Конструктор времени 1. Три недели в настоящем
Шрифт:
И Дима со вздохом вынужден был начать разливать этот напиток богов по чашкам, впрочем, пробормотав ворчливо: «Не заварился же ещё. Торопится…».
К чаю ничего у меня не было поэтому я достаточно бесцеремонно покромсал тупым ножом хлеб и этим же ножом открыл банку шпрот, нашедшуюся в холодильнике. Стол для бомжей или диких туристов! Для оправдания я сказал:
– Ты, Лика, наверное, ещё не ужинала?
Странно. Она улыбнулась мне сквозь слёзы и, молча, взяла предложенный «десерт». Никогда их не поймёшь, этих девчонок!
Димка из гордости от моего убогого яства отказался. Пришлось мне самому составить компанию своей «сестрёнке». Так мы и сидели. Профессор молчал. Мы с Ликой, пока ели, тоже.
Лика, время от времени, продолжала промокать глаза салфеткой. Но потом, когда чаепитие закончилось, она снова была спокойна, как каменный обелиск. У меня осталась только проблема, как после проводить её домой, пока ходит городской транспорт. Дорога дальняя, на другой конец города. Пока её мать не начала разыскивать своё чадо.
И я продолжал обдумывать, как бы выяснить интересующее меня. Наконец, что-то в голове щёлкнуло, прокрутились какие-то шестерёнки, и я спросил:
– Лика! Мы ведь встречались двадцать четвёртого сентября в две тысячи одиннадцатом году?
Я специально не стал упоминать дядьку, чтобы не ввести её в новый ступор.
– Ну… да! – помедлив, ясно произнесла она.
Я сам хорошо помнил этот день, от звонка, до звонка. Мне было шестнадцать, я был в возрасте Лики. С утра – школа, потом поход с одноклассниками по нашему районному «Бродвею» – улице Герцена. Потом дружеский визит к заболевшему Тольке Третьяку. Там были я, Гарик, Дэдэ и Борька. Только банда. Правда, без девчонок. Половина одноклассников по разным причинам отсеялась по дороге. А вечером был наш семейный отдых, я, папа, мама и телевизор, и далее сон… Было ещё много мелких нюансов, но ни один из них вообще не был связан с семьёй младших Егоровых и Ликой, в частности. Меня в тот день там быть просто не могло.
Значит у них был не тот «я», а другой, пришедший из будущего… Точнее, из уже, практически, настоящего… То есть, я сам, некоторое время спустя. Осознавать это казалось диким…
Димка, ничего не понимающим взглядом следил за мной. Ну что я мог сейчас ему объяснить? У меня просто не было на это времени.
– Ладно! Сейчас делаем вот как… – и я объяснил, что пойду провожать Лику домой, а Димка должен ждать меня здесь. Нам надо было многое обсудить. Но о деле поговорим после. А для того, чтобы он не скучал, я сунул ему в руки обширную записку дяди Вити. И вместе с Ликой мы выскользнули в прихожую.
На улице был неприятный ветерок и Лика ёжилась от холода в своей лёгкой курточке. Мне пришлось на автобусной уже остановке встать сзади, обнять и прижать её к себе за плечи. Лика не вырывалась. После пяти минут ожидания на пустой автобусной остановке, я понял, что благоразумней будет вызвать такси. Пока я набирал и договаривался, Лика, защищаясь от ветра, прижималась ко мне с подветренной стороны.
Потом мы ехали на великолепной и тёплой Тойоте по опустевшим улицам. Всю дорогу Лика уже не замолкала. Она была ещё таким ребёнком! Рассказывала о дяде Вите и каждый раз называла его «папка». Сказала, что после школы собирается поступать в институт. Только не решила ещё в какой. Но так ей велел «папка». И только, когда мы подъезжали, неожиданно спросила:
– А ты папку ещё увидишь?
У меня просто всё оборвалось внутри. Я про машину времени с ней не говорил. Но она знает… Из записки что ли?
– Откуда ты знаешь про машину?.. – мне не хотелось так необдуманно заканчивать фразу. Смущать молчащего водителя.
Но Лику это не смущало.
– Времени?.. – договорила за меня она, сказав это достаточно ясно. И я был уже бессилен. – Ну, я же не дурочка! И читать умею, и папка сам мне говорил.
К счастью наша Тойота уже подъезжала к дому, где жила Лика. Я проводил её до самой двери квартиры. И Лика шёпотом сказала мне в ухо:
– Маме, если что, ничего не говори. Я была у подруги.
Когда я вернулся домой, Димка обрадовался:
– Я-то думал тебя до утра не будет…
– Что скажешь? – я не дал ему развить эту скользкую тему.
– Что скажу? Ничего не скажу! Этого изменить уже нельзя. Когда мы подготовимся, махнёшь в две тысячи одиннадцатый. Там у тебя назначена и уже давно состоялась встреча… Значит, ничего помешать этому не должно.
На следующий день мы, конечно, начали всё с утра. Я подозреваю, Димка просто мечтал увидеть, как я буду исчезать, ныряя в прошлое. Он ещё этого никогда не видел. Поэтому и пришёл так рано.
Но пока мы просто разбирались в нюансах. Профессор взял бумагу, ручку и сам начал составлять список дел первой необходимости.
– Есть что-нибудь, что важно знать для этих путешествий?
– Ты знаешь, а часы при работе разогреваются… – начал я.
– Мы с тобой это уже обсуждали. Радиоизотопный источник…
– Обсуждать-то обсуждали, но руку я могу и обжечь. Я сигал всего на минуты, а тут годы…
– Да, верно. Браслет-то снимать до окончания нельзя. – наконец снизошёл до моих проблем Дима. – Надо что-то придумать. То ли мазь от ожога, то ли теплоизоляцию для руки. А для начала, надо просто измерять температуру корпуса при работе. У меня есть контактный термометр.
И он записал что-то на листке.
– А ещё мне надо чем-то дышать. Воздух таким густым становится…
– Да? – удивился Димка. И написал что-то опять. – Я не знал… Тебе нужен будет кислородный аппарат. Или сжатый воздух в баллоне…
Я представил себя в акваланге, гидрокостюме и ластах. С чудовищными часами на руке. И не смог удержаться от нервного смешка. Хрононавт…
– Чего ты смеёшься? Я не хочу встречать обратно твой холодный труп! – как всегда со мной он был сама учтивость. Но я привык к этому. К тому же хорошо, что обо мне хоть кто-то и хоть как-то заботится.
Ещё был у меня вопрос про яркий и тусклый свет. Которые возникали при движении в прошлое и обратно. Димка сказал, что вот это может быть каким-то психическим явлением, связанным с моими переживаниями. И мы немного поспорили. В конце концов ему пришлось сказать:
– Ладно-ладно! Сейчас посмотрим. Дай-ка свой смарт!..
Хотя там явно была полоса яркого света, когда я запустил процесс. Но я вынужден был Профессора огорчить. Ту историческую запись в его туалете я стёр в тот же день. Файл, когда я его хотел перекачать на ноутбук, оказался с браком, и мне пришлось его смахнуть и со смарта.