
Сразу видно, достойный продолжатель дела мамочки! Правда, Анжелика тут же сама смутилась. Но это, я думаю, просто от молодости. Я вздохнул. Потом она закалится, окрепнет…
Димка, как только увидел, кто ко мне пришёл, стал быстро собираться:
– Ладно… Мы завтра поговорим…
И заторопился к своей безразмерной куртке у порога. Я хотел его остановить, но Димка и слушать не стал. Когда он уже застёгивал ботинок, Лика снова подала голос:
– Может подождёте? У меня только два слова…
– И оба ты, подруга, уже сказала… – негромко проворчал я, надеясь, впрочем, что моё высказывание не услышат.
Но востроухая Лика услышала, поэтому разозлилась ещё больше:
– Я… вообще… и не собиралась… – в глазах у Лики сверкали молнии. – Это папка просил в этот день принести.
И она со злостью сунула мне в руку сложенный листок пожелтевшей бумаги. Я взял. И стал растеряно вертеть бумажку в пальцах. Сразу меня кольнуло: что-то здесь явно не так!.. Дяди Вити уже два года как нет, и эта бумажка лежала где-то и дожидалась именно этого дня… И именно этого момента, когда я занялся часами и вспомнил о дядьке, намереваясь махнуть в прошлое, чтобы побеседовать. И тут является с письмом Лика… Два года назад об этом никто не мог даже догадаться!.. Совпадение?
Лика нетерпеливо попыталась оттолкнуть со своей дороги тяжёлого Диму и пробиться к выходу. Но это ей было явно не под силу. Димка сам себя сдвигал с большим трудом. Так они и застряли. Я должен был теперь, как смогу, разрядить начавшую взрываться обстановку. Потому что мне необходимо было разобраться с текстом записки и смыслом такого неожиданного совпадения.
– Стоп-стоп! Лика, оставь в покое дядьку Диму! Ты его сейчас уронишь…
Странно, моя неуклюжая шутка, возымела действие. Девчонка, перестав толкать Профессора, засмеялась. Теперь я видел, что это выросшая девочка и есть моя… какая-то там сестра. Я помнил её ещё новорожденной, в пелёнках. Я в школу тогда ещё не ходил… Или уже ходил… Не помню.
Димка, которому не дали обуться, стоял в одном ботинке и непонятливо глядел то на меня, то на мою гостью. Я продолжил:
– Давайте так, вы оба проходите ко мне на кухню. Мы сейчас будем пить чай… Анжелика, я должен прочитать записку… – в голове снова пронеслась неожиданная мысль. – Мама знает, где ты?
Лика покачала головой.
– Она тебя не потеряет? – мне не хотелось конфликта с родственниками.
Лика снова отрицательно качнула головой.
– Она что, отпустила тебя куда-то, а ты поехала ко мне?
Лика кивнула. Час от часу не легче! Я тяжело вздохнул.
– Ладно! Я прочитаю, ты попьёшь чай… Димыч, поухаживай!.. И потом я тебя отвезу домой. Идёт? Я думаю, много времени это не займёт… Э-э… Да, Дима! – я вдруг вспомнил, что не познакомил своих гостей. – Это Лика, моя сестрёнка, дочь Виктора Александровича.
У профессора округлились глаза. Он одними губами спросил: «Та самая?». Мы ей только что, буквально пять минут назад, пытались дозвониться.
– А это мой лучший друг – Дмитрий Калашников, Профессор. – я постарался, чтобы «Профессор» прозвучало как бы в кавычках.